Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Тени пихт уже легли тем временем на крышу Прокопкиного дома. Только верхушка трубы желтела на солнце.

Опять стукнули запоры калитки.

Приятели замерли в новой надежде. Если Прокопка уйдет опять… Что тогда — они оба не знали. Но из калитки на поляну вышла женщина с плетеной корзиной в руках.

«Жена Прокопки, эвакуированная»… — решили приятели.

Тонкая, тоньше Валентины Сергеевды, она шла, низко опустив голову и ступая как-то очень уж часто, не по-деревенски, маленькими шажками. И туфли на ней были не деревенские, и волосы, распущенные по плечам, черные, длинные…

Она торопилась в деревню. Но прошла через поляну не по тропинке, а перелеском, близко, ох друзей.

Петька затаил дыхание. Он разглядел большие светлые глаза, и показалось ему что-то знакомое в этой женщине. Будто раз он уже видел ее раньше. И не давно, а совсем на днях, совсем недавно где-то…

Адмирал-генералиссимус шмыгнул глубже в кусты и разом поднялся на ноги. Он вспомнил: это не женщину он видел на днях — он видел Светку с кочаном капусты в руке. Но в глазах и в походке женщины вдруг почудилась ему такая же напуганность, какую видел он тогда в Светке…

Петька явился перед ней так неожиданно, что она сделала шаг назад.

— Здравствуйте! — сказал Петька.

— Откуда ты, мальчик? — грудным голосом опросила удивленная женщина, словно бы радуясь, что перед ней оказался всего-навсего адмирал-генералиссимус Петька.

— Я по делу, — оправдался он. — Если вы поможете…

— Я? — снова изумилась женщина. — Откуда ты меня знаешь?

— Знаю, — сказал Петька. — Вы жена Прокопки. Женщина поморщилась. Короткая радость сбежала с ее лица, и в глазах опять проглянула напуганность.

— Я не это… Ну… — попробовал извиниться Петька за прозвище, которым он случайно обозвал ее мужа. — Так говорят…

— Ладно, — остановила его женщина и строгим, нетерпеливым голосом спросила: — Какое у тебя дело ко мне?

— Понимаете… — начал смущенный Петька, — Я к вам, ну… В общем, есть у вас на чердаке ящики с книгами… Нам бы надо посмотреть их. Одну там книгу, женщина снова поморщилась.

— Если книги, так это не на чердаке, а на сеновале — там ногу сломишь… И еще — мыши… Я туда не лазаю.

— Да не вы, а мы полезем! — обрадовался Петька. Женщина, прищурившись, внимательно оглядела его.

— Кто это «мы»? А если я об этом мужу скажу?

— Нет, вы не скажете! — торопливо заверил Петька. — Я знаю!

Глаза женщины опять сделались большими.

— Это почему же?!

— Ну, знаю… — сказал Петька. — Вы хорошая.

— Кто это сказал тебе, что я хорошая?

— Пасечник Саша, — не моргнув глазом, выпалил Петька.

Женщина еще раз подозрительно оглядела его, как бы стараясь угадать, правду он говорит или врет в глаза.

— Не знаю я, кто такой Саша… И не подбивай меня, мальчик… Может, ты украсть что хочешь? — Она только теперь заметила высунувшегося из кустов Никиту, — Да вас много!

— Двое… — разочарованно объяснил Петька.

— Ну, ладно, — сказала женщина. — И не ходите здесь, а то я выпущу Шерхана…

Она сдвинула брови и, наклонив голову, сделала два привычно торопливых шага, чтобы уйти от случайного собеседника, потом еще два — медленней… Потом остановилась.

— А зачем вам это, ну, книга или книги?

— Ищем мы… — объяснил Никита, поскольку терять уже было нечего. — Ну, тайну одну!..

Женщина улыбнулась.

— Клад?.. Таинственную надпись?.. Сокровище?..

— Вроде… — сказал Никита.

Опустив на траву свою корзинку, женщина шагнула к начальнику штаба, неожиданно крепко стиснула ладошками его лицо и сверху вниз внимательно и долго, как недавно на Петьку, поглядела в глаза Никите.

Никита давно вышел из того возраста, когда терпят, чтобы тебя тискали ладошками, но глаза женщины быстро помутнели, и сначала одна, потом другая выкатились и замерли на ее щеках слезы… А вздрагивающие губы ее как-то неправдоподобно улыбались при этом.

— Кладоискатели… — проговорила она. — Когда-то и я мечтала найти свой клад… Не нашла. — И повторила: — Не нашла… — Потом усмехнулась, отстраняя начальника штаба, и обернулась к Петьке. — Сегодня ничего не получится… Завтра будете здесь? — Глаза ее заискрились неожиданной решимостью, она покраснела даже и вся стала похожа на озорную девчонку.

— Будем! — заверил Петька.

— Я спешу. А завтра, может, что-нибудь прпдумаем! Ладно? Только чтобы — никому! — пригрозила она и зашагала в деревню.

Ночевка

Искатели сокровищ отступили глубже в лес.

Быстро темнело, и рубить шалаш попросту не оставалось времени.

Разыскали копешку прошлогоднего сена на поляне, решили, что этого достаточно: лишь бы не дождь…

Никита оглядел тускнеющее за деревьями небо, сказал:

— Вёдро будет.

Опустошив свою котомку с провизией, оба почувствовали все напряжение отошедшего дня.

Цель, окончательно ускользнувшая было от них, снова замаячила впереди крошечным огоньком звезды между тучами.

Петька и сам не знал, как он решился на откровенность с Прокоповой хозяйкой. Доведись повториться всему — он, может быть, и не остановил бы ее… Тут все решало мгновение… Как реакция на дуэли. Ну, если приблизительно…

Разжигать костер так близко от хутора не следовало.

Поели. Не наелись. Но разделили запасы на две равные части и половину оставили на завтра.

Петька подвязал котомку к ветке над головой. Никита поискал воду, не нашел. Стали укладываться без воды.

Тайга опять загустела и понадвинулась со всех сторон с короткими вздохами где-то рядом, с шорохами в кустах, иногда с тоскливыми человечьими стонами…

Но сегодня тайга была уже не такой суровой, как в прошлую ночь: во-первых, за деревьями нет-нет да и напоминала о себе натужным собачьим лаем деревня, а во-вторых, мысли друзей были далеко от всяких шорохов: путешественники жили завтрашним днем…

Сначала они зарылись в солому с головой, потом из предосторожности высунули головы и решили отдыхать по очереди: один спит, другой глядит, слушает…

Ровно через пять минут после распределения очередности они уже оба спали.

Снова западня

День прошел в наблюдениях.

С утра начальник штаба разыскал озерцо, но ловить рыбу было некогда, развел костер и сунул в котелок двух, как выяснилось, недожаренных в прошлый раз карасей. Почистил остатки картошки и сделал зажарку на сале.

Похлебка вышла не очень удачной, однако друзья выхлебали котелок до дна.

Все свое имущество, кроме фонаря, оставили в котомке под елью. И опять залегли перед домом Прокопки.

Дважды проходил в деревню сам Прокоп, раз его жена — прошла туда и обратно не по траве, а тропинкой, подальше от леса. Друзья начали тревожиться.

А тени пихт опять вырастали на заборе…

Прокоп, возвратившись домой после второго выхода в деревню, остановился у калитки и опять долго, мрачно глядел на тайгу поверх голов Никиты и Петьки.

Потом шагнул в калитку, но не запер ее. Было слышно, как он что-то прокричал во дворе… На поляну вышел опять уже с ружьем за плечами и с бесноватым Шерханом рядом.

Петька стиснул локоть начальника штаба.

Прокоп зашагал мимо них, вдоль ограды, потом — в тайгу.

И когда хруст валежника под его кожаными сапогами стих, из калитки быстро вышла женщина, быстро отгремела засовами, быстро прошла через поляну — не тропинкой, а по траве, как вчера.

Друзья выросли перед нею на прежнем месте.

— Быстро, мальчики! — скомандовала она. — Вы не здешние? Ну, ладно. Вторая доска за углом отходит. Сдвинете ее — и быстро! Я в сельпо. Глядите: узнает — прибьет и вас и меня! — предупредила она, а глаза ее опять искрились озорным весельем, будто это радостно даже — когда тебя могут прибить.

Петька рванулся к дому.

— Боже! Мальчики! Не запалите там!.. — взмолилась она с запоздалым испугом, увидев фонарь.

— Знаем, знаем! — откликнулся Петька.

Она безнадежно махнула рукой, и кофта ее замелькала в кустах по направлению к деревне.

24
{"b":"114905","o":1}