Бриан и ее мама отправились, как и было запланировано, к «Кляйнфельду». Там их встретили очень тепло.

— Ваша свадьба через неделю! — ужаснулась продавец-консультант. — Вы что, обручились пять минут назад?

Тереза в двух словах объяснила ей ситуацию.

— Ах, так вы и есть та самая невеста! Жертва ограбления! Боже, какой кошмар! Какой кошмар! Вы только подумайте: что, если бы они украли все платья из нашего салона? Даже представить страшно! Однако надо признать, вы выбрали не самый подходящий момент, чтобы заглянуть к нам без предварительной записи.

К ним подошла другая женщина-консультант.

— А вы раньше разве уже к нам не записывались?

Тереза виновато посмотрела в ее сторону:

— Ну да, записывались. Но у Чарис и Альфреда была одна модель, которая очень понравилась Бриан. Так что мы решили заказать платье у них, — призналась она.

Обе женщины скорбно закивали.

— И хотя работать с клиентами без предварительной записи не в наших правилах, учитывая ваши исключительные обстоятельства, мы сделаем все, что от нас зависит, чтобы вам помочь.

— В нашем положении выбирать не приходится, — призналась Тереза с явным облегчением. — Мы будем рады любой помощи, которую вы сможете нам оказать.

Продавщицы начали проворно снимать со стойки платья, но ни одно из них не подходило Бриан. Они хмурились, качали головами, цокали языками, намекая, что если бы они сразу к ним обратились… что ж, тогда они смогли бы подобрать ей платье. Что, разве не так?

Бриан чувствовала, что у нее все плывет перед глазами. Она устала и вспотела. И главное, ни одно из платьев не сидело как надо, и было слишком поздно обращаться к частному портному. Другие невесты, их подружки, сестры и мамаши, находившиеся в это время в салоне, хохотали и веселились от души, неторопливо примеряя одно платье за другим, зная, что у них в запасе еще куча времени, чтобы выбрать то, что им нужно. В их беспечной веселости было что-то вызывающее, и от этого бедной Бриан становилось только хуже.

Наконец Тереза отвела дочь в сторону:

— Твоя покойная бабушка возрадуется на небесах, если ты наденешь ее свадебное платье. Давай сейчас поедем домой и достанем его с чердака.

— А что, если оно не сохранилось?

— Говорю тебе, я очень хорошо его упаковала. Мне надо было настоять на том, чтобы ты его примерила, прежде чем отправляться к этим полоумным модельерам.

— Мам, но Дебби тоже заказывала свадебное платье у Чарис и Альфреда. И выглядела в нем просто сногсшибательно.

— Не она ли разбежалась со своим голубком полгода спустя?

— Ну и что?

— А то. Это дурной знак. Говорю тебе, дурной знак.

— Если я надену твое платье, и нам потребуется его распустить, все равно придется обратиться к ним. Кто еще сможет справиться с этим так же быстро, как они?

— Ну и ничего, все будет нормально. Тогда мы наплюем на дурной знак. Но это очень, очень хорошо, что ты наденешь наше семейное платье. Поверь мне, все пройдет как по маслу. Если все вокруг не будут им восхищаться, что ж… Говори тогда всем, что это я виновата.

Они поблагодарили женщин за их усилия, сели в машину и, добравшись до Лонг-Айленда, поставили ее в гараже, а затем вошли в дом через заднюю дверь. Отец Бриан только-только вернулся домой с матча по софтболу своей лиги «Для тех, кому за пятьдесят». Он уже слышал новости о платье, но, похоже, успел оправиться от шока.

— Ох-ох, — простонал он. — Я, кажется, потянул ногу, поскользнувшись на базе.

Тереза выразительно закатила глаза:

— Тебе уже пятьдесят пять. Давно пора бы образумиться.

— Папочка, тебе надо быть в форме, чтобы ты провел меня к алтарю на будущей неделе, — напомнила ему Бриан.

— Не волнуйся, детка, — успокоил ее отец, залезая в холодильник за бутылкой фруктового пунша «Гаторейд». — До твоей свадьбы больше никаких игр. Я надеялся сыграть еще разок в следующую субботу утречком, а затем рвануть прямо в церковь, но твоя мать сказала, чтобы я и думать об этом забыл.

— В весьма недвусмысленных выражениях, — подчеркнула Тереза.

Он сделал душевный глоток прямо из бутылки с пуншем.

— Вы получили назад ваши деньги?

Бриан достала чек из кармана и шлепнула ему на ладонь.

— Вот молодец. Настоящая папина дочка.

Бриан крепко обняла отца:

— Меня показывали по телевизору. Я давала интервью.

— Так давай раздобудем запись и прокрутим ее на предсвадебном ужине. Пройдет на ура. Знаешь, лапочка, самое главное, что ты выходишь замуж за хорошего парня. Особенно если сравнить его с тем идиотом, который увивался вокруг тебя весь прошлый год. Только подумаю о нем, у меня мурашки по коже…

— Знаю, папочка, знаю.

— Как там его звали?

— Билл.

— Точно. Билл Дебил.

— Был, да сплыл, — сказала Тереза. — Хорошо, что вовремя от него избавились. Смотри, дочка, а ведь ты до сих пор могла встречаться с таким вот чучелом, как этот Билл. То-то я помню, вечно он ныл, куксился, жаловался, хандрил. Но ты, слава тебе господи, все-таки нашла хорошего мальчика — такого, как Поли. Ничего, что он немного неотесанный. Дело наживное, освоится потихоньку.

— Представляешь, он до сих пор мне не перезвонил. А ведь я оставила ему сообщение несколько часов назад.

— Он, должно быть, подумал, что ты весь день будешь занята. А может, пошел в кино, чтобы немного отвлечься. Все, что я могу сказать: слава богу, что он наконец-таки нашел работу. Вы оба будете работать до тех пор, пока не заведете ребенка. Потом посмотрим. В любом случае надо дожить.

— Мам, он сидел без работы всего несколько месяцев.

— Все равно это достаточный срок для нормального мужчины, чтобы начать сходить с ума. Особенно если он обручен и собирается жениться. А теперь давай поднимемся на чердак и попытаемся найти наше платье.

Поднявшись на второй этаж их небольшого дома, Бриан потянула за веревку, свисавшую с потолка в холле. В потолке открылся люк, ведущий на чердак, и оттуда выпала деревянная раскладная лестница. Бриан проворно разложила лестницу и, убедившись, что нижняя секция твердо стоит на полу, бодро начала подъем.

— Смотри себе под ноги! — крикнула Тереза.

— Ладно, ладно, смотрю.

— Я иду за тобой.

Добравшись по шатким ступеням до самого верха, Бриан ступила на чердак, аккуратно перешагивая через секции, которые могли запросто обрушиться под ногами любого, чей вес превышает три фунта. Попробуй только ступи на них: пол проломится, и ты вмиг окажешься в одной из спален для гостей. Бриан потянула за шнурок выключателя, чтобы зажечь одинокую голую лампочку, спускавшуюся с потолка. Лампочка хлопнула, вспыхнув на какую-то долю секунды, и тут же погасла.

— Па-апа-а! — завопила Бриан. — У нас тут лампочка перегорела!

— Хо-ови-и! — завопила Тереза, передавая вниз сообщение дочери. — Срочно тащи сюда запасную лампочку!

Некоторое время спустя, при скудном свете новой лампочки, они рыскали по чердаку в поисках семейного платья, перерывая хранившийся там хлам.

— Просто невероятно! — восклицала Бриан через каждые две минуты. — А ты еще говорила, что надежно его спрятала.

— Говорила. Но мы так долго складывали сюда всякую дребедень. Нам надо как следует почистить это место. Ой, смотри, вот твои школьные фотографии…

— Мама! У нас сейчас нет на это времени! Где платье? Клянусь богом, дай мне только добраться до тех, кто испоганил мое платье! Я им покажу, где раки зимуют! Да я из них все кишки выпущу!

— Успокойся, дорогая, не надо так нервничать. Так, давай поглядим… Смотри! Оно прямо за этой балкой. — Тереза отодвинула в сторону ящик, набитый всяким тряпьем и, потянувшись, достала пожелтевшую от времени белую коробку с прозрачной крышкой, под которой можно было разглядеть лиф вышитого бисером свадебного платья.

— А вот и оно! Упаковано на совесть, как я и говорила, в той самой химчистке, которая уже сто лет как прогорела. Они так славно над ним потрудились. Жаль, что хозяин оказался такой свиньей, и к ним перестали ходить клиенты. Кому нужно, чтобы ему хамили за его же деньги? И деньги немалые, между прочим!