Мало этого. Германия под себя подмяла сейчас Австро-Венгрию, Сербию, Болгарию, Турцию, Бельгию, Литву, Польшу.[185] Я был недавно, во время Брест-Литовских переговоров, в Варшаве,[186] меня сопровождали немецкие офицеры, чтобы не дать соприкоснуться с польским народом. И что же в Варшаве происходит, что в Польше происходит? Там стоит немецкий шуцман, за него платит немецкий рабочий. А польский народ? Когда мы, русские революционеры, проезжали по улицам Варшавы, то собирались тысячи и тысячи рабочих, граждан, трудящегося народа, и кричали: да здравствует русская революция! – единственный крик, который там раздавался. А в Риге? – Демонстрации под лозунгом «да здравствует революция» и расстрелы немецких шуцманов. Германцы со всех сторон подкладывают под себя мины, революционные мины. В Курляндии, Эстляндии, Польше, Литве, в Сербии везде нарастает и накопляется колоссальная ненависть против поработителей, а в самой Германии – ненависть трудящихся масс против того, кто их обескровил, обманул. Разве мы не имели в Германии восстания во флоте? В Германии, при ее дисциплине, там было восстание во флоте частичное. Но и мы начинали не сразу. Мы начинали с «Потемкина Таврического»[187] на Черном море. В Германии, в январе, была всеобщая стачка под лозунгом мира, честного, демократического мира и хлеба. В Германии сотни и тысячи передовых рабочих сидят в тюрьме. Либкнехт – в тюрьме, Роза Люксембург – в тюрьме, Клара Цеткин недавно освобождена, Франц Меринг[188] недавно освобожден, Курт Эйснер[189] повесился в тюрьме,[190] одна арестованная с ним вместе женщина тоже повесилась. Что это означает? Это означает, что там царит тот же самый дух, какой был у нас перед нашей революцией. Частичные восстания во флоте, частичные восстания в войсках, всеобщие стачки рабочих, уличные движения голодных женщин под лозунгом хлеба и мира, массовые аресты – все это на что указывает? На то, что там закипает немецкий котел и крепко закипает. А если, товарищи, немецкий рабочий класс поднимется, то, стало быть, Брест-Литовскому миру не сдобровать. Когда немецкий рабочий класс опрокинет ту власть, которая нас заставила подписать Брест-Литовский мир, мы скажем вместе с немецкими рабочими: это что такое на карте? Что такое та граница, которую начертили генерал Гофман и Гинденбург? Это – кровавая царапина, которую провели насильники (аплодисменты.) И мы смоем эту кровавую царапину и скажем, что мы хотим, чтобы вся Европа превратилась в одну федеративную республику, где каждый народ живет свободно, как в своем собственном доме. И тогда мы скажем: это что за миллионы? Это контрибуция. Долой всякие контрибуции, замаскированные или открытые! Мы должны вместе с немецким рабочим классом, обладающим высокой техникой, большими знаниями, взяться за работу, залечить раны, которые нанесла война и нам и немецким рабочим, и создать почву для свободной и счастливой жизни (аплодисменты).

Повторяю, если на Западе сохранится капитализм, то нам пропишут мир, который будет вдесятеро хуже Брест-Литовского. Мы не устоим на ногах. Говорят, кто надеется на европейскую революцию, тот утопист, фантазер, мечтатель. А я говорю, кто не надеется на революцию во всех странах, тот ставит крест на русском народе, – тот говорит: у кого в руках машина убийства крепче, тот будет безнаказанно угнетать и терзать все остальные народы. Мы слабее экономически и технически – это факт. Стало быть, нам крышка? Нет, товарищи, не верю я этому, не верю тому, что вся наша европейская культура обречена на гибель, что капитал безнаказанно ее истощит, пустит ее с молотка, обескровит, погубит. Не верю этому. Верю, товарищи, и знаю – на основании опыта и на основании нашего марксистского учения – знаю и твердо верю, что капитализм доживает сейчас последние дни. Вот как лампа перед тем, как потухнуть, в последний раз ярко вспыхнет, так, товарищи, и эта могучая лампа капитализма: она вспыхнула вспышкой страшной кровавой бойни, чтобы осветить вокруг себя мир насилия, гнета, рабства, в котором мы жили, и чтобы заставить рабочие массы ужаснуться и пробудиться. Как мы поднялись, так поднимется и европейский рабочий класс, и тогда не только полетит в тартарары Брест-Литовский договор, но и многое другое: все коронованные и некоронованные деспоты, империалистические хищники и ростовщики, и воцарится царство свободы и братства всех народов (аплодисменты)!

(Лекция, прочитанная в Москве 21 апреля 1918 г.)

Товарищи! Коммунистическое учение имеет одной из своих самых важных задач достигнуть такого положения на нашей старой грешной земле, при котором люди перестали бы стрелять друг в друга. Одна из основных задач коммунизма сводится к установлению такого порядка, при котором человек впервые стал бы достоин своего названия. Правда, мы привыкли говорить, что слово «человек» звучит гордо. И у Горького в одном произведении сказано: «человек – это звучит гордо!» Но, на самом деле, стоит оглянуться на прожитые годы кровавой бойни, чтобы захотелось сказать: «человек – это звучит постыдно!».

И вот, создать такой строй и порядок, при котором не было бы нынешнего взаимоистребления народов, есть простая и ясная задача, которую ставит перед нами учение коммунизма. Но в то же время, товарищи, вы видите, что коммунистическая партия, борющаяся за осуществление этой задачи, создает Красную Армию, призывает массы организоваться по-военному и вооружаться. И кажется, на первый взгляд, что тут есть глубокое противоречие: с одной стороны, мы стоим за создание условий, при которых один человек не отнимал бы у другого самого драгоценного достояния его, т.-е. жизни, и это составляет одну из главнейших задач нашей партии, мировой партии рабочего класса; с другой стороны, мы призываем рабочих в Красную Армию и говорим: «вооружайтесь, объединяйтесь, учитесь стрелять, и усердно, хорошо учитесь, так, чтобы маху не давать!..».

Повторяю, может казаться, что тут что-то неладно. И, действительно, в прошлом были социалисты, которые к своим целям шли другими путями, пускали в ход другие способы; эти социалисты, вместе того чтобы обратиться к угнетенным с призывными словами: «объединяйтесь, вооружайтесь», обращались к угнетателям, эксплуататорам и насильникам со словами смиренной проповеди и увещания: «разоружайтесь, перестаньте истреблять себе подобных, перестаньте угнетать». Наивные! Они обращались к волкам с советом положить на полку волчьи зубы. Эта проповедь ранних социалистов и коммунистов была крайне наивна, как ошибочны были их взгляды, почему и неспроста современный научный социализм прозвал их утопистами. Конечно, все это не мешало тому, что стремления утопистов были в высшей степени благородны. Идеи утопистов приводят на память великого писателя и человека нашей страны – Льва Николаевича Толстого, который тоже стремился к установлению лучшего строя на земле, но думал, что этого можно достигнуть путем внутреннего перерождения угнетателей. Возможно ли это? Тут мы подходим к корню вопроса.

Опыт человечества, вся история его отвергает политику утопического и толстовского пацифизма. Угнетателям передаются по наследству, из поколения в поколение, их угнетательские взгляды, чувства и стремления; они с молоком матери впитывают стремление к власти, к угнетению, к господству и считают, что все остальные люди, трудящиеся массы, созданы только для того, чтобы служить опорой и фундаментом для господства небольшой группы привилегированного сословия, которое рождается, так сказать, со шпорами на ногах, чтобы сидеть верхом на спине трудового народа.

Да, мы стремимся к созданию коммунистического строя, при котором не будет вражды класса с классом, потому что вовсе не будет классов, при котором не будет вражды народа с народом, ибо народы будут жить не порознь, отделенные друг от друга государственными перегородками, а на одной общей земле, занимаясь общим делом. И в целях наших мы сближаемся с нашими предшественниками – с утопистами. Но стремясь к подобному строю, мы поступаем иначе, чем они; мы расходимся с ними не в целях, а в средствах. Мы обращаемся не к эксплуататорам, а к трудящимся и говорим им: «до тех пор, пока коммунистический строй не достигнут, помните, что вы являетесь единственной силой, которая способна его осуществить. И помните (а мы в России слишком хорошо знаем это по опыту), что господствующие классы всего мира на пути к нему вам без боя ни одного вершка не уступят; что они будут цепляться за свои привилегии и барыши, за свое господство зубами, когтями до последнего вздоха; что они будут стараться вносить в ряды самого рабочего класса смуту, хаос, раздор; что они будут делать все, для того чтобы удержать свою власть».