На набережной рассвет… На набережной рассвет Сиреневый и неясный. Плешивые дети сидят На великолепной вершине. Быть может, то отблеск окон Им плечи и грудь освещает, Но бледен, как лист, небосклон И музыка не играет. В повышенном горе… В повышенном горе На крышах природы Ведут музыканты Свои хороводы. Внизу обезьяны, Ритма не слыша, Пляшут и вьются Томно и скушно. И те же движенья, И те же сомненья, Как будто, как будто! По градам и весям Они завывают, И нежно и сладко Себя уважают. Русалка пела, дичь ждала… Русалка пела, дичь ждала, Сидели гости у костра, На нежной палевой волне Черт ехал, точно на коне. Мне милый друг сказал тогда: – Сидеть приятно у костра. Как хорошо среди людей Лишь видеть нежных лебедей. Зачем ты музыку прервал? — Мучительно он продолжал. – Из круга вышел ты, мой друг, Теперь чертям ты первый друг. Вкруг сосен майские жуки Ведут воздушный хоровод. На холмах дачные огни Вновь зажигает мотылек. – Вернитесь, нимфы, – он вскричал, – Высокая мечта, вернись! Зачем ты отнял жизнь мою И погрузил меня во тьму? Вскочили гости: – Что опять! Как непристойно приставать. Чего вам надо, жизнь проста, Да помиритесь, господа. Когда уснули все опять, Мой друг чертей мне показал. – Тебя люблю, – я отвечал, — Хотел тебя я вознести, В высокий храм перенести, Но на пути ты изнемог, От смеха адского продрог. Я бился, бился и взлетал, С тобою вместе в ров упал. Но будет, будет вновь полет. В ночных рубашках мотыльки Гасили в окнах огоньки. Звукоподобие проснулось… Звукоподобие проснулось, Лицом к поэту повернулось И медленно, как автомат, Сказало: Сегодня вставил ты глаза мне И сердце в грудь мою вогнал. Уже я чувствую желанье, Я, изваянье, Перехожу в разряд людей. И стану я, как вы, загадкой, И буду изменяться я, Хоть волосы мои не побелеют, Иначе будут петь глаза. Быть может, стану я похоже На жемчуг, потерявший цвет, И полюбить меня не сможет Эпохи нашей человек. Я ухожу, меня проклянешь И постараешься отнять Глаза Психеи, сердце вынуть И будешь в мастерскую звать. Теперь враги мы. Безнадежно – Остановись! – воскликнешь ты. Звукоподобие другое Ты выставишь из темноты. Оно последует за мною Быть может враг, быть может друг, Мы будем биться иль ликуя Покажем мы пожатье рук. Как жаль, – подумалось ему…
«Как жаль, – подумалось ему, «Осенний ветер… ночи голубые «Я разлюбил свою весну. «Перед судилищем поэтов «Под снежной вьюгой я стоял, «И каждый был разнообразен, «И я был как живой металл, «Способен был соединиться «И золото, вобрав меня, «Готово было распуститься «Цветком прекрасным, «Пришла бы нежная пора «И с ней бы солнце появилось, «И из цветка бы, как роса, «Мое дыханье удалилось». Март 1931 За годом год, как листья под ногою… I За годом год, как листья под ногою, Становится желтее и печальней. Прекрасной зелени уже не сохранить И звона дивного любви первоначальной. И робость милая и голоса друзей, Как звуки флейт, уже воспоминанье. Вчерашний день терзает как музей, Где слепки, копии и подражанья. |
