Симона сидела на стуле в комнате без окон, держа стакан кока-колы, и плакала. Комната напоминает тюремную камеру, где она пару лет назад провела ночь, когда их с Ромео арестовали за кражу в магазине. Тот же запах дезинфекции. Ничего нет, кроме шкафов с медицинскими инструментами и лекарствами. Есть так хочется, что желудок болит.

– Хочу Гогу! – всхлипнула она.

Здоровенная медсестра-румынка, от хватки которой рука покрылась синяками и ноет, стоит, подбоченившись, у двери, наблюдает.

– Я его на улице обронила!

– Найду, принесу, – пообещала женщина.

Симона немножко успокоилась, благодарно кивнула, посмотрела в стакан, а потом на медсестру.

– Пожалуйста, дайте что-нибудь поесть, – попросила она в третий раз за те четверть часа, которые тут просидела. – Ну, хоть что-нибудь!

– Пей, – приказала женщина.

Симона покорно сделала еще глоток. Может, когда допьет этот второй стакан, ей дадут поесть, принесут Гогу.

– Какая у меня тут будет работа? – спросила она.

Медсестра нахмурилась:

– Работа? Какая работа?

– Хочу в баре работать, – мечтательно улыбнулась Симона. – Научиться готовить напитки. Знаете, вкусные, разноцветные. Как их… коктейли! По-моему, хорошая работа готовить напитки, с людьми разговаривать. В этом отеле, наверно, шикарный бар, правда? – Видя, что женщина все сильней хмурится, торопливо добавила: – Я, конечно, согласна и на другую работу. На всякую. Убирать могу. Мне нравится убирать. Просто очень уж тут хорошо. И будет еще лучше, когда Ромео приедет! Как думаете, скоро?

– Пей! – велела в ответ женщина.

Симона допила стакан и умолкла, а медсестра так и осталась стоять, скрестив на груди руки, как сторож. Через несколько минут Симону начало клонить ко сну, голова у нее закружилась, все вокруг поплыло, быстрее, быстрее.

Медсестра бесстрастно смотрела, как глаза девочки закрылись, как она, тяжело дыша, свалилась на пол. Тогда женщина взвалила ее на плечо, принесла по коридору в расположенную рядом предоперационную, положила на стальную каталку, сняла с нее всю одежду, жадно проверяя, нет ли при ней чего ценного. Порой уличные гаденыши, вроде этой девчонки, прячут на теле краденые вещи, рассчитывая продать в Англии за наличные. Поспешно натянув резиновые перчатки, пока никто не вошел, сунула палец в рот, во влагалище, в задний проход. Ничего. Никчемная сучонка.

Потом вызвала анестезиолога по внутренней связи и с нескрываемым отвращением доложила, что все готово.

Рой Грейс как раз входил в отдел тяжких преступлений, когда камера автоматической регистрации номеров засекла «астон-мартин». Информацию немедленно передали ему. Автомобиль сэра Роджера Сириуса направляется к северу от круговой развязки на шоссе А24.

Грейс сразу же затребовал полицейский вертолет. Быстро прикинул. Максимальная скорость вертолета около ста тридцати миль в час, в зависимости от попутного или встречного ветра. Обозначенный участок шоссе А24 в основном скоростной, но Сириус вряд ли будет рисковать задержанием за превышение скорости. Если едет на восьмидесяти и не свернет с главной дороги, то будет в поле зрения вертолета минут через пятнадцать.

Если не свернет.

Хотя небо сегодня плотно затянуто, облака стоят высоко и обзор неплохой. Грейс подошел к карте Суссекса и частично соседних графств, на которой красными кружками отмечены дома Линн Беккет и сэра Роджера Сириуса. Фиолетовые кружки указывают расположение частных клиник в районе. Их много, включая лечебницы для травмированных спортсменов, диагностические клиники, кожные диспансеры. Конечно, большинство можно исключить как непригодные для серьезных операций по трансплантации.

Он быстро отыскал шоссе А24 и круговую развязку, провел пальцем вверх по дороге на север. Машина может направиться куда угодно. Вполне вероятны городки Хорем и Гилфорд, но частную клинику, оборудованную для трансплантации и располагающую необходимым персоналом, надежнее спрятать где-нибудь в сельской местности.

Посмотрел на часы, с нетерпением ожидая, когда автомобиль засечет другая камера или что-нибудь сообщит пилот вертолета. Он жалел о своем решении оставить наблюдателей у ворот Сириуса, вместо того чтобы преследовать его машину.

Неизвестно, сколько времени в запасе у полиции. Судя по перехваченному телефонному разговору, Линн Беккет с дочерью должны выехать самое большее через два-три часа.

После их визита звонков больше не было, и Грейс счел это дурным знаком. Значит, Линн Беккет не впала в панику и по-прежнему движется своей дорогой. Разумеется, у нее может быть и другой телефон, звонки с которого не отслеживаются. Но в таком случае она пользовалась бы им и раньше вместо домашнего, правда? Или телефоном дочери, если таковой имеется.

– Сэр! – окликнула его аналитик Джеки Филлипс.

Грейс направился к ней. Вчера он поручил Джеки составить полный список производителей и оптовых поставщиков хирургических инструментов, материалов и медикаментов в стране. И теперь она предъявила невероятно длинный перечень. Для проверки понадобятся недели.

Затем его отловил Гленн Брэнсон, получивший ответы из всех портов, куда были разосланы фотографии Марлен Хартман и Симоны. Ночью и ранним утром было замечено много похожих, включая мать с дочерью из Румынии, которых полиция аэропорта Гатуик задержала на час для проверки, как и супружескую пару с девочкой из Германии.

– По-моему, они уже здесь, – сказал Грейс.

– Отменить предупреждение?

– Дадим еще час на всякий случай.

Поступило сообщение, что другая камера засекла машину Сириуса, которая по-прежнему двигалась по шоссе А24 на север, приближаясь к Хорему. Грейс посмотрел на часы. Хирург летит, как ветер. С такой прытью скоро будет за пределами графства, в Суррее, что повлечет за собой необходимость предупредить тамошнюю полицию о ведущейся слежке.

Он связался с вертолетом, сообщил информацию, спросил, где они находятся. Наблюдатель ответил, что как раз приближаются к Хорему. Вскоре радио вновь затрещало и прозвучал взволнованный голос:

– Есть контакт, сэр! Объект замедлил движение.

Грейс вернулся к карте, провел широкую дугу на восток, север и запад от местонахождения автомобиля. В нее попали семь фиолетовых кружков, отмечающих действующие клиники. Однако через семь напряженных минут с вертолета сообщили, что «астон-мартин» набрал скорость и продолжает двигаться на север. Если не свернет с дороги, подумал Грейс, скоро доедет до лондонской магистрали М25.

– Куда тебя несет, черт возьми? – вслух спросил он.

Никто из двадцати двух членов следственной бригады, находившихся в данный момент в помещении, не смог ответить на этот вопрос.

Линн застегивала «молнию» на багажной сумке, когда в дверь позвонили. Звук ударил по нервам. Она окаменела в слепой панике. Снова полиция?

Шагнула к окну, осторожно глянула вниз. На улице стоит бирюзово-белое муниципальное такси. Мгновенно нахлынуло облегчение. Такси Линн не ожидала, но это хорошо, прекрасно, замечательно. Такси! Великолепно. Значит, Марлен Хартман скрывать нечего. Такси у всех на виду. Если она прислала такси, все будет просто отлично.

Проваливай в задницу, суперинтендент Грейс, со своими хреновыми страшилками!

Она лихорадочно застучала в стекло. Стоявший у парадного водитель лет сорока в коротком, присобранном на талии жакете поднял глаза, и Линн жестом ему сообщила, что они выходят. С внезапно вспыхнувшим в душе оптимизмом потащила вниз сумки с вещами, свою и Кейтлин. Все будет хорошо. Все будет хорошо. Все будет просто блестяще. Дочка получит самый лучший рождественский подарок!

– Все в порядке, милая! – крикнула она. – Приехали!

Кейтлин сидела за кухонным столом с Максом на коленях, разглядывая румынскую девочку на фотографии. Перед ней нетронутый стакан с водой и глюкозой, таблетки антибиотиков, выданные Россом Хантером.