Шагая по коридору с ковровым покрытием, каждой показал ее комнату. Отдельную. Разделяй и властвуй. Эта стратегия безотказно срабатывает. Потом зашел в комнату Анки, взял ее пластиковую сумку.

– Эй! – воскликнула она.

Не обращая внимания, Космеску вытащил оттуда паспорт и наличные из кошелька.

– Что ты делаешь? – сердито возмутилась она.

Он поднес зажигалку, дал, наконец, прикурить.

– Знаешь, сколько денег ты задолжала? Сколько тысяч должна за переезд и паспорт? Как только расплатишься с моим боссом, возможно, получишь обратно.

Вышел и повторил то же самое с Нушей.

Через несколько минут девушки мрачно вошли в просторную современную гостиную, откуда открывается чудесный вид на Дворцовый пирс, почерневшие останки Западного причала, яхт-клуб на востоке, на Ла-Манш вдали.

Космеску точно знает, что они никогда в жизни не видели такой квартиры. Знает, где они жили, откуда явились. Знает, что Марлен пришлось их отмыть и отчистить, готовя к новой жизни.

Все девушки приезжают сюда в долгах по уши, подписывая в Румынии немыслимо огромный заем, хотя наличных даже не нюхают, соглашаясь отработать в Англии стоимость проезда в один конец к свободе, как им кажется. Начинают здесь, в Брайтоне. Если подойдут для работы – отлично. Однако бдительная полиция Брайтона и Хоува вместе с социальными работниками время от времени заглядывает в местные бордели, беседует с девушками, старается отыскать тех, кто попал сюда против собственной воли.

Если кто-нибудь собирается просить помощи у полиции, Космеску отправляет их из Брайтона в лондонские бордели, где никто не проявит особенного интереса.

– Вечером в бар пойдем? – спросила Анка.

– Раздевайтесь, – велел он. – Обе.

Девушки удивленно переглянулись.

– Раздеваться?

– Хочу посмотреть на вас голых.

– Мы… не думали работать в стриптизе.

– Вы не будете работать в стриптизе, – сказал он. – Будете ублажать мужчин своим телом.

– Нет! Мы так не договаривались! – запротестовала Анка.

– Знаешь, сколько стоило привезти вас сюда? – рявкнул он. – Домой хотите? Завтра в аэропорт отвезу. Только господин Боджин не обрадуется встрече. Захочет получить деньги обратно. Или желаете, чтоб я в полицию позвонил? В этой стране фальшивые паспорта – серьезное преступление.

Девушки молчали.

– Ну, решайте. Могу сейчас же звякнуть господину Боджину.

Девушки перепугались.

– Ладно. – Космеску вытащил из кармана мобильник, набрал номер. – Значит, в полицию.

– Нет! – крикнула Анка. – Не надо в полицию!..

Он сунул телефон обратно в карман.

– Тогда раздевайтесь. Я вас научу, как доставлять удовольствие мужчинам в этой стране.

Тупо глядя в ковер, черный, как пучина новой жизни, девушки начали раздеваться.

На плоском экране высоко на стене Линн читала крупные золотые буквы: «Первая десятка претендентов на премию». Под надписью список фамилий. Вверху неизменно Энди О'Коннор из соперничающей бригады «Серебряные акулы». Экран извещает, что Энди на этой неделе собрал с должников 9987 фунтов наличными. Если удержит первое место, то бонус составит 871 фунт.

Господи, как бы они ей пригодились!

Она с завистью посмотрела на остальные девять фамилий. На последнем месте ее подруга и коллега по команде, собравшая 3337 фунтов. Линн в список не попала. Хотя есть один перспективный крупный клиент. Ему предлагается заплатить добрый кусок в 500 фунтов и дальше выплачивать по 50 ежемесячно в счет долга на общую сумму 4769 фунтов по карточке «Мастер-кард». Впрочем, даже с этими пятью сотнями – если он согласится, – ее общий итог за неделю составит всего 1650. Цель остается недостижимо далекой.

Может быть, задержаться сегодня попозже, постараться нагнать. К Кейтлин придет Люк, по крайней мере, у нее будет компания. Только не хочется слишком надолго ее оставлять.

Звякнуло электронное сообщение. Лив Томас, менеджер бригады, просит еще раз пообщаться с одним из самых нелюбимых клиентов. Линн молча застонала. Золотое правило компании – никогда лично с клиентами не знакомиться. Никогда ничего о себе не рассказывать. Но у нее всегда возникает мысленный образ каждого, с кем она разговаривает. А мысленный образ Реджа Окумы представляет собой нечто среднее между Робертом Мугабе и Ганнибалом Лектором.[19] За ним числится долг в 37 870 фунтов по частному займу в банке «Брэдфорд кредит», поэтому он занимает место среди крупнейших должников в списке «Динария», главный из которых задолжал ошеломляющую сумму в 48 906 фунтов.

Несколько недель назад она, отчаявшись взыскать с Окумы хоть пенни, передала досье в судебный отдел. Может, на этот раз повезет, и она фантастическим образом вознесется наверх и поспорит за недельный бонус.

Линн набрала номер. После первого звонка ответил низкий звучный голос.

– Мистер Окума?

– А, видимо, это моя дорогая подруга Линн Беккет из «Динария», если не ошибаюсь?

– Не ошибаетесь, мистер Окума, – подтвердила Линн.

– Чем могу вам служить в такой прекрасный день?

«Может, в твоем представлении он и прекрасный, а в моем, как за окнами, проливной дождик хлещет», – подумала Линн и продолжила разговор, следуя давно заученным правилам:

– По-моему, было бы неплохо обсудить новый план погашения вашего долга во избежание тягостного судебного разбирательства.

В масленистом голосе смесь самоуверенности и обаяния.

– Заботитесь о моем спокойствии?

– Думаю о вашем будущем.

– А я о вашем обнаженном теле.

– Я бы на вашем месте не слишком на этом сосредоточивалась.

– Возбуждаюсь при одной мысли о вас.

Линн помолчала, прокляв себя за промашку.

– Хочу предложить план выплат. Сколько вы могли бы выплачивать еженедельно или ежемесячно?

– Может, встретимся? Побудем немножечко тет-а-тет?

– Если желаете встретиться с представителем компании, могу устроить.

– Знаешь, у меня член просто гигантский. Предлагаю посмотреть.

– Обязательно передам своим коллегам.

– Они такие же хорошенькие, как ты?

При этих словах мороз по коже пробежал.

– У твоих коллег тоже длинные темные волосы? У них тоже дочки нуждаются в трансплантации печени?

Линн в ужасе разъединилась. Откуда он знает, черт побери?

Зазвонил мобильник. Она сразу ответила, задыхаясь, уверенная, что Редж Окума раздобыл ее частный номер.

Но это была Кейтлин. В ужасном состоянии.

Иногда Йен Тиллинг тоскует по временам службы в британской полиции. Нередко тоскует по Англии, несмотря на болезненные воспоминания. Особенно в холодные бухарестские зимы, когда немеет каждая косточка в пятидесятивосьмилетнем теле. Когда хаос и мрак 14-й пригородной зоны, царящая в приютившей его стране бюрократия, коррупция, грубость и бескультурье выматывают из него всю душу.

Падая духом, он мысленно возвращается к страшному вечеру семнадцать лет назад, когда в его дом в Кенте пришли двое коллег с сообщением о гибели сына Кевина в мотоциклетной аварии.

Йен научился быстро справляться с болью. Надо встать из-за стола в убогом кабинете, обставленном пожертвованной мебелью, который он делит с тремя молодыми социальными работницами, пройтись по приюту, устроенному им для пятидесяти бездомных из этого жестокого города, увидеть улыбки на лицах. Вот и теперь он решил отправиться в обход.

Придя к власти в 1954 году, Чаушеску имел фантастический план превратить Румынию в крупнейшую западную индустриальную державу. Для этого требовалось резко поднять численность населения, получив необходимую рабочую силу. Одним из своих первых законодательных актов он приказал всем девушкам старше четырнадцати в течение месяца сдать анализ на беременность. Беременным было запрещено делать аборт.

В результате за несколько лет семьи выросли, отпрыски получили прозвище «декретные дети». Многих забирали в государственные заведения под опеку правительства, растили в огромных бездушных дортуарах, подвергая жестоким мучениям, оставляя без заботы и присмотра. Многие бежали, начинали жить на улицах. И ныне бесчисленные бродяги влачат жалкое существование в полуразвалившихся зданиях на окраинах, около труб парового отопления, в подземных провалах под дорогами. Трубы обогревают каждый дом в городе, выключаются весной, включаются осенью.