В помещении было непривычно пусто. С тех пор, как год назад из этого обгоревшего на солнце городка, съехали «Доминиканцы»[1] — группа людей из одноимённой организации, занимающаяся облагораживанием территорий, жизнь здесь опять остановилась. Не смотря на все старания миротворцев, оживить мёртвую землю в Маттехе они так и не смогли, а, потому, признали город непригодным для жизни. Проинформировали всех жителей что лучше им будет побыстрее свалить отсюда хотя бы в более восстановленный Тех, что двадцатью с лишним милями южнее. И, тем же днём, умотали сами. А за ними и половина бывших жителей Маттеха. Некоторым из них было абсолютно наплевать — смогут ли они преодолеть такое расстояние на своих двоих или упадут вниз лицом на горячий песок, получив тепловой удар, и так и останутся там лежать до прихода мародёров или антропофагов.[2] Ведь с уходом доминиканцев, ушла надежда и, что самое главное, вода…

Только доминиканцы каждую неделю исправно отправляли экспедиции за водой в ближайший город-резервуар Миннеаполис[3] и, мало того, продавали её всем маттехцам по закупочной цене. Сразу же после того, как они оставили город, местные мерзавцы, специально делавшие запасы воды, внаглую стали продавать её за тройную цену. Ведь, конкурентов у них уже не было.

Только Вилл — владелец трактира «После Дождя» изредка отправлял за водой экспедицию, но продавать её дёшево он всё равно не мог: надо же было ещё готовить, настаивать напитки и убирать в помещении.

Что ни говори, но с недавних пор жизнь в Маттехе стала более чем невыносимой. И самой острой проблемой населения, на сегодняшний день, стала даже не вода…а деньги! У кого в заначке, у кого после удачной кражи или обмена, но пара юаней всё же присутствовали, пока что…но, рано или поздно, и они должны были закончиться. И тогда оставалось лишь пустить пулю в голову, если раньше не «помогут» подонки-мародёры. Или уйти в Тех, где была и вода и вполне возможно работа…а значит и деньги…и, чем демоны не шутят, даже жизнь. Только вот пройти через мёртвую, пустынную землю, протяжённостью в двадцать миль, дано далеко не каждому, поэтому и мечты о новой жизни исполнятся не у всех

Даже сам Вилл, уже подумывал перебраться в Тех. Опять нанять ребят, что обычно сопровождали его экспедиции по доставке воды, да со всем немногочисленным имуществом смотаться отсюда. Но каждый раз его что-то останавливало. То давняя утопическая мечта, из-за которой он и назвал своё заведение «После Дождя», потому что верил, что когда-нибудь наступит тот момент, когда всё тут пойдёт на поправку — как в период засухи после долгожданного живительного дождика; то немногочисленные клиенты, которые приносили хоть и небольшую, но прибыль; то тот непоседливый проводник Шэлл, который довольно часто стал к нему наведываться в последнее время и выручал хозяина, отправляясь за водой в Миннеаполис. Вот и сейчас он сидел в самом дальнем углу заведения и совершенно по-детски улыбался, глядя на хмурого Вилла.

— Ну и что ты сюда опять припёрся? — довольно неприветливо спросил хозяин. Не смотря на то что Вилл сам был мечтателем и оптимистом, он искренне не понимал как в этом мире ещё можно улыбаться настолько добро и беззаботно. Поэтому сие непонимание очень часто выводило его из себя.

— Будто ты сам не знаешь что? — сложил руки на груди и вытянул ноги вперёд Шэлл, — В этом сонном муравейнике не осталось ничего более-менее похожего на нормальное заведение, разве что кроме твоего. И потом, не ты ли говорил, что мне здесь всегда рады?

— А ты всё такой же, — доставая с верхней полки бара ядовито-зелёный мартини — почему-то любимый напиток Шэлла, произнёс Вилл.

— Ты чудо! — заметив его жест воскликнул проводник, — Только ещё мяска захвати, пожалуйста, — чуть смущённо попросил он.

Вилл поставил перед Шэллом бутылку мартини, затем принёс солонину из мяса относительно недавно зарезанной сайги и, отойдя в сторону, стал наблюдать, как Шэлл принялся уплетать за обе щёки нехитрую снедь.

— М-м-м…па…чафк…сиба…ам-м-м… — с набитым ртом поблагодарил хозяина Шэлл.

Вилл улыбнулся и кивнул — за все те три года, что он его знал, проводник ничуть не изменился. Не только своим характером и повадками, но, даже, одеждой. Чёрная куртка с отрезанным правым рукавом, белый штопаный и перекроенный великое множество раз плащ, а на левой руке куча браслетов — металлических, веревочных, из бусинок, ремешков или вообще каких-то непонятных предметов…

Вилл не стал отвлекать Шэлла от его любимого занятия и пошёл к стойке, но вдруг остановился и, не оборачиваясь, спросил у проводника:

— Шэлл, а деньги то у тебя есть? А то ты мне ещё за прошлый постой задолжал…

Шэлл от столь внезапного вопроса поперхнулся.

— Конечно, Вилл, можешь не сомневаться — у меня ещё есть пара сотенок юаней с твоей прошлой экспедиции в Миннеаполис…

— Это хорошо, — вздохнул хозяин, — А то сейчас мне деньги очень нужны и кормить в долг я тебя не смогу.

На счастье Шэлла, Вилл стоял к нему спиной. Ибо, почти без сомнений, удивлённо-виноватая физиономия парня не сильно бы воодушевила хозяина.

Шэлл, будучи голодным до одури, да к тому же сконфуженный вынужденной ложью, не сразу заметил в баре нового посетителя. А, точнее, посетительницу. Это была девушка в такой короткой юбке, что было непонятно, то ли это юбка, то ли широкий пояс…

«Интересно, а есть ли под ней ещё хоть что-то?» — ухмыльнулся заинтересовавшийся гостьей Шэлл…

Пиджак, накинутый поверх белой блузки, темно-рыжие, чуть вьющиеся волосы, выступающие скулы и зеленые, насмешливо прищуренные глаза делали случайную посетительницу ещё более соблазнительной.

Незнакомка, вначале буквально ворвавшаяся в трактир, как-то нерешительно осмотрелась, а, затем, направилась к Виллу. Подойдя к его стойке, девушка облокотилась на неё и что-то тихо спросила у хозяина. При этом, она кокетливо приподняла согнутую в колене правую ножку, отчего Шэлл досадливо цыкнул — увы, но под юбкой это самое «ещё хоть что-то» всё-таки присутствовало…

А потом, девушка внезапно оглянулась на него и посмотрела со странным выражением лица.

«Любуется», — внутренне улыбнулся Шэлл, — «Красотка правильно определила кто тут самый главный…и симпотичный, ррррр!»

И действительно — мгновение спустя девушка отлипла от стойки и какими-то неуверенными шагами с тем же непонятным выражением лица, в котором, тем не менее, читалось лёгкое удивление и разочарование, подошла к нему.

Каблук зацепился за выбоину в земле, и Джесс пришлось остановиться. Чертыхнувшись, девушка наклонилась, дабы поправить сапог, потеряла равновесие и неуклюже заскакала по брусчатке. Опершись о стену и осмотрев каблук, она еще раз мысленно поблагодарила дядю за то, что подсунул ей такое задание, и побрела, чуть прихрамывая, дальше.