Купец удивленно посмотрел на меня, тяжело вздохнул и махнул рукой, мол, забирай хоть свинью, мне сейчас все равно.

Я удовлетворенно улыбнулась хищным оскалом голодной волчицы.

Осень только начинается, а разгул нечисти даже и не думал заканчиваться!

Осень продолжала свое коварное наступление на алдарский край. Листопадень был уже на исходе, по утрам в воздухе ощутимо пахло морозным озоном, а ломкий иней, хрустящий под сапогами на восходе солнца, тонко намекал на приближение зимы.

Я не люблю это время года. Пусть люди восхищаются золотистым багрянцем листвы, лесами, напоминающими сказочные сокровищницы, печальным солнцем, провожающим вдаль косяки птиц, чей крик пронзительно-тоскливым эхом отдается в сердце…но у меня осень прочно ассоциируется со смертью. И неважно, что на следующий год природа возродится вновь.

Я вздохнула, с хрустом наслаждения потянулась и пошевелила затекшей от долгого сидения на пеньке ногой.

— Ну, Мурзик, что мы имеем?

Кот одарил меня сумрачным взглядом, неодобрительно мявкнул и перекатился на спину, подставляя прохладным лучам солнца белое пузо, поросшее свалявшейся белой шерстью. Его хвост, начинающий потихоньку обрастать, недовольно подергивался.

— Ну и молчи, не больно-то и хотелось…

Я почесала нос и смахнула со щеки мелкую мошку.

А имели мы следующее: ночевку в третьесортном постоялом дворе, храмового шпиона, невесть как опознавшего меня, стоило мне спуститься позавтракать, поспешное делание ног через разбитое окно с котом под мышкой и трехчасовую скачку от преследователей. Еле-еле оторвалась, загнав лошадь практически насмерть; в данный момент сижу на трухлявом пне в облетающей и продуваемой всеми ветрами рощице, с алдарской картой на коленях и мучительными размышлениями, что же делать дальше. На данный момент деньги, полученные от купца за изгнание огненного щенка, еще есть, но настанет день, когда они иссякнут. Как их тогда заработать, если учесть, что сейчас Верховный Храм наверняка распространяет мои портреты по всей стране, запрещая добропорядочным гражданам иметь со мной дело и призывая при любом удобном случае выдать меня властям? Теплится слабенькая надежда, что в перекошенной страхолюдине, которую обычно малюют над надписью «Разыскивается за то-то и то-то», меня сложно узнать, но тот прыщавый молодчик как-то сподобился…

— Может, на время уехать отсюда? — уныло спросила я кота. За неимением других спутников кот стал мне кем-то вроде приятеля, и я постепенно приобрела привычку с ним разговаривать, не теша себя ожиданием словесной реакции с его стороны, — подамся в соседнюю Долину Холмов, там обо мне еще не слышали.

Мурзик широко зевнул, обнажив острые клыки и розовый язык, похожий на кусок колбасы. Весь вид его ясно говорил: «Мне все равно, хоть к Верховному Черту на кулички, лишь бы кормить не забывала».

А если взглянуть на дело с другой стороны? Предположим, суматоха утихла, не начавшись, шпион сидел в постоялом дворе по совершенно другой причине, а за мной выслал пару помощников просто так — блезиру ради? Тогда все упрощается.

Я решительно поднялась с пенька, свернула карту и сунула ее за пазуху. Эх, думай голова, куплю шляпу…хотя зачем мне шляпа?

Неожиданно кот резво вскочил на все четыре лапы, настороженно прижал уши и озабоченно глянул на меня.

— Ты чего? — вяло удивилась я и через секунду поняла причину недовольства Мурзика: в рощице появился некто третий, судя по шороху опавших листьев и приглушенным горестным вздохам.

Решив, что охотник за моей многострадальной головой не стал бы столь открыто демонстрировать свое присутствие, я осторожно пошла на звук, стараясь особо не шелестеть листвой. Кот бесшумно заскользил вслед.

Картина, открывшаяся нам из-за деревьев, заставила меня облегченно перевести дух и расслабиться. Ничего необычного, похоже, этот щуплый парнишка деревенского происхождения просто пришел по грибы,…однако мне пришлось тут же признать, что потенциальные грибники не носят с собой пеньковых веревок вместо лукошек. Если, конечно, не собираются нанизывать грибы на сушку прямо на месте.

В недоумении я остановилась, не решаясь выйти из-за толстой липы. Кот замер рядом, а события, между тем, на месте не стояли.

Поозиравшись по сторонам, парень еще раз горестно вздохнул и стал медленно разматывать веревку, на конце которой оказалась широкая петля, завязанная по всем правилам; глянув на нее глазами печального щенка, паренек размахнулся и принялся раскручивать аркан, явно примериваясь к такому удобному сучку на ближайшем дереве. Ведь явно не за птичками охотится… Мне мгновенно стало все понятно, и я решила действовать.

— Привет, — миролюбиво сказала я, выходя из-за липы.

Парень вздрогнул, побледнел и выронил веревку.

— Помощь не нужна? — невозмутимо продолжала я, делая шаг вперед, — знаешь, с жизнью расставаться — дело ответственное, а ты явно к нему несерьезно подходишь. Мне кажется, ты попросту до него не дозрел. Или же есть веские причины?

— Ты кто? — отмер паренек.

— Дух леса, — хмыкнула я.

— Правда? — уставился на меня бедняга. Надо же, поверил, даже лассо свое опустил.

— Нет, — терпеливо сказала я, подходя еще ближе, — шучу я так.

Парень окончательно запутался, безнадежно опустил голову и в отчаянии махнул рукой.

— А, мне теперь все равно…иди, куда шла.

Повисло молчание. Он в нерешительности теребил веревку, а я подробно разглядывала его: тощий, в залатанной рубахе и штанах, из которых торчат худые босые ноги, покрытые коричневой грязью. На курносый нос падают взлохмаченные волосы непонятного оттенка. Типичный сельский житель, одним словом…почему-то он напоминал мне нахохлившегося воробушка, вывалявшегося в пыли.

Неожиданно в сердце всколыхнулась жалость.

— И чего это ты вдруг решил избрать дорогу к Первозданным Богам? — мягко спросила я, — обратного-то пути нет.

— Тебе-то какое дело? — огрызнулся он, по-прежнему глядя под ноги.

— Дурачок, — миролюбиво продолжала я, — видишь ли, тетя хоть и злая, и нечисть убивать любит, а мимо человека, у которого горе, пройти не может. Так что лучше тебе рассказать мне все, глядишь, и легче станет.

Паренек вздохнул, уясняя, что так просто я от него не отстану, и начал повествование.

По сути, история его была проста и стара, как мир. Парень был до беспамятства влюблен в дочку местного деревенского головы, богатого зажиточного крестьянина. Та, вроде бы, отвечала ему взаимностью, да вот беда, папаша, видя такой оборот, быстренько выставил условие: девушка пойдет замуж за того, кто принесет ему мешок золота. Сами понимаете, что у Мирта (так звали парня) мешка золота не наблюдалось ни в прошлом, ни в настоящем, ни в самом отдаленном будущем. Заливаясь слезами, Лейла сказала ему, что, по-видимому, ей придется идти замуж за немилого ей Берга, толстого богатого торговца. У того был не один мешок…а у Мирта, отчаявшегося где-то достать денег, оставался только один путь — в лес, на сучок, потому как видеть любимую замужем за другим было бы просто невыносимо.

Мирт закончил рассказ и вновь поник головой. Я же осталась крайне недовольна.

— Здорово, — сухо подытожила я, — и ты мигом опустил руки перед сложившимися обстоятельствами и покорно поплелся вешаться. О Лейле подумал? — я едва удержалась от того, чтобы не присовокупить «дурень», — думаешь, она так просто переживет твою смерть, если уж так тебя любит?

— А что мне делать? — неожиданно всхлипнул паренек, утирая нос грязным рукавом, — где мешок золота найти?

Не думала, что он так быстро раскуксится.

— Вот что, — медленно промолвила я, лихорадочно обдумывая перспективы наклевывающегося дела, — я, пожалуй, смогу тебе помочь.

— У тебя есть деньги? — слегка оживился Мирт.

Ну, вот, мигом углядел во мне опекающую мамку.

— Нет, к сожалению, — вздохнула я, — а если б и были, я бы тебе и не дала. Самой на жизнь не хватает. Попробуем объединенными усилиями их добыть.