— Это как? — потрясенно воззрился на меня Мирт, по всей видимости, до сих пор не поверивший в то, что в моем лице он обрел невольного ангела-спасителя. Я с жалостью посмотрела на него:

— Есть множество способов быстрого добывания средств к существованию, как законных, так и незаконных. Увы, грабеж на большой дороге не входит в мой профиль. И скажи спасибо, что я в данный момент свободна. Кстати, мои условия: все, что будет сверх мешка золота, делим пополам. Я тоже человек и тоже хочу кушать. Пошли, подумаем.

— Спасибо, — промямлил парень, — согласен. Кстати, как тебя,…вас… зовут?

— Давай на «ты», — попросила я, — не люблю выканья, хотя все зависит от ситуации. Вообще-то я Геминийская Волчица, но ты зови меня проще — Волчица.

Мирт, обредший было нормальные человеческие краски, вновь побледнел:

— Ты оборотень?

Я стиснула зубы, чтобы не треснуть его. Такое оскорбление мне редко выпадает слышать.

— Нет, — холодно процедила я, — совсем наоборот. Я охотница на нежить и нечисть, куда, между прочим, и оборотни относятся.

— Прости, не хотел тебя обидеть, — понурился парень, — и…и много нежити убила?

— Тебе предъявить мой послужной список? — с нехорошей усмешкой спросила я, и он понятливо замолчал.

Деревня, откуда происходил Мирт, с поэтическим названием Большие Козлюки, была совсем небольшой; располагалась она неподалеку от рощицы, за изгибом мелкой речонки. Видимо, местные жители обладали незаурядным чувством юмора, ибо речку окрестили Звероножкой. Сколько я уже таких населенных пунктов видела, и не счесть…и все одинаковые: несколько бревенчатых изб в ряд, покосившиеся крыши, скосорыленные трубы, чахлые деревца на переднем плане, взъерошенные куры, копающиеся в дорожной грязи, небольшое озерцо неправильной формы и вытекающая из него мелкая речушка. Птицы были настолько равнодушные, что даже и не думали разбежаться из-под копыт моей лошади, впору было давить их.

Среди прочих выделялся один высокий каменный дом, неприятно резавший глаз чересчур яркой раскраской во все цвета радуги. Уж не знаю, кто его проектировал, только у меня создалось впечатление, что сначала построили одну коробку, без крыши, а уж затем принялись прилеплять к ней многочисленные башенки, теремки и веранды. На самом высоком шпиле уныло торчал железный петух, брезгливо отставивший одну лапу.

— Это дом отца Лейлы, — с тяжким вздохом пояснил Мирт, едва поспевающий за лошадью, — видишь вон ту круглую башню? Одно время в ней жил медведь, его ради забавы держали, соседка рассказывала, что по ночам на свободу выпускали. Но прошлой зимой он озверел, кинулся на хозяина, и тот велел его убить…

— А труп куда дели? — машинально поинтересовалась я, подробно разглядывая дивное творение неизвестного архитектора.

— Не знаю, куда тушу, а черепушку медвежью в овраг за деревней выкинули, ребята потом нашли. Только без зубов…

— Прелестно, — усмехнулась я. Незавидная медвежья доля меня мало тронула, больше занимал видневшийся за деревней, на самом отшибе трехэтажный деревянный особняк, которого я раньше не замечала. Посеревший от времени, с неизменным вороньем на крыше, он мрачно взирал на простиравшуюся перед ним деревню черными провалами выбитых стрельчатых окон.

— Мирт, а это что такое?

Парень вздрогнул, пугливо оглянулся по сторонам и почему-то шепотом сказал:

— Дом Черного Купца.

— Кого-кого? — изумилась я.

— Говорят, давным-давно жил в нем богатый купец. Чем уж он торговал, не знаю, только в один прекрасный день, говорят, спустился в подвал, и все, с концами, исчез купец, будто и не было. С тех пор стоит дом пустой, а заходить в него боятся. Осталась там душа неприкаянная, Боги Первозданные брать ее к себе отказались, вот и бродит по дому в образе Черного Купца, — вполголоса скороговоркой рассказал парень и глянул на меня, видимо, пытаясь увидеть, какое впечатление произвел.

Я откровенно зевнула:

— Что ж, в каждой деревне есть свои фольклорные элементы, — и увидев удивленные глаза собеседника, пояснила на более доступном языке, — сомневаюсь, что в деле замешана нечистая сила. Может, он опыты какие в подполе проводил? Кто-нибудь вообще его видел после смерти?

— А то как же, — слегка обиженно протянул Мирт, — соседка баяла, мол, проходила как-то ночью мимо того дома проклятого, видела огни синие да Купца в черном балахоне.

У меня на язык просилось сразу несколько вопросов, в частности, что эта самая пресловутая соседка делала ночью у страшного дома. Не иначе, как надеялась поживиться пищей для новых сплетен про Черного Купца, а там мало ли, что может померещиться. Ладно.

— Ладно, — резюмировала я, — оставим пока вашего Купца. Ваша деревня-то довольно бедная, как же отец твоей Лейлы сумел разбогатеть?

— Куриный завод держит, — сухо пояснил мой спутник.

— Да? — недоверчиво спросила я, — ну, ладно…Показывай, где живешь, а то вон уже люди любопытствуют.

Действительно, за время нашего неспешного марша через деревню из домов высыпали местные жители, озадаченно переводившие взгляд с Мирта на меня и обратно; постепенно удивление от появления нового персонажа сменилось молчаливым неодобрением, такие вещи я кожей чувствовала за версту. Пришла пора объясниться и представиться, неохота вновь стремительно убегать; был на моей практике случай, когда я переборщила с конспирацией и местное население по ошибке приняло меня за выслеживаемого мною же упыря. Пришлось в спешном порядке уносить ноги чуть ли не с антиупыриного костра.

— Тпру, — отрывисто бросила я, натягивая поводья. Кот, сидевший в сумке, притороченной к седлу, недовольно заурчал. Не дав парню сказать и слова, я приподнялась в стременах и с максимальной вежливостью и четкостью громко сказала:

— Здравствуйте, граждане. Хорошая у вас деревня.

— Не жалуемся, — весьма дружелюбно (уже хорошо) отозвался кряжистый мужик в ватнике, — а вы сами-то кто будете?

— Да вот, проезжала мимо, дай, думаю, загляну, родственника проведаю, — лучезарно улыбнулась я, незаметно пнув носком сапога Мирта. Тот вытаращил глаза, но нашел в себе силы встать рядом и утвердительно кивнуть.

Ответом нам послужило дружное удивление крестьян по поводу наличия у сироты родственницы. Я моментально сослалась на дальнее родство, прозрачно намекнув на то, что и сама-то недавно о нем узнала. Легенда сработала, меня вполне дружелюбно пропустили.

— Зачем такие сложности? — шепотом удивился парень, когда мы неспешным шагом, приличествующим исключительно добропорядочным гражданам, удалялись от толпы. Я спиной ощущала пристальные взгляды, — ты не могла просто объяснить, зачем ты тут?

— А зачем я тут, забыл? — сухо спросила я. Парень понурился, я внимательно смотрела на его взлохмаченную макушку, — ладно, в конце концов, это мое дело. А твое — отвести меня к себе домой.

— А я думал, ты сразу примешься за дело, — неосторожно обронил Мирт и боязливо осекся. Я неодобрительно покачала головой:

— Торопишься с выводами, юноша. Накорми, напои, дай выспаться, и завтра со свежими силами начну работать. Ты же не хочешь, чтобы я халтурила по причине усталости и голода??

— Ну…

— Вот тебе и ну. Пошли, показывай дом.

Как я, собственно, и ожидала, «домом» Мирт, немного смущаясь, именовал самую развалившуюся и вросшую в землю по единственное подслеповатое окошко избенку. В полуразползшейся от ветхости крыше уютно примостилась облезлая ворона, видимо, чувствовавшая себя здесь полноправной хозяйкой; по этой причине она крайне недовольно косилась на нас с пареньком.

Явно робея и обмирая, Мирт толкнул угрожающе заскрипевшую дверь, я бесцеремонно отодвинула его и первая вошла внутрь, едва не стукнувшись лбом о косяк, на котором была вырезана безыскусная руна против нечисти.

— Маги в роду были? — зачем-то уточнила я, хотя на данный момент мне это было без разницы. Мирт, однако, промолчал; я спиной почувствовала, как он отвел глаза.