– Все так… Куда же она делась теперь?

– Я бы скорее всего, искал ее через новых подруг, – ответил Стерх. – Понимаете, обосновавшись тут, вероятно прослышав, что медсестры в Москве действительно могут устроиться без труда, она завела себе новых знакомых, предположим, среди больных, и выяснила, что есть варианты и получше. И не обязательно криминального толка.

– Да она могла просто поменять МОНИКИ на что-то другое, например, на городскую больницу, – предположила Вика.

– Знаете, что меня в этой истории больше всего удивляет? – заговорил вдруг Халюзин. – Марина была довольно дисциплинированной, даже немного амбициозной девушкой. И весьма решительной в отстаивании своих намерений. Но она вдруг бросила мединститут и уехала. А потом, еще этот «Жигуль»…

– Какой «Жигуль»? – быстро, наклонившись вперед, спросил Стерх.

– Тот, который вдруг стал следовать за мной по пятам.

– Он и сейчас приехал за вами?

Халюзин выглянул в широкое, забранное чуть дымчатым стеклом окно.

– Нет, отсюда не видно… Но я уверен, что он стоит вон там, тремя домами дальше.

– Что же вы раньше… – но Стерх не стал даже договаривать. Он уже поднимался. – Какого цвета машина?

– Темно-красный, почти кирпичный, – ответил Халюзин, оставаясь сидеть на месте.

Стерх вышел из ресторана и осмотрелся. В одном конце улицы было пусто. В другом стояли две машины. Одна была светлым, очень подержанным фордом с Воронежскими, по всей видимости, номерами. За ним, довольно грамотно спрятавшись, стояла темная «семерка». Цвет ее под слоем грязи было трудно разобрать, но Стерха это не интересовало. Он быстро зашагал к ней, радуясь, что «форд» прикрывает не только преследователя, но в какой-то мере и его самого. Но он понадеялся на это зря. Когда до машины осталось метров сорок, «семерка» вдруг зарычала, а потом резво, чуть не на полном газу сдала назад. Она доперла задним ходом почти до Коптевской площади, там как-то быстренько, чуть не на месте, развернулась и исчезла за показавшимся на миг грузовиком. Разумеется, номер машины был тоже старательно залеплен грязью, а потому рассмотреть что там в действительности было начертано, Стерх не сумел. Да если бы и сумел, то не поверил бы ни одной цифре. Все было сделано довольно толково. Вот только почему и зачем?.. Раздумывая об этом, Стерх вернулся в ресторан.

Вика и Халюзин сидели за столиком молча. Стерх доложил:

– Едва я к нему подошел, он рванул прочь.

– Номер? – спросила Вика.

Стерх покачал головой. Вика посмотрела на Халюзина, тот кивнул и поднял глаза к потолку. И продиктова номер, потом, подумав, еще один.

– Они менялись, кажется. Но в этом я уже не очень уверен. Понимаете, он грязный был все эти дни, а на второй день я уже и не присматривался.

– Так сколько же дней он вас «водил»? – спросил Стерх, усаживаясь на свой стул.

– С самого начала, – подтвердил архитектор.

– А когда вы его заметили?

– Дней пять назад, когда получил известие о том, что Мариша жила в общежитии при этом… Областном Клиническом.

– Да, скорее всего, они следили за вами раньше, – подтвердил Стерх. – А пять дней назад, когда вы вышли на настоящий след, решили немного подавить на психику. Отпрессовать, пока в рамках допустимого.

– Зачем? – спросил архитектор.

– Чтобы вы уехали назад, в Воронеж, – пояснила Вика. – Это такая игра на нервах, если они не очень крепкие.

– Дикость какая… А что будет теперь? – спросил Халюзин.

Стерх пожал плечами.

– Они видели меня, скорее всего, все поняли. Их грязь и небрежный вид машины – не потому, что это любители. Скорее всего, это профессионалы, достаточно сообразительные, чтобы прибегнуть к маскировке, даже прессуя вас. – Стерх допил кофе. – Теперь они попробуют с вами договориться. Скорее всего, по телефону. Было бы неплохо, если бы вы записали этот разговор. У вас есть диктофон?

– Нет, но я могу купить, – проговорил архитектор. – Деньги у меня пока есть… Собственно, только деньги у меня еще и остались.

– Кстати, о деньгах, – проговорила Вика. Она быстро посмотрела на Стерха, убедилась, что тот не имеет ничего против такого оборота, и достала из своего портфельчика папку с контактами. – Это контракты. Мы заключаем их со всеми клиентами. Согласно ему, вы нанимаете нас на три дня, на половину нашей недельной ставки.

– Я понимаю, – архитектор поднял палец, пытаясь удержать Вику от дальнейшего продолжения, одновременно читая контракт. Это было для него сейчас не просто, он часто возвращался к уже прочитанным строкам, потом скакал на пару пунктов вниз, и продолжал старательно читать. Когда он завершил чтение документа, прошло не меньше трети часа. Судя по всему, он был доволен. – Я должен это подписать?

– Верно, – согласилась Вика. – И выплатить аванс.

Он подписал, отдал один из документов Вике, которая тут же убрала его в свою папку, свой сложил и спрятал в бумажник. Тут же, не пряча бумажник достал из него двести долларов, протянул их Стерху. Потом опомнился, и передвинул к Вике. Добавку сверх двухсот долларов он заплатил рублями, по курсу продажи в самых дорогих обменных пунктах. Не торгуясь и не мелочась.

– Что теперь?

– Теперь вы оставляете нам свой адрес, – сказал Стерх, – возвращаетесь домой, в Воронеж, и ждете. Не позднее, чем через три дня мы доложим вам результат наших поисков, и… скорее всего, если все будех хорошо, выработаем дальнейшие шаги.

– Например? – спросил Халюзин.

– Ну, вдруг вы, убедившись, что Марина жива-здорова и благоденствует в одной из приличных и вполне небандитских московских контор, решите, что дальнейшее расследование необязательно? – вопросом ответила Вика.

– Я хочу с ней поговорить, понять, почему она уехала… – Халюзин посмотрел на потолок. Видимо, это был его привычный жест, когда он не знал, что следует говорить. – Понимате, я уже не молод, был однажды женат. Когда воцарилась эта… перестройка, жена требовала, чтобы я занялся бизнесом. А когда я отказался, она ушла от меня. Потом выяснилось, что и в своей профессии я могу зарабатывать… И вдруг встретил Маришу.

Он явно хотел поговорить, хотел объяснить.

– Как вы встретились?

– На вечеринке. Чуть меньше года назад. Я и идти-то туда не хотел, меня приятель затащил, тот самый, что мне звонил по поводу ее адреса… Там была она. Тоже не хотела там оказаться, всего как несколько месяцев похоронила мать… Просто послушала подруг, что будет весело, что ей необходимо развеяться. Мы ушли раньше всех, пол-ночи бродили по городу, разговаривали. И я понял, что она – то, чего у меня в жизни еще не было. Я пытался ей помочь, хотел стать частью ее жизни, ее судьбы… Потом она продала свою квартиру, кажется, довольно удачно, и переехала ко мне, но жила, как жиличка, в своей комнате. Хотя, конечно, была мне женой, даже лучше жены… А теперь вот – уехала. И как бы я ни думал, не могу понять – почему?

– Так, а теперь последнее, – отозвал Стерх. – У вас есть ее фотография?

– Да, конечно, – кивнул архитектор. И снова полез за бумажником. При этом он говорил: – Разумеется, фотография не очень хорошая, я сам не люблю фотографировать, больше рисую. А ее подруги были небогаты… Но один черно-белый снимок я все-таки раздобыл.

Он достал бумажник и раскрыл его.

– Как ее зовут полностью? – спросил Вика, что-то записывая.

– Марина Шамотина. – Архитектор снова задумался. – Может, причина в том, что у нее умерла мама? Ровно два года назад. Она очень болела, и вот… Мариша, всегда говорила, что хотела бы кончить институт, но сейчас, когда до занятий осталось… Вернее, уже ничего не осталось, занятия начались.

Халюзин вздохнул. В этот момент к их столику подошел официант.

– Господин Халюзин? – спросил он.

Архитектор поднял голову.

– Это я.

– Вас к телефону.

– Кто знает, что у нас тут назначена встреча? – быстро спросил его Стерх.

– Никто, – устало ответил архитектор.

– А где находится телефон? – спросил Стерх официанта.