Пока я, скрючившись на боку в эмбриональной позе, лихорадочно соображала, что же делать, все внезапно изменилось. Без всякого предупреждения Люк вдруг резко перевернул меня. Только что я, оцепенев, лежала на боку – и вот уже распластана на спине, а Люк – сверху.

– Что ты делаешь? – прохрипела я.

Мне было и тревожно, и безумно приятно. Приходилось признать, что выглядит он очень неплохо. Утренняя небритость даже шла ему, а его глаза при дневном свете стали темно-синими.

Я посмотрела вниз, на его член и сразу отвела взгляд, взволнованная и возбужденная еще больше.

– Хочу кое с кем поиграть, – просто сказал он. Его лицо осветила какая-то тающая улыбка. Я никогда еще не видела, чтобы так улыбались. Остатки моей решимости тут же затонули в море желания. – Пожалуй, с тобой.

С той самой секунды, как я проснулась, мои ноги были плотно сомкнуты. Но теперь он просунул обе руки между моих бедер и легонько их раздвинул. Желание просто пронзило меня. У меня непроизвольно вырвался стон.

– Или, может быть, ты не хочешь играть? – спросил он с самым невинным видом. Потом наклонился и легонько укусил мой сосок, нежно, но настойчиво, и я опять всхлипнула от желания.

Я так хотела его, я была до краев полна желанием. Мой клитор яростно пульсировал. У меня внутри все горело. «Теперь я понимаю, что они чувствуют, когда у них эрекция», – ошалело подумала я.

Люк посмотрел мне в глаза и спросил: «Ну как?» Потом он укусил меня за второй сосок. Если бы даже я сейчас захотела встать и уйти, то уже не смогла бы. Я была совершенно пьяна от желания и. казалось, стала вдвое тяжелее, чем раньше.

– Ну так как? – повторил он. – Хочешь поиграть? Я скользнула по нему взглядом: синие глаза, белые зубы, сильные бедра и этот багровый, плотный…

– Да, – слабым голосом произнесла я. – Хочу.

Я вышла в коридор в поисках ванной и была совершенно сбита с толку, столкнувшись нос к носу с Бриджит.

– Но… – промямлила я, – разве мы не в квартире.

– Нет, – коротко ответила она. – Мы – в резиденции Настоящих Мужчин.

– А ты-то что здесь дела… – хотела спросить я и осеклась, потому что все поняла. – Который из них? – просияла я.

– Джои, – она мрачно поджала губы.

– Что случилось? – спросила я. Вообще-то я готова была плясать от радости.

Не одна я, значит, попалась на эту удочку.

– Много всего, – пробормотала она.

– У вас было или… так просто?

– Два раза, – сказала она. У нее был удрученный вид.

– Я не должна была. Просто удавиться хочется! Как я могла? И это после того, как он побил меня!

– Побил? – я ушам своим не верила.

– Да не ночью, дура! Тогда, в детстве, на карнавале.

Когда я уходила. Люк попросил у меня номер телефона. Я молча вырвала листок из блокнота, аккуратно написала свой номер, потом, к изумлению Люка, смяла листок, скатала из него шарик и выбросила в мусорную корзину.

– Вот так, – ослепительно улыбнулась я. – Это избавит тебя от многих неприятностей.

Он все еще сидел в постели, облокотившись на спинку кровати. «Неплохой торс… для такого придурка», – мелькнуло у меня в голове.

Кажется, он был удивлен.

– Ну, пока, – я подарила ему еще одну ослепительную улыбку, развернулась на каблуках моих роскошных туфель и пошла к двери. Все. Это конец. Я чувствовала это всем телом, даже пятками.

– Подожди! – позвал он.

Ну что там еще? Должно быть, хочет поцеловать меня на прощанье. Зря. Ничего хорошего из этого не получится.

– Что? – мне едва удавалось скрыть свое нетерпение.

– Ты забыла серьги.

Мы с Бриджит поплелись домой, истерзанные и уставшие, в вечерних туалетах. Несмотря на восемь часов утра, уже было жарко и душно. Мы остановились в забегаловке у Бенни, где все всегда стоя пили кофе с рогаликами по дороге на работу, и тут же подверглись допросу с пристрастием.

– Ух ты, гляньте-ка, вы чем это, девчонки, всю ночь занимались, а? – спросил Бенни.

Он даже вышел из-за своей стойки, чтобы получше рассмотреть нас. Когда Бенни начинал жестикулировать и заговаривать с прохожими, полулицы собиралось поглазеть на этот спектакль.

– Вот я себя спрашиваю, – он гулко ударил себя в грудь, – что же это делается? – он театрально взмахнул руками, указывая на нас с Бриджит, на наши взлохмаченные головы и размазанный макияж. – И что ж мы видим? – для убедительности он указывает на свои глаза. – Черт знает что мы видим! – очередной взмах руками. – А я-то, дурак, думал: какие славные девчонки! – посетовал он.

– Возьми себя в руки. Бенни, – отрезала я. – Ничего ты такого не думал.

Какой бы там ни был прекрасный секс, больше с Люком я видеться не собиралась.

Я бы этого не пережила. Мы с Бриджит устроили разбор полетов. Нет, это не был упоительный обмен подробными воспоминаниями о сексуальных контактах, с диаграммами и чертежами, изображающими мужской пенис. Скорее, это напоминало оценку понесенного ущерба.

– Как ты думаешь, кто-нибудь видел, как он меня целовал? – спросила я Бриджит.

– Вас видела куча людей, – Бриджит удивилась моей наивности, – вот я, например.

– Да нет, – отмахнулась я. – Кто-нибудь… важный.

Люк позвонил мне. Разумеется, позвонил. Это те, чьих звонков я ждала, никогда мне не звонили. А он позвонил. Наверно, выудил смятый листок из мусорной корзины после моего ухода.

К телефону подошла Бриджит.

– А кто это говорит? – спросила она таким странным голосом, что я подняла глаза. Она уже яростно махала руками, подавая мне какие-то знаки.

– Это тебя! – прошептала она каким-то придушенным голосом.

Потом Бриджит прикрыла ладонью трубку, состроила страдальческую рожу, вторую руку положила себе между ног и присела, как это делают мужчины, загоняя шар в ворота при игре в гольф.

– Да кто это? – спросила я, хотя уже догадалась.

– Люк! – крикнула она шепотом.

Мой взгляд заметался по комнате, ища, куда бы спрятаться.

– Скажи, что меня нет дома, – умоляюще прошептала я. – Скажи, что я уехала обратно в Дублин.

– Не могу! – прошептала она. – Я не выдержу и засмеюсь. Извини.

– Сучка! – прошипела я и взяла трубку. – Я тебе это припомню. Да? – сказала я.

– Рейчел, детка, – отозвался он.

Забавно, но голос у него оказался приятнее, чем я запомнила. Такой густой и с намеком на улыбку.

– Это Люк. Помнишь меня?

Меня пронзило это «Помнишь меня?». Сколько раз я говорила эти слова мужчинам, которые, и я это прекрасно знала, меня не помнили! А я все равно зачем-то им звонила.

– Я тебя помню. Люк, – ответила я.

От многих мужчин я даже такого ответа не дождалась.

– Ну и как ты там? – спросил он. – Как работалось в среду? Я весь день был в разобранном виде.

Я издала вежливый смешок и стала подумывать, не положить ли трубку, притворившись, что внезапно испортился телефон. Он между тем рассказал мне о том, как провел неделю, и, я уверена, полагал, что под вымученной вежливостью я с трудом скрываю свое нетерпение увидеться. Я отвечала тем же холодноватым, преувеличено вежливым голосом, каким со мной в таких случаях говорили те самые мужчины, которым я была неинтересна. Фразы типа «Правда?» и «Вот как!». Забавно было оказаться по другую сторону.

Наконец он перешел к делу. Он хотел бы снова увидеться со мной. Например, пригласить меня пообедать, если я не против. В течение всего разговора Бриджит стояла в нескольких шагах от меня и махала руками, как ветряная мельница. Услыхав последний вопрос Люка, она широко расставила ноги и закивала головой, как ненормальная. Когда я неуклюже попыталась отклонить предложение Люка, Бриджит принялась делать неприличные движения животом и высовывать язык. Я повернулась к ней спиной, но она меня не оставила в покое.

– Пожалуй, нет… Нет, не думаю… – мямлила я в трубку. – Понимаешь, мне… мне не нужен бой-френд.

Какая ложь! Просто мне не нужен был Люк в качестве бойфренда.