— Если вечером не злоупотреблять, по утрам голова варит совершенно по-другому, — заметила Маша.

— Можно еще гулять перед сном, — согласился Николай, раскладывая омлет по тарелкам.

Он сначала поджарил на сковородке взбитые до бела яйца, добавил перец и соевый соус, потом одну половинку образовавшегося круга посыпал тертым сыром и живописно расположил оливки с анчоусами, которые обнаружил в холодильнике.

Правда, оливки пришлось мыть: они немного заплесневели. Затем сложил омлет пополам, так, что образовался этакий пирожок с начинкой.

Николай считал, что если он умеет чего-нибудь в этой жизни, так это готовить омлеты.

— Чего это там зеленое внутри? — подозрительно спросила Маша.

— А ты попробуй. За последствия я отвечаю.

— За свои последствия я привыкла отвечать сама, — пробормотала Маша.

— Так что ты там про голову говорила? — напомнил Николай.

— А-а… Я сейчас в состоянии распутать нашу историю. Ну, не распутать, но найти выход, — поправилась она. — К тебе приходил заказчик и просил найти человека по фотографии?

Николай молча кивнул.

— Этот человек на фотографии был запечатлен в компании знаменитостей.

— Вот именно, запечатлен, — поддакнул Николай.

— Но на самом деле это не знаменитости, а двойники.

— Мы с заказчиком тоже пришли к такому выводу.

— Все они участвовали в «Шоу двойников», — продолжала Маша, не обращая внимания на его реплики. — В том же шоу участвовала и моя погибшая подруга.

Николай сочувственно вздохнул.

— Похож ли был мужик на твоей фотографии на кого-нибудь знаменитого?

— Ни капельки.

— Какой вывод?

— Он случайно затесался в из компанию.

— Это напрашивается прежде всего. Но!

— Но?

— Та видеокассета, которую я обнаружила среди Катиных вещей, помнишь?

— Я только мельком видел, не до того было…

— Зато я смотрела с самого начала. Это был эпизод из «Шоу». Катя, сам знаешь, на какую знаменитость была похожа. А вот ее партнер…

— Он ни на кого не похож. В смысле из известных.

— А на твоего мужика на пропавшей фотографии?

— Тоже не похож.

— Вот!

— Что — вот?

— В деле фигурируют два человека, которые не двойники. Один — на общем снимке, сделанном в самолете, другой — в эпизоде фильма. И оба — не похожи ни на одну нам известную знаменитость.

— Я догадался! — Николай стукнул кулаком по столу, отчего тот запросто мог перевернуться. — Они попросту досняли эпизод, в котором должен был участвовать тот, покалечившийся актер. Нашли ему замену…

— Как бы не так! — Маша тоже стукнула кулачком по столу. — Зачем доснимать эпизод, если самого фильма не сняли? «Шоу»-то сорвалось, тебе режиссер говорил…

— Тогда я ничего не понимаю, — признался Николай.

— И сорвалось из-за актера, который — не двойник знаменитости. А досняли именно тот эпизод, в котором участвует НЕ двойник.

— Куда ты клонишь? — вздохнул Николай.

— Куда я клоню, я пока сама не сообразила, — Маша пожала плечами.

— Фотография пропала — раз? — Николай загнул один палец.

— Раз, — согласилась Маша. — Причем не просто пропала, а ворвался какой-то…

— Женщину, которая подбирала актеров, и знала их лица, в том числе и того, что был на снимке, убили. Это два. И еще убили твою подругу, которая участвовала в этом, доснятом, свеженьком эпизоде…

— Это три, — согласилась Маша. — Но что все это значит?

— Во всех трех вышеперечисленных случаях участвует один и тот же человек.

— Убийца?

— Убийца. Но вопрос — почему? Почему он не хочет, чтобы кто-либо увидел то лицо на фотографии, и почему он боится, чтобы узнали — в доснятом эпизоде фигурирует вовсе не тот актер, который планировался заранее?

— А откуда ты взял, что он не хочет и боится?

— Женщину убили, потому что она, раз занималась подбором актеров, знала, кто планировался на эту роль…

— Уж наверняка знала.

— А твою соседку — потому что она могла подтвердить, что эпизод сняли совсем недавно, а вовсе не год назад.

— Удивительно, как ты все поставил на свои места. Как будто сам и убивал, — пошутила Маша и почувствовала себя неуютно. — Но что же теперь делать?

— Ждать, — Николай посмотрел на свою пустую тарелку и предложил. — Может, поджарить гренки? Молоко и яйца еще остались.

— Чего ждать?

— Следующего трупа, — напомнил он.

— Веселенькое дело. А если это будет мой труп? — Нет, — Николай отрицательно замотал головой. — Это будет труп того, кто снимался в новеньком эпизоде. Или того, кто снимал этот эпизод.

— Почему?

— У них равные шансы с твоей подругой. Оба знают то же, что и она. Вернее, знала, — уточнил Николай.

— Просто сидеть и ждать? А не лучше ли самим попытаться найти предполагаемую жертву, и прекратить эту Варфоломеевскую ночь.

— Какую ночь?

— Ты прекрасно понял, что я имею ввиду.

— Но как ты собираешься его найти? Дать объявление в газетах?

— Нет, я собираюсь поговорить с тем, кто доснимал эпизод.

— Ты его знаешь?

— Не уверена. — ??

— Я знаю одного парня, прекрасного специалиста… — Маша сделала вид, что смутилась. — Фильмы для взрослых… Меня ему Катя как-то рекомендовала, сама в это время была занята…

— А… — протянул Николай. — Не думаю, что он единственный специалист по порнушке на всю Москву.

— Не единственный, но классный. А мастер всегда узнает стиль другого. Как художник или композитор…

— Я вот Петрова-Водкина люблю, а Чайковского нет, — зачем-то сообщил Николай, — даже с лимоном.

— Этого все называют Колобком, — пояснила Маша.

— Только не надо про Колобка, — взмолился Николай. — Это была моя любимая сказка, пока варвары не разгромили мой офис. «И от дедушки ушел, и от бабушки ушел…» Простенько и жизненно, как грабли, на которые рано или поздно наступишь.

— Дела у тебя идут так себе? — Колобок трудился, устанавливая белый зонтик.

— С какой стати! — возмутилась Маша.

Она сидела посреди продуваемой сквозняком студии, похожей скорее на ангар или какой-то склад. Не очень-то весело изображать из себя обнаженную, когда тело твое покрывается пупырышками от холода.

— Иначе ты не стала бы работать со мной, — заметил Колобок.

— У тебя снимались многие модели… — вежливо заметила Маша, и добавила, — Многие начинающие фотомодели.

— А как же. Все вы получаете козырного туза из моих рук.

Я вроде как повитуха. — Колобок усмехнулся. — Но первый удачный контракт, и вы таки вычеркиваете мой номер из записной книжки.

А чем я вас обидел? Нет, чем? Разве я предлагал вам что-то неприличное? Я только показал ваши достоинства и скрыл недостатки. Припудри грудь, — деловито распорядился Колобок, склонившись и заглядывая в зеркалку. — Бликует.

— Колобок, ты помнишь «Шоу двойников», которое собирались сделать в начале года?

— По-омню, — протянул он. — Надо было им остановиться на первом варианте, глядишь, и получилось бы.

— Каком варианте?

— Жесткая эротика, — Колобок шмыгнул носом. — Могло получится любопытно.

Двойник, скажем, какого-то президента трахает двойника другого президента.

Настолько похожи, что разницу понимаешь не сразу.

— А если политический резонанс? — Маше нравилось произносить веские фразы.

— Фильм был бы пиратский, — пояснил Колобок. — Резонанс они могли бы себе засунуть туда же. Вместо сигары.

— Я бы не стала сниматься в таком фильме, — гордо заявила Маша.

— Тебя бы никто не пригласил, — отрезал Колобок. — Но потом нашли спонсора, и тот захотел полнометражку. Этакую комедию ошибок. Замахнулся, понимаешь, на нашего Вильяма, Шекспира. Мне указали на дверь, им нужен был режиссер с именем.

— Но ты делал пробные съемки? Первоначального варианта?

— Эй, — прикрикнул Колобок, — мы работаем сейчас, или как? Я тебе почасовую плачу. У тебя что в руках? Бокал с коньяком. Вот и пей его, как будто целуешь наследного принца.