— Ну, эту проблему легко решить, — пришел на помощь Николай. — Мне ведь все равно с ней поговорить надо, выяснить про «Шоу», и про этого «Мистера…». Я прямо сейчас поеду в клуб и заодно отвезу ей наряд.

— Но…

— Уж не думаете ли, — возмутился Николай, — что я сопру эту накидку?

— Что вы! — поспешно возразила подруга. — Только я говорю — там никого сейчас нет. Персонал появится не раньше семи вечера. Некому дверь открыть, понимаете? А Катя уже где-нибудь десятый сон видит.

— Но вы-то, если сами поедете, как-то собирались проникнуть?

— Хорошо, — она решительно кивнула, и темные локоны проделали змееподобное движение. — Надо со двора спуститься в подвал, там есть красная дверь, а ключ спрятан под кирпичем. Чего вы улыбаетесь? Там кирпич на полу лежит. Потом, по подвалу, надо пройти вдоль труб, опять дверь, дальше подсобка, всякий хлам… И лестница наверх… Этот путь знают только те, кто там работает.

— Удивительно, что заведение до сих пор не ограбили, — ухмыльнулся Николай.

— «Крыша» хорошая, — подмигнула она. — Свои не посмеют, а залетные про кирпич не знают. А если и узнают, — она строго посмотрела на него, — имейте ввиду, там всюду натыкана сигнализация, не говоря даже про административные кабинеты и сейфы, но даже в шкафчике, куда бармен запирает бутылки с алкоголем.

— Это хорошо, что вы про шкафчик предупредили, — сознался Николай.

Девушка в одних чулках и поясе лежала лицом вниз. Даже мертвая она притягивала взгляд. На ковровом покрытии расползлось бурое пятно.

Николай нагнулся и дотронулся до ее руки. Рука была уже холодной.

Главным его желанием было поскорее выбраться отсюда. Он уже понял, что станет первым подозреваемым, как только подружка расскажет, что сама объяснила ему, как пробраться в клуб. А она расскажет, не сомневался Николай, она настолько истово преклонялась перед подругой, что ее не остановит страх перед неприятностями, которые, в этом случае, свалятся и на нее.

Выпрямившись, он заметил, что на стойке бара находится початая квадратная бутылка бурбона и стакан.

В отсветах мигающей неоновой надписи стакан блистал целомудренной чистотой.

Чувствуя, что это просто необходимо, Николай наполнил стакан до краем и тут же выпил.

— Стоять! — скомандовал за спиной голос. — Только шевельнись, — предложил он.

Николай так и застыл, со стаканом в руках и открытым ртом. Он вот-вот собирался выдохнуть после залпом выпитого.

— Ладно, покажи морду, только руками не дергай, — разрешил голос.

Николай обернулся. Перед ним стоял огромный мужик с шишковатым, до синевы бритым черепом, и дробовик в его руках казался детской игрушкой.

— Служба безопасности, — сообщил он, презрительно глядя на Николая. — Ты только еще подумал, а я тебя уже ждал.

— Кто-то предупредил? — отрывисто спросил Николай.

— Больной, что ли? — поинтересовался громила. — С чего это ты решил, что вопросы задаешь ты? — и его толстые губы изобразили усмешку.

— Не я твоя проблема, — Николай взглядом указал на лежавшую между ними мертвую стриптизершу. — Ее убили несколько часов назад. А я пришел только что. Сам знаешь.

— Откуда ты взял, что это проблема? — он почмокал толстыми губами. — Какая разница, когда ты ее убил? Главное, что ты есть, и есть труп. А там уже разберутся.

— Признайся, — попросил Николай. — Кто тебя надоумил?

И тут он обратил внимание на включенный вентилятор. Нет, его заинтересовал не вентилятор как таковой, который медленным движением лопастей разгонял воздух, а шнур, тянувшийся к розетке. Розетка находилась в десяти сантиметрах от его ноги.

— Ты меня что, за тупого держишь? — лицо человека-горы налилось кровью.

— Наоборот, — как можно мягче пояснил Николай. — Я считаю тебя за человека, который не станет обвинять в убийстве незнакомого ему гражданина. Я тебя держу за сознательного. Мы оба знаем, что девушку убили раньше, чем я здесь появился.

И в этот момент он нащупал ботинком штепсельную розетку.

— Давай порассуждаем, — предложил он. — Если убил не я, то, может, ты? — он каблуком уперся в розетку. — Но ты бы скорее задушил своими лапищами. Значит, убил тот, кто предупредил тебя о моем появлении. А, может, вовсе не о моем?

Громила недоуменно смотрел на Николая, пытаясь сообразить, о чем это он говорит.

Николай чуть надавил на розетку, и треск пластмассы, казалось, прозвучал, как хлопушка. Вряд ли охранник был профессионалом, иначе он сразу выстрелил бы от бедра. Нет же, как охотник, он вскинул дробовик к плечу и прицелился…

Николай всем весом навалился на розетку, чувствуя, как выламывает ее. Под ногами полыхнуло, от треска, сопровождавшего короткое замыкание, рука охранника дрогнула, и заряд свинцовых шариков ушел в неоновую надпись на стене. Прежде чем наступила полная темнота, еще лопались неоновые трубочки, из которых было составлено пожелание счастья.

Счастливый конец.

— Ты — моя козочка, — констатировал посредник Альберт Коган, поправляя резинку трусов, — Прости, у меня был сегодня тяжелый день.

— Козлик, у тебя неприятности? — женщина лежала на спине, периодически сгибая в коленях поднятые вверх ноги, будто занимаясь аэробикой.

— Не называй меня козликом, — раздраженно потребовал Альберт.

— Ну, хорошо, будешь котиком, устраивает?

Женщина была красива и несколько ненатуральна. Занятия в тренажерном зале делали ее тело упругим, как резиновая игрушка, а искусственное солнце придало коже неповторимый цвет спелых персиков.

Из всей одежды на ней были одни туфли на скрытой платформе с длинными и острыми, как заточка, каблуками.

— Меня достали розыски этого типа… — произнес мужчина.

Странно было видеть его рядом с такой женщиной. При иных обстоятельствах он и мизинца на ноге ее не стоил.

— Тебя не удивляет, что обратились именно к тебе? — спросила женщина.

— Никто не знает о наших с тобой отношениях, — возразил Альберт. — А я — известная фигура в такого рода щекотливых делах. Так что — чистая случайность в том, что ты тоже участвовала в подготовке «Шоу двойников» — Мне показалось, этому придурку сыщику здорово платят, — как-бы невзначай произнесла она.

— Солидный заказ, — важно подтвердил Коган и подошел к зеркалу.

Он был уверен, что смотрится потрясающе в трусах стиля «Boxer». Не говоря уже о коронках по двести долларов каждая, которые поставил всего месяц назад.

«Специалиста оценивают как лошадь — по зубам», — напутствовал его руководитель фирмы, выдавая ссуду.

— Но дураку всегда платят меньше, чем он того заслуживает, — продолжала она размышлять вслух. — Наверняка, заинтересованные люди согласятся выложить в десять раз больше. Скажем, тот мужик, которого ищут. Чтобы не нашли.

— Тебе-то чего волноваться, — возразил Коган предательски дрогнувшим голосом.

— Дурак, — она сбросила с ноги туфлю, и та, перелетев через комнату, упала к самым ногам собеседника.

— Хорошо, что в глаз не попала, — хмыкнул тот. — Заинтересованы, как я понял, крутые люди. Если им помешаешь — можно попасть в сводку криминальных новостей. В разделе — убийства. Три совершено, три раскрыто: но ведь «жмурикам» от этого не легче…

— Умирают дураки.

— Всегда ли?

— Как сказать, — женщина перевернулась на живот, расплющив груди о диванную подушку. — Можно спрятаться… где-нибудь в Швейцарии. Мне бы там понравилось.

— Для Щвейцарии нужны бабки, — Альберт снова стал крутиться перед зеркалом, поворачиваясь то в профиль, то в анфас, втягивая живот и сгибая руки в локтях, чтобы бицепсы выглядели более рельефно.

Бицепсы у него были что надо, а заросший шерстью живот был твердый, как гладильная доска.

— Тебе бы в рекламе сняться, — заметила женщина.

— Повредит имиджу, — усмехнулся Коган.

— У тебя могла бы быть неплохая практика в Женеве или Цюрихе. Там хватает русских.