Я встал. Землю у меня под ногами покрывал пепел. Моя одеж–да истлела, и ветер сорвал ее остатки с плеч. Рядом со скрю–ченным от огня телом я увидел край обгоревшей тетрадной об–ложки. На ней уцелело несколько букв: uralis. Бесполезные символы бесполезного языка…

Я посмотрел на юг, мой взгляд пересек Каратау и, перелетев через Узбекистан, устремился дальше – к Тибету. Сейчас, в дан–ный момент эпохи, мне было не нужно туда, я развернул взгляд на восток и достиг голубых вод Балхаша. Воды озера были спо–койны и лучисты. Я улыбнулся им, и озеро радостно заиграло волнами мне в ответ.

Я вернулся и устремил свой взор на север. Туда, где лежал город. Долину окутывал пар, он исходил от остывающих холмов. Город прятался за этим туманом, он опасался моего взора, но я уже выбрал его. Переполненный знаниями, я должен был не–сти их избыток людям. Я знал, что эти знания могут их убить, потому что новое всегда убивает и потому что невозможно взра–стить колос, не очистив поле от сорняков.

Змея, животное самое мудрое, подползла, подняла часть ту–ловища и приветствовала меня кивком головы. Я протянул ей руку, и она взобралась по ней, обвила мою шею и умостила го–лову мне на правое плечо. Я поднял лицо к небу. Беркут, живот–ное самое гордое, описав дугу, на мгновение завис в воздухе, потом плавно опустился на другое плечо.

Я все еще смотрел на север. Город по-прежнему таился в тре–вожном ожидании. Название города ничего не значило. Я по–вернул взгляд на запад и отпустил его, взгляд унесся к верши–не горы – той, возле которой когда-то начался новый виток эволюции. Там, в хрустальном воздухе вечной зимы я снова об–ратил взгляд на север и наконец смог рассмотреть город во всех подробностях. Люди копошились, озабоченные своими пробле–мами и эмоциями, не подозревая, как мелки их чувства и убоги их устремления. Я шел сказать им об этом.

Так, с азиатской гадюкой на шее и беркутом на левом плече, я сделал шаг из своей колыбели в мир, который отныне при–надлежал мне. Шаг, с которого начиналась вечность.

02.01.2007– 09.11.2007