Литмир - Электронная Библиотека

– Да? Ты так считаешь? Сегодня мне трудно было в это поверить. Откуда тебе знать? Ты еще очень молода. Я чувствую себя такой обманутой… Все эти годы твой отец скрывал от меня… Почему он ничего не объяснил мне раньше?

– Может быть, не сказал потому, что боялся, что если расскажет тебе, то ты, мама, не поймешь его, а только отвернешься, как, впрочем, ты и сделала сегодня вечером… Я считаю, что ты должна его понять и постараться простить. Пожалуйста, мама!

Леди Кларисса, казалось, была удивлена, как будто то, о чем сейчас говорила Кристина, не приходило ей в голову. Подумав, она резко сказала:

– Какая ерунда, Кристина! Твой отец никогда ничего не боялся. Иди спать, девочка. Ты выглядишь уставшей.

– Думаю, мы все сегодня переволновались. Спокойной ночи, мама. Постарайся не думать ни о чем плохом.

Кристина поцеловала мать и пошла в свою комнату.

Через некоторое время Кристина услышала, как по лестнице медленно поднимается отец. Он подошел к двери спальни леди Клариссы, подергал за ручку, но дверь оказалась запертой. Он постоял с минуту и вернулся в свою комнату. У Кристины возникло страстное желание побежать к матери и поговорить с нею, может быть, даже возмутиться ее хладнокровием, неприятием отца. Кристина не понимала, что ее мать, гордая и капризная женщина, всегда очень ценила свою счастливую и устроенную семейную жизнь и теперь она переживала шок от столкновения с жестокой реальностью, где было место измене.

Леди Клариссе хотелось наказать своего мужа, она была уверена в том, что он придет просить у нее прощения, поэтому она и закрыла дверь своей спальни. Она, конечно же, слышала, как Эверард Уориндер подошел к двери. Затаив дыхание, женщина ожидала, когда же он постучится, станет просить ее открыть дверь. Она услышала, как он уходил к себе, и расплакалась. Ей стало жалко себя и того, что все произошло не так, как она надеялась.

Глава 9

В тот необыкновенный вечер в доме Уориндеров перед Дэниелом ожила более привлекательная картина прошлого, но зато возникла проблема, которая казалась одинаково невыносимой и неразрешимой.

Когда его мать рассталась с Эверардом Уориндером и вышла замуж за Джона Хантера, она была уже беременна. Был ли Уориндер его отцом? Неужели Джон Хантер, которого Дэниел все эти годы обожал, восхищался и любил, был на самом деле не его отцом, а просто усыновил ребенка своей жены?

Если это так, то он должен принять тот факт, что Кристина его сестра.

От этой мысли ему становилось жарко. То, что было между ними, представлялось ему смертным грехом. Его воспитывали в строгости и аскетизме. В жутких условиях, когда ему приходилось жить вместе с другими рабочими с фабрики – большие семьи в одной крохотной комнатке – он видел, как это случается: отцы спят с дочерьми, братья с сестрами. У него в памяти на всю жизнь остался чудовищно некрасивый ребенок с трясущейся головой, неуклюже открытым ртом и каким-то отсутствующим взглядом. Он вспомнил, что о нем говорили… Дэниел и Кристина любили друг друга чистой невинной любовью, но представить, только на минуту представить… От одной подобной мысли ему становилось не по себе. Ему надо избавиться от таких дум.

Он должен верить, что его отец – хороший честный человек Джон Хантер. Дэниел, как и планировал, пойдет к отцу Кристины и прямо скажет ему, что они любят друг друга и Кристина согласна стать его женой. Приняв, наконец, такое решение, на следующий день Дэниел начал действовать.

Эверарда Уориндера Дэниел нашел на работе. Когда Дэниел вошел к нему в кабинет, Эверард поднялся ему навстречу.

– Проходи, Дэниел. Я рад тебя видеть. Значит, ты поймал меня на слове. Отлично. Чем я могу тебе помочь?

– Я пришел не поэтому.

– Да? Ну что же, это не важно. Присаживайся. – И он указал на одно из красивых, обтянутых кожей кресел. – Устраивайся поудобнее. Хочешь кофе?

– Нет, спасибо, я предпочитаю стоять.

– Как хочешь. Так что же тебя привело ко мне, если не желание, чтобы я помог тебе с публикацией? – спросил Эверард и откинулся назад, слегка улыбаясь.

– Я хочу жениться на вашей дочери, – прямо сказал Дэниел.

– В самом деле? – Уориндер выпрямился, а его руки, до этого вертевшие карандаш, замерли. – Продолжай, – сказал он после небольшой паузы. – Когда же ты пришел к такому гениальному решению?

Все заготовленные заранее Дэниелом речи о классовых различиях, о неважности того, что у одного из них деньги есть, а у другого нет, вылетели у него из головы. Вместо этого с его языка срывались, обгоняя друг друга, слова:

– Мы с Кристиной любим друг друга. Я два года убегал от этой любви, потому что чувствовал эту проклятую разницу между нами, думал, что никогда не прощу вас, но сейчас все изменилось. Мы с Кристиной решили, и что бы вы ни думали по этому поводу, вам придется смириться с этим. Я знаю, что вам и леди Клариссе будет очень трудно…

– Не так трудно, как будет Кристине, если я дам согласие на этот глупый брак.

Дэниела будто ударили:

– Почему вы так говорите? Почему глупый? Кристина не ребенок. Она, как и я, долго думала. Мы пришли к этому решению очень медленно, мучительно трудно, и оно непоколебимо.

– И как два идеалиста, вы решили, что не можете больше жить друг без друга? Так?

– Не смейтесь над нами! – вскипел Дэниел.

– Поверь, я вовсе не смеюсь. О, ради Бога, Дэниел, не смотри на меня, как на своего врага. Присядь, давай обсудим ситуацию, как два взрослых, разумных человека.

Дэниел нерешительно взглянул на Эверарда. Он ожидал гневного взрыва, с которым приготовился бороться, а не этого, почти дружеского, обращения.

– Я очень серьезен, и Кристина тоже, – растерянно произнес Дэниел.

– Я уверен в этом, и я тоже не шучу, – сказал Уориндер и подался вперед. Дэниел вдруг испугался его разумных доводов.

– Ты когда-нибудь всерьез задумывался над тем, что вас с Кристиной ожидает? Ты умный, способный, готовый упорно трудиться, чтобы достичь успеха, но, к сожалению, это очень медленный процесс. Тебе это будет не так трудно, ты вырос с этим, ты научился рассчитывать свои средства. Но только на секунду задумайся, что это означает для Кристины, которая никогда ни в чем не знала отказа, которой не нужно было стирать даже свой носовой платок, которая не имеет понятия, что значит экономить деньги или разумно вести хозяйство. Даже если учесть деньги, оставленные ей бабушкой, даже если я дам ей такое же приданое, как и Маргарет, ей не хватит этого и на год на ее платья и шляпки.

– Кристина научится, – упрямо сказал Дэниел. – Она хочет научиться. Нам не нужно богатства.

– Это не богатство, Дэниел. Это только та маленькая часть, что делает жизнь Кристины нормальной. Что она станет делать, когда родится ребенок? Что будешь делать ты, когда тебе придется отказаться от всех твоих честолюбивых планов, а вместо этого влачить жалкое существование, едва сводя концы с концами?

– Почему вы мне это все говорите? – наконец, перебил его Дэниел. – Что вы можете об этом знать? Вы, который никогда не испытывал ничего подобного?!

– Может быть, лично и не испытывал, но тридцать лет в суде кое-чему меня научили. Я достаточно видел житейских трагедий, доведенных до отчаяния людей, жестоких людей, которые вынуждены были оставить свои надежды для того, чтобы просто прожить. Я однажды защищал женщину, которая утопила своих детей, потому что не могла смотреть, как они медленно умирают от голода.

– Вы ее спасли?

– Ее не повесили, а приговорили к пожизненному заключению, хотя лично мне кажется, что она бы предпочла смерть. Я не желал бы Кристине подобной судьбы.

– И я тоже. Я буду работать до изнеможения, чтобы она не страдала.

– Конечно, но этого будет недостаточно. В таких случая любовь исчезает, а приходит горечь, сожаление и даже ненависть. Нет, Дэниел, я никогда не допущу для Кристины подобной жизни. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы предотвратить эту женитьбу.

102
{"b":"110150","o":1}