Когда проводник подбежал, собака уже издохла. Томпсона нигде не видно. Что делать? Проводник был один. Он обошел все людные места, но все безрезультатно. И вдруг такая удача. Но удача была слишком неожиданной, а враг попался слишком опытный: стол сбил собаку с ног. Когда проводник помогал ей выбраться из-под стола, поводок выскользнул из рук — и собака выскочила в окно. Теперь надо звонить, чтобы присылали подмогу…

Проводник позвонил Ярцеву и сообщил, что напал на след врага. Собака потеряна. Враг скрылся.

Ярцев, выслушав донесение, моментально прикинул, что следует делать. Если следопыт без собаки начнет разыскивать Томпсона, — вероятно, это он, потому что ищейка была «настроена» на его запах, — то от этого без собаки не будет большого толку. Значит, пусть остается возле ресторана: ему придется ставить на след новую ищейку.

— Сохраните след, — приказал Ярцев. — Ждите помощи.

…Убедившись, что погоня отстала, Томпсон замедлил бег, а потом пошел шагом, чтобы не вызвать внимания к себе: начинался городской пляж. Что же предпринять? Затеряться среди народа? Но в ресторан скоро прибудет новая собака, а то и несколько — след приведет на пляж. Достаточно собакам один раз пересечь пляж из конца в конец, и след снова будет найден даже в том случае, если войти в море в одном месте, а выйти в другом…

Ярцев сам поехал с новой собакой на берег. Ищейка, пробираясь по узкой полосе гальки между водой и отвесным берегом, вывела людей к пляжу и здесь заметалась из стороны в сторону. Побежала к воде в одном месте, в другом — и виновато посмотрела на проводника.

— М-мда, — задумчиво сказал Ярцев, глядя на купающихся. — Где-то среди них… Однако, одежда все же должна быть на берегу.

— Он мог выйти где-нибудь в другом месте, — заметил проводник.

— Да, мог. Проверьте всю прибрежную полосу в ту сторону, за лодочной станцией. Я подожду здесь.

Следопыт обследовал берег на протяжении двух километров, но выходного следа из воды собака не обнаружила.

Ярцев посмотрел вокруг. На глаза опять попались лодки на лодочной станции. А что, если…

— Проверим все лодки, — сказал он вслух.

Они пошли по мосткам, проходя мимо каждой лодки. Ярцев и проводник сами тщательно осматривали лодки, под бортами у них.

Возле, одной из лодок Ярцев увидел Арбалетова и его сына. Ярцев и следопыт с собакой пошли дальше. Когда они прошли еще одни мостки, из-под них выглянула мокрая голова с короткими волосами, слипшимися на лбу в косички — это был Томпсон…

Уходя с лодочной станции, Ярцев решил еще раз обойти пляж и проверить, нет ли выходного следа. Но не успел он отойти от крайней лодки, как услыхал треск мотора. Обернулся — от мостков, круто разворачиваясь и набирая скорость, отваливала моторка. В ней сидел за рулем голый до пояса человек.

— Стой! — крикнул какой-то человек с берега. Как потом выяснил Ярцев, это был хозяин только что отошедшей от берега моторной лодки.

Мозг, точно молнией, озарила мысль: «Томпсон бежал на лодке! Это он сидит голый в моторке».

Уже на бегу подумал, что, возможно, в лодке и не Томпсон, а какой-нибудь шутник, а возможно, и сообщник Томпсона, решивший отвлечь его, Ярцева, от цели.

Все же он не остановился. Подбежав к лодке Арбалетова, прыгнул в нее и сказал:

— Максим Кириллович, быстренько! Надо догнать вон ту лодку. Пожалуйста.

Толик и его отец уже находились в лодке. Арбалетов делал какие-то приготовления к запуску двигателя. Поэтому Ярцеву не пришлось долго ждать: через минуту или две реактивный двигатель заработал, из кормы вырвались огненные струи, и лодка вихрем понеслась к выходу из бухты вдогонку за моторкой. Расстояние между лодками стало заметно сокращаться. Вот моторка с беглецом проскочила горло залива и ринулась в открытое море. Лодка Арбалетова, то выскакивая из воды, точно глиссер, то плюхаясь в волны, тоже влетела в горло бухты. Расстояние между лодками уменьшилось до двухсот… ста пятидесяти метров… Островок позади. Ярцев, держа пистолет наготове, весь подался вперед, как бы стараясь прибавить хода лодке. Он не хотел стрелять, боясь смертельно ранить врага. Надо взять его живым. Очевидно, враг решил выбраться за пределы трехмильной полосы территориальных вод, где его, по всей вероятности, поджидает подводная лодка.

— Ложись! — крикнул Ярцев и пригнул голову Толика. Сам тоже нагнулся. Над головой просвистела пуля, оторвав от борта щепку. Затем в лодку ударила еще одна пуля, еще… Вдруг двигатель как бы закашлял, стрельнул раз, другой — и замолк. Лодка, пробежав еще несколько метров, тихо заскользила по воде.

Моторка уходила в ночь, надвигавшуюся с востока. Ярцев, скрипнув от досады зубами, прицелился и выстрелил. Мимо…

Расстреляв всю обойму, Ярцев, снял сапоги, разделся и бросился в море. Он решил добраться до маяка, стоявшего на утесе, и дать сигналы всем судам, которые могли оказаться вблизи берега, чтобы задержали важного преступника, бежавшего на мотолодке…

В этот день Юрий и Виктор испытывали в море аппарат «Астарта». Так как испытания проходили по широкой программе, в которую была включена и проба аппарата на дистанцию пятнадцать километров, то Юрий и Виктор на лодке с навесным моторчиком оказались к вечеру довольно далеко от берега. На море опускалась темнота. Она как бы накатывалась с востока, темным пологом закрывая небосклон все больше и больше. На западе еще было светло. Но солнце быстро погружалось в море, озаряя легкую гряду облаков, переброшенных с одного края небосклона на другой, наподобие гигантской ажурной арки моста.

Красный диск солнца погрузился в волны совсем. Несколько минут весь западный небосклон заливала багряная заря. Но потом и она погасла. На море опустились густые сумерки. Лодка шла к берегу, еле угадывавшемуся впереди темной полоской. Кое-где на нем светились точки огней, образуя редкую цепочку.

Волоча на буксире стальную тушу, лодка черепахой ползла к берегу.

Юрий сидел грустный, задумчивый. Мысли путались, беспорядочно клубились в голове, а на сердце было тяжело и безотрадно. Перед глазами, точно живая, стояла Галина…

Виктор сидел на корме и, глядя на товарища, сочувственно вздыхал. Он знал, о, ком думал Юрий. Сегодня они с ним пришли к Отроговой в парк. Директор парка сказал, что с Галиной Отроговой случилось несчастье — она попала под машину и скончалась.

Это известие было до того неожиданным, нелепым и невероятным, что Юрий долго не мог осмыслить его. Но потом пришлось поверить. Правда, его не пустили в морг, но это даже и лучше для Юрия. Так оно вроде как-то и легче. Бывает, уедет знакомый навсегда — и не видишь его больше. Все равно что умер… Так и Галина. Ну, вчера была, а сегодня нет ее, как бы уехала. Могла уехать?

Могла. Так о чем же разговор? Ну, нет ее. Ну, жалко. Что же теперь. головой в море?

Виктор опять и опять повторял доводы, которые он приводил Юрию днем. Еще раз тяжело вздохнув, он бросил взгляд на мигающий огонек маяка. Но что это там?

Он протер глаза. Сомнений нет: рядом с огнем маяка мигал другой огонек.

Кто-то сигналил… А вот и сирена завыла.

— Что это? — спросил Юрий — он сидел на носовой банке.

— С берега семафорят… — пробормотал Виктор, вглядываясь в огоньки. — Задержите… преступника… бежавшего… на… мотолодке… Всем… всем… всем… Задержите… преступника… Какой же это преступник бежал?

— А вот задержим — и узнаем.

— Просто сказать — задержим. Попробуй-ка задержи с таким хвостом.

— А мы бросимся наперерез.

— Там видно будет… — ответил Виктор, до боли в глазах вглядываясь в темноту. Южная ночь, спустившаяся на море, сократила видимость до двухсот-трехсот метров. Моторная лодка могла внезапно появиться из темноты и тут же скрыться.

Перекрывая треск мотора лодки, в море возник другой, более мощный звук.

Инженеры вгляделись в темноту и увидали впереди седой бурун, катившийся прямо на них. Над буруном белел высоко задравшийся нос моторки. Казалось, сейчас она налетит на лодку, перевернет ее и помчится дальше.