Бредя между камнями, усеявшими в этом месте прибрежную полосу, он внимательно вглядывался в крутой берег, в нависшие над водой скалы. В темноте трудно было отыскать в скале расселину. Но вот в этом месте шум прибоя как будто глуше да и вода похолодела. Не тут ли вход?

Согнувшись чуть ли не вдвое, он пробрался под громадную плиту известняка, выпиравшую из берега наподобие ската крыши. Стало мельче, больше песка.

Вероятно, сюда выходит тот самый ручей, который протекает по пещере.

Наверное, это он и намыл подводную насыпь.

Зотов нащупал руками щель в камнях, протиснулся в нее и осветил фонариком.

Это была пещера. По дну ее бежал ручей. Зотов настороженно прислушался: где-то впереди слышались легкие шаги. Значит, Отрогова пошла дальше. Не упустить бы…

Зотов двинулся вперед. Пещера расширилась. Можно было идти уже не по ручью, а берегом. Но вот пещера резко сузилась и превратилась в дыру, из которой бежал ручей.

Лейтенант достал записную книжку, раскрыл ее. На одном из листков был нарисован план пещеры. Но этого коридора, по которому шли Отрогова и он, Зотов, на плане не было. Судя по компасу дальше на север должен быть куполообразный зал: это из него течет ручей. Очевидно, когда-то здесь был широкий проход. Но потом случился обвал, который и отделил куполообразную пещеру от этого коридора.

Но куда же пропала Отрогова? Неужели он прозевал боковое ответвление? А оно обязательно должно быть, иначе Отрогова не пошла бы по коридору.

Зотов включил фонарик и осветил стенки пещеры: они были сплошные, нигде ни малейшей щели. Значит, надо возвращаться.

Пошел назад. Шагов через тридцать обнаружил узкую щель по правую руку.

Осветил ее. Так и есть — боковой ход. Он оказался очень низким. Пришлось ползти на четвереньках. Но вот и этому ходу конец. Дальше путь преграждали камни, но по легкому сквознячку можно было догадаться, что этот ход все же сообщался с какой-то пещерой. Вероятно, все с тем же куполообразным залом.

Что же делать? Обратно возвращаться? Значит, есть еще один ход, если не больше, по которому и скрылась Отрогова.

Он хотел было повернуться, но в этот момент впереди сверкнул свет. И тут же послышались человеческие голоса. Лейтенант насторожился. Один голос — женский. Он узнал: это Отрогова. А другой незнаком. Мужской голос. Что же они там говорят?

…В куполообразной пещере Галину встретил яркий луч света. Она зажмурила глаза и остановилась.

— Ну, что же вы стали? — послышался голос Томпсона из темноты. Режущий свет пропал. Девушка открыла глаза. Освоившись с полумраком, она увидала Томпсона, сидевшего на куске сталактита. Нахохлившись, точно большая хищная птица, Томпсон исподлобья следил за ней. Локтями он опирался на колени, кисти рук свешивались между ног. В правой руке он держал пистолет, а в левой — электрический фонарик. Лучи фонарика упирались в землю возле ног Волка, отпечатывая на ней светлый эллипс. Отраженный от него свет освещал мрачную фигуру Томпсона и ближайшие сталактиты и сталагмиты.

— Садитесь, — сказал Томпсон и указал пистолетом на камень, лежавший напротив него.

Галина молча села.

— Барон! — чуть повысив голос, сказал Томпсон в темноту. Из-за сталагмитов вышел человек и остановился возле Волка. Томпсон сказал ей, указывая на Барона: — Впредь все распоряжения вам я буду отдавать через него. Работу в парке рекомендую не бросать — очень удобное место для нас. На зимний сезон можете временно перебраться кассиром в кинотеатр или, допустим, в какую-либо столовую. Барон будет сам приходить к вам раз в неделю. Допустим, по четвергам. Теперь вам есть задание…

Томпсон выждал некоторое время, думая, что девушка спросит, какое же задание будет ей дано. Но Галина даже глазом не повела.

Волк чуть прищурил глаза и жестко, размеренно сказал:

— Я поручаю вам убрать Курганова.

Отрогова вздрогнула, точно очнувшись, большими глазами посмотрела на Томпсона.

— Мне… убрать? — через силу выдавила она, чуть подавшись вперед.

— Да, вам, — спокойно ответил Томпсон. — Хватит, поиграли с ним. Мы не можем оставить в живых автора «Соленоида» — ведь чертежи лодки у нас.

— Но я не смогу! — с испугом воскликнула Галина.

— Вздор. Сможете. Должны справиться. Я вам не за хорошие глазки плачу — за работу. Понятно? За работу!

— Я могу и не работать на вас. Слышите?

— Интересно, — протянул Томпсон и осветил девушку. Галина прикрыла глаза рукой. Волк опустил фонарик и насмешливо добавил: — Ну-ну, попробуйте, если хотите отправиться к прабабушкам.

— Бросьте ваши штучки. Меня они не пугают.

— Ну, хватит, — с раздражением оборвал ее Томпсон. — Чтоб завтра же убрали Курганова. Яд у вас есть.

— Отказываюсь, — тихо, но с неожиданной твердостью заявила Галина. — И вообще мне надоело жить под вечной угрозой ареста и смерти. Прошу больше не рассчитывать на меня. Никаких ваших поручений выполнять не желаю и не стану.

Ясно?

— Вы это серьезно? — тихо спросил Томпсон. Он совсем не ожидал такого поворота дел.

— Как нельзя больше.

— Гм… Сомневаюсь.

— Напрасно. Я решила твердо. А Курганова я… В общем, вы не должны делать ему ничего плохого.

— Ишь ты…

— Да. Иначе вам несдобровать, — жестко заявила Галина.

— О! Скоро же вы позабыли, что ваш отец и брат расстреляны советскими органами. Помните, вы обещали работать в память отца на нас.

— Бросьте, Волк. После того как я узнала Курганова, увидела настоящих людей, меня трудно поймать на эту приманку.

— Так, так… И вы не боитесь, что я сотру вас в порошок?

— Неужели вы думаете, что я такая простушка, что я ничему и от вас не научилась? — горько засмеялась Галина. — Направляясь сюда, я знала, с кем буду иметь дело. И оставила в надежных руках письмо. Если я не вернусь домой завтра к шести утра, письмо будет опущено в ближайший почтовый ящик. В письме я рассказываю о всей вашей деятельности, указываю все ваши явки в различных городах, называю всех ваших помощников, в том числе и имя этого человека, — она кивнула на Барона.

— Вы не могли назвать его, — сухо заметил Томпсон. — Вы не знаете, где он работает.

— Ошибаетесь, — насмешливо сказала Галина. — Я догадалась, что он ваш помощник, еще раньше, когда вы приказывали ему явиться сюда, в пещеру. Мне известно, что Барон работает на заводе…

— Молчать! — крикнул взбешенный Томпсон и даже вскочил на ноги. Он замахнулся было на девушку, но вяло опустил руку и опять сел. И, с ненавистью глядя на Отрогову, прошипел: — Змея!

— Вы — мой учитель. Вы всегда говорили, что надо иметь даже против близких друзей факты, порочащие их. Вот я и старалась, собирала. Стоит лишь моему письму попасть в руки работников госбезопасности…

— Ладно, ваша взяла, — устало махнул рукой Томпсон, не глядя на Галину. — Идите. И чтоб вашего духу здесь больше не было. Можете проваливать на все четыре стороны.

Галина, сохраняя невозмутимое выражение лица, зажгла свой фонарик и вышла из пещеры.

— Барон, проверь, чтобы не подслушивала…

Барон пошел следом за Галиной, но минут через пять вернулся и доложил:

— Ушла.

— С ней мы покончим после взрыва «Соленоида», — мрачно сказал Томпсон. — Вам я приготовил пару магнитных мин. Вот, берите. Завтра или послезавтра надо обязательно пустить ко дну «Соленоид». Эту задачу я поручаю выполнить вам.

Или, может быть, вы тоже откажетесь работать на меня?

— Давайте сюда мины, — сухо сказал Барон. — Я не девчонка.

— Ну и отлично. Вот вам деньги: Это за чертежи. За взрыв получите особо. С Отроговой я разделаюсь сам. Прежде надо выманить у нее то письмо. Чертова девка пока оставила нас с носом, но еще посмотрим, кто кого…

Зотов не слыхал последних слов Томпсона: он спешил к выходу за Отроговой, опередившей его на добрую сотню шагов. Он видел впереди себя свет фонарика, которым Галина освещала себе дорогу.

— Стой! — крикнул он.

Свет впереди погас. Покатились камни, застучали каблуки — девушка побежала.