– Вы уже принесли свою клятву, шериф. Нет нужды повторять ее снова. Просто садитесь.

– Я хочу напомнить вам о пресс-конференции, которая была созвана вчера днем. Слышали ли вы, чтобы обвиняемая делала на ней какие-либо заявления?

– Да, слышал.

– Эти заявления имели какое-нибудь отношение к тому, что делала обвиняемая вечером десятого числа?

– Да.

– Что она сказала – насколько вы это запомнили – относительно выстрела из револьвера?

– Она сказала, что револьвер был у нее в сумочке и что она достала его оттуда и убила Уилмера Джилли, а затем перепрыгнула через борт яхты, на которой произошло убийство. В это время сумочка все еще была у нее в руках, однако потом она ее выронила. Она думает, что потеряла ее после того, как прыгнула за борт, и что в руке у нее был пистолет, который она также выронила, оказавшись в воде. По ее словам, ей показалось, что револьвер сначала ударился о дерево, а потом с всплеском упал в воду.

– После того как вы услышали эту историю, – спросил Хастингс, – вы отправились в гавань и нашли там то место, в котором, по словам обвиняемой, произошло убийство?

– Да.

– Вы взяли кого-нибудь с собой?

– Да. Со мной был опытный водолаз.

– Что сделал водолаз по вашим указаниям?

– Он обследовал дно залива.

– Удалось ли ему что-нибудь найти?

– Он нашел дамскую сумочку.

– Я покажу вам эту дамскую сумочку, – сказал Хастингс, – в которой лежат несколько кредитных карточек и водительские права, намоченные водой, но вполне разборчивые. Все документы выданы на имя Филлис Бэнкрофт. Вы видели эту сумочку когда-нибудь раньше?

– Да. Это та самая сумочка, которую нашел водолаз.

– Мы просим, чтобы этот предмет был представлен суду как вещественное доказательство, – сказал Хастингс.

Судья Хобарт задумчиво сдвинул брови и посмотрел на Мейсона:

– Есть какие-нибудь возражения?

– Никаких, ваша честь.

– Продолжим. Нашел ли водолаз еще что-нибудь?

– Да.

– Что именно?

– Оружие.

– Вы можете его описать?

– Да, сэр. Это был шестизарядный «Смит и Вессон» 38-го калибра, номер 133347. В барабане было пять патронов и одна стреляная гильза. Мы установили, что револьвер был куплен Харлоу Биссинджером Бэнкрофтом, мужем обвиняемой.

– Вы проводили баллистическую экспертизу с этим револьвером?

– Да, сэр, проводили.

– Вы сравнивали пули, найденные в револьвере, с той, которая убила жертву?

– Да, сэр.

– Каков результат?

– Анализ показал, что пуля, убившая жертву, была выпущена из этого револьвера.

– Я еще раз напомню вам, – продолжал Хастингс, – о пресс-конференции, на которой в ваш адрес прозвучала критика, связанная с тем, что вы не установили точное местонахождение лодки, обнаруженной днем одиннадцатого числа, и не обследовали поверхность дна в районе того места, где она была найдена. Делали ли вы впоследствии какие-либо попытки точнее определить то место, где была обнаружена яхта?

– Да, сэр.

– Каков был результат этих попыток в том, что касается этого места и его координат?

– Я нашел это место.

– Каким образом?

– Обратившись к пилоту вертолета, который первым обнаружил лодку и сделал несколько фотоснимков, запечатлевших яхту с воздуха. Эти снимки позволили привязать яхту к ориентирам на береговой линии и установить ее точное местонахождение.

– Вы послали водолаза обследовать дно на этом месте?

– Да, сэр.

– Удалось ли ему что-нибудь найти?

– Абсолютно ничего.

– Теперь, – сказал Хастингс, с довольным видом обратившись к Мейсону, – можете начинать перекрестный допрос.

Мейсон сказал:

– Шериф, насколько я понял, водолаз нашел сумочку и оружие именно в том месте, о котором говорила миссис Бэнкрофт, то есть там, где, по ее словам, они и должны были быть.

– Да, сэр.

– Следовательно, вы подтвердили ее показания?

Шериф положил ногу на ногу, снова ее снял, улыбнулся и сказал:

– Смотря что считать подтверждением. Это все равно как если бы охотник сказал вам, что он стоял под высоким дубом и одним выстрелом убил оленя с расстояния в тысячу шагов, а в доказательство своих слов привел бы вас к высокому дубу.

Среди зрителей послышался смех.

Судья Хобарт холодно сказал:

– Легкомыслие здесь неуместно, шериф, и я не вижу никакого повода для шуток.

– Прошу прощения, ваша честь. Я не хотел быть легкомысленным. Мне был задан вопрос, не считаю ли я, что найденные предметы подтверждают показания обвиняемой, и я ответил так, как смог. Нет, сэр, я не думаю, что эти находки подтверждают ее рассказ, – по крайней мере, по части того, что случилось на борту яхты. С таким же успехом они могут свидетельствовать о хладнокровном и преднамеренном убийстве.

– Вы сказали, что у вас есть фотография, сделанная пилотом вертолета?

– Да, сэр.

– На которой показано место, где была найдена лодка?

– Да, сэр.

– Вы можете показать нам эту фотографию?

Шериф протянул руку, и окружной прокурор передал ему фотоснимок размером восемь на десять.

– Вот эта фотография, – сказал шериф. – Точнее, это увеличенный снимок, на котором показана лодка и видны линии, проведенные нами к нескольким береговым ориентирам.

– Замечательно, – одобрил Мейсон. – Вы сравнивали эту фотографию и положение изображенной на нем яхты с той геодезической картой, которую я представил ранее суду?

– Не сравнивал, но могу это сделать.

– Пожалуйста, сделайте это и сообщите нам, какова в этом месте глубина воды.

Шериф повернулся к судейскому секретарю, который порылся в бумагах и нашел нужную карту, представленную Мейсоном в качестве вещественного доказательства во время предыдущего заседания суда.

После некоторых расчетов и проверок шериф сказал:

– Насколько я могу судить, глубина воды в этом месте при среднем уровне отлива составляет десять футов.

– Вам известно, какова была длина спущенной за борт якорной цепи, когда вы нашли лодку?

– Да, сэр, известна. Она составляла приблизительно пятнадцать футов.

– Но когда вы нашли лодку и когда была сделана эта фотография, – сказал Мейсон, – лодка смещалась относительно якоря, следуя отливной волне. Однако несколькими часами раньше ее таким же образом сносило в противоположную сторону приливом, причем при якорной цепи длиной в пятнадцать футов она могла описать довольно широкую дугу.

– Я думаю, что водолаз учел это во время поисков.

– Вы так думаете или он действительно это сделал?

– Я дал ему указание обследовать всю поверхность дна.

Мейсон сказал:

– В данных обстоятельствах, ваша честь, я настаиваю, чтобы все показания данного свидетеля, касающиеся того, что сделал, увидел или обнаружил водолаз, были исключены из протокола суда, поскольку они представляют всего лишь ссылки на слова других лиц и не могут считаться надежным свидетельством.

– С позволения суда, – сказал Хастингс, – мы можем решить эту проблему. Водолаз присутствует в суде. Я не собирался вызывать его в качестве свидетеля, но, если нужно, могу это сделать.

– В таком случае лучше вызовите, – сказал Мейсон, – потому что я заявляю, что, если мне будет предоставлена возможность провести перекрестный допрос водолаза, я заберу назад свое ходатайство. Если же нет, я буду настаивать на исключении всех показаний последнего свидетеля.

– Прекрасно, – ответил Хастингс. – Шериф, вы свободны. Я вызываю для дачи свидетельских показаний Фримонта Л. Диббла.

Диббл дал клятву и сказал, что он тот самый водолаз, который по поручению шерифа и окружного прокурора обследовал определенные места на дне залива.

– Давайте вначале обратимся к первому участку поисков, расположенному рядом с топливным причалом к северу от яхт-клуба. Что вы обнаружили на дне?

– Я нашел дамскую сумочку и револьвер.

– Я показываю вам эту дамскую сумочку, представленную как вещественное доказательство суду, и спрашиваю – это та самая сумочка, которую вы нашли?