– Лейтенант Трэгг представляется мне очень умным и целеустремленным человеком, – заметил Джеральд Шор.

– Так оно и есть, – подтвердил Мейсон. – Ни в коем случае не недооценивайте его. Его опасно иметь врагом.

Джеральд Шор внимательно посмотрел на Мейсона, однако не нашел на его лице ничего, что указывало бы на скрытое значение слов о лейтенанте Трэгге.

Хелен выскользнула из машины и обратилась к остальным:

– Ладно, я остаюсь здесь. Буду держать оборону.

– Я ненадолго, – пообещал ее дядя.

Девушка слегка вздрогнула.

– Интересно, чего теперь ждать, – сказала она. – Хотелось бы мне знать, где сейчас можно найти Джерри Темплара.

– Вы не против, чтобы я осталась вместе с вами? – внезапно предложила Делла Стрит.

– Была бы вам очень признательна, – улыбнулась Хелен Кендал.

– Я очень сожалею, – вставил Мейсон, – но Делла нужна мне.

У Хелен Кендал опустились плечи.

– Ну что ж. Не беспокойтесь обо мне. Я надеюсь, что справлюсь.

Направляясь к Голливуду, Джеральд Шор вернулся к вопросу, который определенно его беспокоил:

– Мейсон, вы несколько раз упоминали, что лейтенанта Трэгга опасно иметь врагом.

– Да.

– Я предполагаю, что ваше замечание несет в себе определенный смысл?

– Зависит от обстоятельств.

– Каких? – потребовал ответа Джеральд Шор, продолжая говорить вежливо, но настойчиво, словно проводил перекрестный допрос.

– От того, что вы пытаетесь скрыть.

– Предположим, мне нечего скрывать?

– В таком случае лейтенант Трэгг не будет опасным антагонистом, потому что он вообще не будет антагонистом. Однако лейтенант Трэгг всегда опасен.

Шор с минуту внимательно рассматривал профиль Мейсона, а потом снова перевел глаза на дорогу. Мейсон продолжал ровным тоном:

– В этом деле есть несколько довольно важных моментов. Во-первых, если вы были с братом в прекрасных отношениях, нет препятствий для того, чтобы он позвонил вам, а не племяннице, которая явно оказалась шокирована, услышав его голос и узнав, что он жив. Однако это не очень существенно. Дело в том, что он особо подчеркнул, что Хелен следует проконсультироваться у меня и пригласить меня с собой на встречу с Личем, а также то, что на ней не должен присутствовать больше ни один из членов семьи.

– Вы сказали или слишком много, или слишком мало, Мейсон.

– Тем не менее, – спокойно продолжал Мейсон, – вы настояли на том, чтобы поехать вместе с нами.

– Не понимаю, к чему вы клоните, Мейсон. Вполне естественно, что мне хочется встретиться с братом.

– Создается впечатление, что вы считали необходимым с ним встретиться до того, как кто-то успел с ним переговорить.

– Вы объясните, что именно имеете в виду?

Мейсон улыбнулся.

– Конечно. Я сейчас смотрю на вопрос с точки зрения человека с менталитетом и темпераментом лейтенанта Трэгга.

– И? – подбодрил Шор.

– В конечном итоге Трэгг выяснит, что, хотя вы и уехали из дома вместе с нами и вместе с нами отправились к резервуару на встречу с Личем, вы не заходили вместе с нами в гостиницу, где жил Лич.

– Меня интересовал мой брат, а не Лич, – возразил Шор.

– Вот именно. Даже лейтенант Трэгг согласится с этим. Но поскольку Лич являлся единственным связующим звеном с вашим братом, ваш интерес, вероятно, перекинулся на него. Трэгг примет ваше утверждение, если не окажется осложняющих факторов.

– Каких, например?

– Давайте предположим на всякий случай, что Трэгг раздобудет где-то вашу фотографию, покажет ее портье гостиницы «Ворота замка» и спросит у него, не интересовались ли вы Генри Личем, не заходили ли вы к нему и не помнит ли портье, что видел вас когда-то в гостинице.

Джеральд Шор молчал несколько секунд, а потом обратился к Мейсону:

– А с какой целью Трэггу все это спрашивать?

– Я, конечно, не знаю всех фактов, однако – с точки зрения лейтенанта Трэгга – есть несколько крайне важных моментов. Ваш брат внезапно исчез. Его исчезновение, несомненно, было вызвано какими-то чрезвычайными и необычными обстоятельствами. Прямо перед исчезновением Франклин Шор принимал у себя какого-то человека, просившего или требовавшего денег. Есть доказательства, указывающие на вас. В доказательствах имеются кое-какие несоответствия. Я предполагаю, что вас уже неоднократно об этом допрашивали и протоколы покажут, что вы отрицали, что встречались с братом в тот вечер. Трэгг может прийти к заключению, что вы окажетесь в крайне неприятной ситуации, если вдруг объявится ваш брат и представит версию, полностью противоположную вашей, и, ко всему прочему, покажет, что тема вашего разговора прямо касалась его исчезновения. После таких умозаключений лейтенант Трэгг, несомненно, скажет себе: Франклин Шор жив и по какой-то причине пока не хочет выходить из подполья. Он не пожелал объявиться в своем доме. Он готов общаться только с определенными людьми. Он избегает брата – то есть вас, – однако пошел на связь с племянницей, очень симпатичной молодой женщиной, которой, правда, было всего тринадцать или четырнадцать лет, когда он исчез. Джеральд Шор, которого Франклин игнорирует по возвращении, немедленно появляется на сцене и настаивает, чтобы вместе с племянницей ехать на встречу с братом. Генри Лич является связующим звеном между Франклином, который или не хочет, или не может появиться прямо в своем доме, и его родственниками. Генри Лич отправляется в уединенное место, где его убивают. Имеется письмо, отпечатанное на машинке, в котором говорится, что Лич поехал туда, где его убили, однако ничто не доказывает, что сам Лич его писал. Фактически есть все основания считать, что писал не он. Конечно, многое зависит от времени смерти, тем не менее из ряда доказательств, подмеченных мной на месте преступления, я предполагаю, что Лича убили примерно за четыре часа до нашего появления у машины. Дойдя до этой точки и найдя доказательства, указывающие на то, что вы пытались встретиться с Личем во второй половине дня и на самом деле встретились с ним, Трэгг, естественно, посчитает вас подозреваемым, и это вполне логично.

Мейсон замолчал, достал сигарету из портсигара, чиркнул спичкой и откинулся на сиденье.

Кварталов десять Джеральд Шор молча вел машину, а потом заявил:

– Наверное, пришло время нанять вас как адвоката, чтобы представлять меня.

Мейсон вынул сигарету изо рта и усмехнулся:

– Не исключено.

– Как насчет вашей секретарши? – спросил Джеральд Шор, кивая назад, где сидела Делла Стрит.

– Не беспокойтесь насчет нее, – заверил Мейсон. – Вы можете свободно говорить при ней, и, кстати, скорее всего, это последняя возможность для вас сказать мне всю правду.

– Так вы согласны меня представлять?

– Зависит от обстоятельств.

– Каких?

– Например, от того, посчитаю ли я вас невиновным.

– Я невиновен, – с чувством заявил Джеральд Шор, – абсолютно невиновен. Я стал или жертвой ужасного стечения обстоятельств, которые подстроила судьба, или хорошо спланированного заговора.

Мейсон продолжал молча курить. Джеральд Шор снизил скорость, чтобы не отвлекаться лишний раз, и продолжал:

– Именно я заходил к Франклину в ночь его исчезновения.

– Но отрицали это в дальнейшем?

– Да.

– Почему?

– По нескольким причинам. Большую часть того, что я тогда говорил, услышали и сделали достоянием общественности. Если вы помните, человек, встречавшийся с Франклином перед самым его исчезновением, просил денег и намекнул, что его финансовое положение ужасно.

Мейсон кивнул.

– В то время я проводил несколько рекламных кампаний. От планировавшихся сделок ожидалась крупная прибыль, если бы я довел их до конца, или катастрофические убытки, если бы я провалился. Единственное, что позволяло мне не утонуть, – это то, что другие участники даже не подозревали, что у меня нет достаточного капитала для обеспечения сделок.

– А ваш брат?

– Связи Франклина, несомненно, сыграли определенную роль. Мои партнеры не думали, что он прямо заинтересован в наших делах, но они не сомневались, что у меня имеется достаточно средств, а если вдруг что-то случится и обстоятельства потребуют дополнительных капиталовложений, мой брат придет мне на помощь.