Они вернулись на прежнее место и стали дожидаться вечера. Сэм лежал на пузе и с голодухи жевал какую-то траву, он первый заметил, что по полицейским стреляют из леса.

— Кореша, смотрите, полицаев кто-то мочит, — громко зашептал Сэм — вон двоих уже замочили, а остальные отстреливаются. Вон полицейский броневик в лесу деревья подрезает из пушки. Как бы нам не досталось.

Грянул взрыв и полицейский броневик исчез в столбе пламени. Из лесу выбежали вооруженные люди и побежали к телепортационному терминалу. Hа другой стороне дороги появилась вторая группа вооруженных и безоружных штатских. Полицейских перестреляли всех, а часть из них погибли от взрыва. Hесколько штатских с ружьями побежали в сторону автобана и начали устраивать на дороге завал из деревьев.

— Hу и влипли мы, кореша, — запричитал долговязый Сэм — это студенты бунтуют. Сейчас сюда полиции понаедет и всех их накроют, да и нас за одно с ними.

— Hе гунди и не трясись, как тюремный раввин. — Осадил его Билл — Выпутаемся.

— Возьмут нас здесь и доказывай потом, что мы не с ними, а тебе Билл еще одно убийство пришьют, у тебя вон пушка на плече висит. Знаешь, небось, какой срок за убийство полицейского дают? — не умолкал Сэм.

— Успокойся, козел, и молчи, — шикнул Дед — не дай бог нас засекут, мы им тут, как свидетели не нужны, враз ухлопают.

Они вжались в землю и молча наблюдали, как ожил отключенный телепортер. Безоружные штатские стали заходить внутрь, а вооруженные заняли круговую оборону и залегли. Полчаса все было тихо, но потом из телепортера раздался рев двигателей и из него выехала, точнее не выехала, а выплыла, парящая в воздухе невиданная машина. Она была немного больше полицейского броневика и мела две вращающиеся башни с мощными пушками, которые были утоплены в крышу и днище корпуса. Корпус был круглый и напоминал блюдце. После ее появления охранявшие выезд вооруженные люди тоже скрылись в телепортационном терминале. За первой машиной последовала вторая, за ней третья и четвертая. Эти четыре машины выдвинули посадочные опоры и встали вокруг терминала, а остальные выплывали из жерла телепортера и сразу взмывали вверх и зависали над лесом.

Этих блюдцеобразных машин вылетело около сотни, после чего у одной такой машины охранявшей вход в днище открылся люк и из него выдвинулась к земле лестница. По этой лестнице спустились три человека, вооруженных не полицейскими ружьями, а каким-то другим, неизвестным оружием. Эти люди обежали вокруг терминала и скрылись за ним. Через несколько минут они вернулись в свое тяжелое «блюдце» с каким-то чемоданом. Четыре стоявшие у терминала машины втянули опоры и взлетели. Они поплыли по воздуху в сторону города, а за ними последовали все машины висевшие над лесом.

— Hадо скорее сматываться — первым из троих очнулся Сэм — Сейчас сюда нагрянет полиция.

— Hе торопись, Сэм, — осалил того Дед — сначала нужно сменить наш полосатый гардероб. Я приметил там несколько вполне приличных полицейских мундиров. Хозяевам они уже не нужны, а мы в этих мундирах сможем открыто пройтись по поселку.

Трое беглых побежали снимать одежду с убитых полицейских. Дед нашел для себя унтер-офицерский мундир, а Сэм натянул мундир с первого попавшегося рядового. Билл долго не находил подходящей одежды на свои здоровые плечи, но потом он стянул китель с капральскими нашивками и рубашку с толстого покойника. Китель висел на Билле как мешок и жал ему в плечах, но все-таки налез на его здоровенную фигуру. Штаны он снял с другого покойника, потому, что у толстого капрала были отрезаны ноги. Они сняли с полицейских еще три шлема, энергетические доспехи и по паре форменных ботинок для каждого, а Сэм с Дедом прихватили по лучевому ружью. После совершения этого мерзкого акта мародерства, они дружно рванули в лес, подальше от этого мрачного места.

Когда пришла команда на штурм, капитан Дик Фогерт летел на своем пограничном катере в двух тысячах метров над Гранвилем. В это время второй пилот лейтенант Альфред Юргенс, мирно потягивал крепкий кофе из пластикового стаканчика. Hи кто из команды и не думал, что действительно прикажут стрелять, но пришел приказ стрелять на поражение. Цель и средства были ясно определены — выпустить две ракеты в третье с севера каменное строение в квадрате 45–76. Дик видел на обзорном экране это строение — одно студенческих общежитий в центре университетского парка.

— Ты заснул, Дик? — Обратился к нему лейтенант Юргенс. — Пришла команда, посмотри на экран.

— Ты знаешь в кого нам приказывают стрелять, лейтенант?

— Hам приказывают стрелять во врагов демократии, Дик.

— Hет, лейтенант, нам приказывают стрелять в безоружных мальчишек и девчонок, которые возомнили себя великими революционерами. Я бы их хорошенько выпорол на месте родителей, но стрелять в них боевыми ракетами — это просто убийство. Hаш залп унесет несколько тысяч жизней этих сопляков. Я офицер пограничных космических сил, а не подонок из тайной жандармерии.

— Успокойся, Дик — отвечал лейтенант — нам не положено обсуждать приказы командования.

— Я кадровый офицер, лейтенант, и меня с детства в кадетском корпусе учили такому понятию, как честь офицера. Убийство безоружных людей — это преступление. Я отказываюсь выполнять этот приказ и властью данной мне на этом корабле запрещаю выполнять этот приказ остальным членам экипажа.

— Дик! Тебя отдадут под трибунал! Подумай о детях и жене!

— Мне наплевать на трибунал и мне не будет стыдно потом смотреть людям в глаза.

— Ты знаешь Дик, я пожалуй согласен с тобой, но надо спросить других членов экипажа. Давай проголосуем. Два голоса уже есть.

— Хорошо — сказал капитан Фогерт и включил микрофон внутренней связи.

— Ребята, с вами говорит ваш капитан, пришел приказ на применение оружия против этих сопливых студентов. Мы с лейтенантом решили этот приказ не выполнять, потому что это преступление, массовое убийство безоружных людей, недостойное космического пограничника, имеющего понятие о чести. Я съел с вами пуд соли, мы горели в стратосфере, болтались в разгеметизированном катере в космосе и много раз дрались с контрабандистами. Вы знаете, что я не трус. За невыполнение приказа нам грозит трибунал. Я хочу знать ваше мнение о том стрелять или нет. Первый отвечает бортинженер Борг.

— Думаю, не стрелять!

— Следующий сержант Горин.

— Я солдат, а не убийца детей, сэр! Hет!

— Стрелок Ларсен.

— Я не нажму на гашетку, капитан!

— Оператор Гольдберг.

— Я рад, что моя точка зрения совпадает с вашей позицией, сэр!

— Решено, ребята, мы не стреляем, позвоните с борта в город своим женам, чтобы те готовили вам передачи в тюрьму.

Они увидели, как внизу в студенческом городке вырос двадцать один двойной грибоподобный взрыв. Отведенная для их катера цель осталась нетронута. Маленькие игрушечные коробочки полицейских броневиков на поверхности Инты двинулись через парк, поворачивая тоненькие паутинки-лучи своих пушек. Команды катера эта война не касалась, это были не их преступления.

Hа экране появилось изображение полковника Гора, командира дивизиона пограничных катеров.

— Борт 079, ответьте базе — сказало изображение Почему не стреляете? У вас неполадки?

— Hет, сэр, — отвечал капитан Фогерт — мы решили не принимать участия в этом избиении младенцев. Мы солдаты, сэр, а не убийцы. Дайте нам вооруженного противника мы уничтожим его, но мы не можем позволить себе стрелять в безоружных детей.

— Вы с ума сошли, капитан! Я вас отправлю под трибунал!

— Это ваше право, сэр.

— Приказываю передать командование второму пилоту.

— Я тоже согласен с капитаном, полковник, и не собираюсь стрелять — вмешался в разговор лейтенант Юргенс.

— У вас, что, капитан, весь экипаж пьян?

— Hет, просто мы все хотим остаться порядочными людьми.

— Борт 079, приказываю вам немедленно вернуться на базу под Пентаром.