Но народ зашевелился, воспрял, захотел жить. Границы между княжествами пали, народы заговорили между собой через их развалины и, к удивлению своему, убедились, что они понимают друг друга, убедились, что у них одинаковые сетования, нужды, интересы, один и тот же идеал. И из конца в конец этого государства, у которого не было ничего общего, кроме короля, пробежал одинаковый трепет: люди различных рас, говорившие на различных наречиях, почувствовали себя одной нацией и стали Францией.

Наполеон стал избранником этой нации. Он сам соорудил национальный механизм. Он сделал этот механизм настолько универсальным, что тот мог править миром, и настолько гибким, что он мог совершенствоваться и применяться к новым потребностям. Испортилось одно колесо — его снимают, истерлась одна пружина — ее меняют, и машина продолжает работать. Механизм не зависит даже от своего творца…»

По сути, Массон пишет о том, как новые экономические условия, вызванные развитием новых технологий, стандартизируют социальное пространство. Новой экономике требуется новое, более широкое поле деятельности, новый рынок, и она превращает кучку диковатых племен с разными обычаями и диалектами в одну нацию. По счастью, тогда, в отличие от нынешних времен, пораженных проказой политкорректности, никто не фетишизировал племенную идентификацию, возводя отсталость в ранг ценности. Напротив, слияние племен, княжеств и герцогств в одну страну, в одну нацию прошло на ура. Это была мощная поступь прогресса.

Сейчас глобальный рынок объективно требует того же — стандартизации и превращения наций в единую общность, которая называется земной цивилизацией, — с одним языком, одной валютой, одними законами и единой системой мер и весов на всю планету. А избыток социализма и истерические вопли о необходимости сохранения малых народностей, языков и культур мешают этому процессу.

За пару-тройку месяцев до написания этих строк я видел репортаж из Мордовии, где инициативная группа вполне русскоговорящих граждан требовала сохранения мордовского языка и введения в стандартную раскладку «Windows» специфических значков мордовского алфавита. При этом все они прекрасно владели русским. Так зачем им мордовский? В качестве сувенира? А не дорого ли поддерживать ручное производство каменных топоров при наличии железных фабричных?.. Тем не менее московская власть в этом телерепортаже поддержала пещерных энтузиастов, говоря бессмысленные дежурные слова о необходимости и важности сохранения племенной самобытности и туземного языка. Зачем?

Многим жалко терять эти самые этнические самобытности, как жалко терять исчезающие виды. Но этот процесс неизбежен. Представьте себе на глобусе, например, Дагестан. Всмотритесь в эту пылинку, где проживает 30 народностей и соответственно функционируют столько же языков. Из них две трети — языки бесписьменные! На них говорит от нескольких сотен до нескольких тысяч человек. Теперь понимаете?..

Профессор Дэвид Харрисон из Суортморского колледжа в Пенсильвании бьет тревогу: ай-яй-яй, на Земле в среднем каждые две недели исчезает один человеческий язык, в основном в результате смерти последних его носителей!..

Ну и что? К чему жалеть то, что никому уже не нужно?..

…Все-таки удивительно, насколько идеи Наполеона порой опережали свое время. Воюя на ближнем Востоке, он первым из всех европейских политиков призывает к созданию Израиля — еврейского государства. И даже пишет воззвание к евреям Африки и Азии, в котором призывает: «Израильтяне! Франция предлагает вернуть вам родину. При помощи и поддержке нашего народа возьмите то, что когда-то было у вас захвачено, и сохраните от всех, кто на это посягнет». Прямо пророк какой-то.

Вообще, раз уж речь зашла о евреях, замечу, что Наполеон был первым деятелем в Европе, который начал проводить цивилизованную политику по отношению к ним. Тогда все европейские страны евреев откровенно дискриминировали. Существовали гетто, где жили евреи, была черта оседлости, за которую они не имели права выезжать. Сталин и Гитлер — эти две отрыжки Средневековья — не придумали ничего нового в своих гонениях на евреев, они просто продолжили старую добрую евротрадицию.

В России, например, при царе Александре I для решения «еврейской проблемы» был создан так называемый Комитет по благоустройству евреев, куда входили не последние люди в империи — министр юстиции, министр внутренних дел, графья разные… Как же они планировали улучшить долю еврейскую? Комитет подготовил «Положение о евреях», по которому евреи изгонялись из деревень за черту оседлости, по сути, в гетто. Это чем-то напоминало сталинские переселения народов, но было актом не одномоментным (железных дорог и войск НКВД тогда еще не существовало), а растянутым на три года. За этот срок десятки тысяч семей с традиционными ограблениями и насилием были изгнаны из своих домов. «Положение о евреях» было принято в 1804 году, к 1807 году все было кончено — народ выселен.

А как решал «еврейский вопрос» Наполеон? Весьма нетрадиционно. Он отчего-то решил, что евреи — тоже люди и, соответственно, должны иметь такие же права, что и прочие граждане Франции. И их религия тоже. С 1802 года иудаизм был приравнен в правах к другим религиям. Больше того, в 1806 году Наполеон решил после почти двухтысячелетнего перерыва созвать Синедрион. Для справки: с 72 года нашей эры, после того, как римский полководец Тит взял Иерусалим и разрушил Храм, Синедрион больше не собирался.

Зачем Наполеон все это делал? А затем, что его целью было создание консолидированного гражданского общества. В котором нет людей второго сорта. В котором каждый может проявить свои способности и получить свою долю благополучия в меру этих способностей.

…После сказанного вас удивит, что в 1812 году российские евреи встречали французскую армию как освободителей?..

К каким экономическим результатам привели наполеоновские заделы, мы увидим позже, когда будем подводить итоги наполеоновского правления. А сейчас, забегая вперед, скажу лишь, что весь XIX век французы вспоминали дешевый наполеоновский хлеб, высокие наполеоновские зарплаты и называли наполеоновскую эпоху «золотым временем». Историк, писатель и экс-министр французского правительства (при Франсуа Миттеране) Макс Гало вспоминал: «Мой прадедушка, жесткий по характеру человек, каждый вечер брал в руки книгу, и слезы текли по его лицу. Он читал мемуары, написанные Наполеоном на острове Святой Елены». И этот прадедушка, вспоминающий «золотое время», был такой не один, уж слишком велик был контраст между наполеоновской эпохой и временем возвратившихся Бурбонов.

Некоторые исследователи считают, что Наполеон заботился только о капиталистах, а рабочих при нем нещадно эксплуатировали. Об этом, например, пишет Тарле, напоминая своим читателям, что именно Наполеон придумал для рабочих такое ужасное средство угнетения, как «трудовые книжки». Но тут не следует забывать, когда и при ком жил этот сталинский сокол с еврейским клювом. И какой риторики он должен был придерживаться, обитая в стране победившего (самого себя) пролетариата. Пролетариата, не просто имеющего аналогичные наполеоновским трудовые книжки, но и практически полностью закрепощенного, приписанного к военным заводам и рискующего сесть в лагерь за 20-минутное опоздание. (Подробнее об этом — в моей книге «Бей первым!»)

Да, и при Наполеоне не все было идеально. Но гораздо лучше, чем до и после него. А заботу Наполеона о людях лучше иных продемонстрируют следующие подписанные им документы разных лет.

Узнав о контрибуциях, наложенных чиновниками на итальянцев в Вероне, Наполеон восклицает: «…пусть берут с богатых, хотя это и несчастье, но оно неизбежно при войне, но брать с бедных — подло».

1802 год: «Если наступят такие же морозы, как в 1789 году, топить церкви и другие учреждения, чтобы дать народу возможность греться».

1807 год: «Надо устроить так, чтобы все знали, что нищих будут задерживать. Но отправлять их в тюрьму было бы глупо и жестоко. Нужно задерживать их лишь для того, чтобы научить трудом зарабатывать себе на жизнь. Для этого в каждом департаменте должны быть один или несколько домов или благотворительных мастерских». Для сравнения — в Англии нищих и бродяг просто вешали…