И еще один момент… Через много лет после итальянского похода Наполеон признался, что однажды в Италии у него случилась бессонная ночь. Он ходил из угла в угол и мучительно размышлял о несоответствии своих потенций потенциям своего парижского начальства. Он уже все знал про свой полководческий гений, он почувствовал в себе дарование политика и государственного деятеля. Так доколе он еще будет служить «этим парижским адвокатам», которые ниже его по интеллектуальному уровню? Результатом этой бессонной ночи стало осознание того простого факта, что он — лучшая и наиболее достойная фигура для управления такой великолепной страной, как омоложенная революцией Франция. И жизнь показала, что он не ошибся: фигур подобного масштаба в мире тогда просто не было.

И не только Наполеон это понимал. Весьма показательно письмо королевы Неаполя Марии-Каролины маркизу Гало. Королеве не за что было любить французского завоевателя. Но вот что она пишет о Наполеоне: «Я ненавижу партию, которую выбрал Бонапарт и которой он служит. Он Аттила и бедствие Италии, но я испытываю к нему чувства глубокого уважения и настоящего восхищения. Бонапарт станет великим человеком, и второго такого в Европе нет во всех смыслах: воин, политик, дипломат. Я объявляю врагом того, кто это отрицает. Он будет самым выдающимся человеком нашего столетия».

Парижской Директории это тоже было понятно…

Когда 7 декабря 1797 года Наполеон приехал в Париж и привез Франции мир, город встретил его немыслимым восторгом. Последнему клошару было ясно, что победу нации принес один только Наполеон. Потому что на главном фронте — на Рейне, где лучшие, как казалось французам, генералы Франции сражались с австрийцами, они терпели поражение за поражением. По сути, Франция войну на Рейне проиграла. И то, что победа на второстепенном итальянском фронте не только принесла стране мир, но и спасла ситуацию на Рейне, было удивительным.

Наполеон, воюя в Италии, думал обо всей Европе. Он знал, что республиканские войска на Рейне терпят неудачи. Поэтому, нагнав страху на венский двор в Италии, Наполеон задумал гениальную комбинацию, чтобы спасти ситуацию на Рейне. Состояла комбинация вот в чем. Перепуганные поражениями в Италии австрийцы будут просить мира. Но сил у них еще полно. И у Вены есть козырь в мирных переговорах — их победы на Рейне, где австрияки отбросили французские войска и завоевали часть французских земель. Эти проигранные земли надо было как-то спасти, для чего Наполеон сделал ход конем — он захватил Венецианскую республику.

Это было нетривиальное решение, поскольку Венецианская республика вообще-то придерживалась нейтралитета. Но если нужно было выбирать между интересами какой-нибудь Венеции и Франции, Наполеон, не колеблясь, выбирал Францию. Захват Венеции был нужен ему для торговли с Австрией: то, что Наполеон отобрал у австрийской короны в Италии, он возвращать не собирался, распоряжаясь завоеванным по своему разумению. А вот в обмен на захваченные австрийцами французские земли на Рейне он планировал отдать Габсбургам Венецию. Справедливость требует признать, что австрийцы тоже не сильно деликатничали. Венеция им сроду не принадлежала, и вообще минуту назад это было нейтральное независимое государство. Взяли и не поморщились!

В общем, Париж ликовал: молодой генерал Наполеон каким-то неожиданным чудом выиграл не только войну в Италии, но и на Рейне, где его вовсе не было. Более того! Если рейнские армии тащили из французской казны средства, то наполеоновская армия не только сама себя кормила, но и присылала во Францию немыслимые богатства в виде контрибуций, налагаемых Наполеоном на побежденных.

Подобная популярность молодого генерала при собственной непопулярности тревожила Директорию. Поэтому его быстренько назначили главнокомандующим… против Англии — чтобы убрать популярного генерала подальше от народа.

Наполеон знал, что форсировать Ла-Манш царица морей Англия ему не даст. Проинспектировав порты, он еще раз убедился в этом: французский флот не в том состоянии, чтобы воевать с английским. Что же делать?

Тогда завоюем Египет!

Неожиданный ход. Во-первых, для того, чтобы попасть в Египет, все равно нужно пересекать Средиземное море, где точно также можно напороться на царицу морей и быть потопленными. Во-вторых, Египет номинально находится под контролем Оттоманской Порты, с которой Франция вроде как союзница. В-третьих, при чем здесь Англия?

На все эти вопросы у Наполеона и министра иностранных дел Франции Талейрана, который поддерживал египетскую кампанию, были ответы.

Да, попадают в Египет обычно по морю. Но Средиземное море велико, и там есть шанс, обманув англичан, прошмыгнуть мимо их карающей десницы по фамилии Нельсон. Надо сказать, Нельсон — это «морской Наполеон». Садиться с ним играть в «морской бой» было так же бесполезно, как с Наполеоном играть «в солдатики». Даст фору и все равно выиграет!..

Нельсон был такой же величайшей ценностью Англии, как Наполеон — Франции. Гении творят историю, а не серая масса.

Далее… Оттоманская Порта, конечно, союзница Франции, и Египет номинально принадлежит ей. Но фактически Стамбул Египет не контролирует — так же, как Грузия начала XXI века не контролирует Абхазию, а Сербия — Косово. В реальности в Египте рулят мамелюки — потомки когда-то захвативших страну диких кочевников. Так что вторжение в Египет по Стамбулу не ударит. Особенно если обставить это по-хорошему — украсив высокопарными словами о помощи султану.

Наконец, главное. Какая связь между Египтом и Англией? На этот вопрос лучше всего ответила сама Англия. Узнав, что французский десант отправился воевать Египет, великий адмирал Нельсон рванул туда с такой скоростью, что даже опередил французский флот, прибыв в Александрию на два дня раньше Наполеона. Чего он так разволновался?..

Дело в том, что две сверхдержавы — Англия и Франция — с давних пор боролись за влияние в Египте. За Египет много кто боролся. Вон и древние римляне очень любили Египет. Он был житницей! На жирных нильских илах вырастали по два урожая в год. Через Египет лежала сухопутная дорога далее на восток, в ту же Индию. Поэтому еще до революции французская корона пыталась наладить торговые связи с Египтом. Когда-то великий Лейбниц советовал Людовику XIV завоевать Египет. А за несколько лет до революции Франция заключила с мамелюками договор, который открывал французским купцам сухопутный транзит через Египет в сторону Индии, поскольку морской путь был в руках англичан. Дело было уже на мази, но разразилась революция, которая помешала этим планам. Почему бы не возобновить их теперь, на новом уровне?..

Наполеону план завоевания новой колонии понравился. Он любил восток с детства, поэтому с энтузиазмом взялся за подготовку. К тому же, прекрасно зная географию и экономику, он понимал, что Суэцкий перешеек — место, значимость которого трудно переоценить. Стоит там прорыть канал, как путь из Европы в Индию сократится практически вдвое — не нужно будет плыть вокруг Африки. И если Франция станет хозяйкой канала, это даст ей такие стратегические преимущества, что паршивая Англия будет долго плакать горючими слезами!..

С идеологическим обоснованием захвата Египта проблем тоже не возникло. Технология была обкатана еще до нашей эры. Когда царь Кир захватил Вавилон, он обратился к горожанам с манифестом, в котором говорилось, что Кир на самом деле никакой не завоеватель, а освободитель — он пришел, чтобы освободить вавилонян и их богов от плохого царя Набонида. То есть не оккупировал, а просто помог освободиться. Это стандартный рецепт всех времен и народов: если армия вступает на чужую территорию, главное, объяснить туземцам, что она — освободительница. Которая спасает туземцев от их собственных эксплуататоров, фашистов, агрессоров и проч. Лозунг, под которым Наполеон планировал вступить в Египет, был прост: освободить египтян от мамелюков! Вот и все. Стамбул удалось убедить, что мамелюки им тоже мешают, и если французские союзники настучат этим козлам по рогам, авторитет Порты в Египте только вырастет.