Ограниченный успех Польши в Париже еще раз показал Пилсудскому, что в территориальных вопросах реальные результаты приносит только политика «свершившихся фактов». В июне 1919 года на повестку дня вновь стал вопрос о судьбе Восточной Галиции. Парижские миротворцы, обеспокоенные успехами большевиков в борьбе с войсками Симона Петлюры, разрешили Польше временную оккупацию этого яблока польско-украинского раздора до реки Збруч, то есть до бывшей австрийско-русской границы. Польская армия, представлявшая к этому времени уже достаточно серьезную силу, 28 июня начала генеральное наступление, завершившееся в середине июля овладением всей провинцией. В этой операции была использована «голубая» армия, хотя западные державы запретили Польше это делать. Но Пилсудский запрет проигнорировал, понимая, что какие-либо неприятные последствия Польше в связи с этим не грозят. Действительно, все ограничилось жесткими нотами Совета четырех. В результате успешной операции в Восточной Галиции был ликвидирован еще один фронт, что позволило перебросить высвободившиеся войска в Белоруссию и на Волынь.
И на польско-советском фронте успех в те дни сопутствовал польской армии. Советское руководство, для которого главную угрозу в это время представлял уроженец Царства Польского и сын матери-польки Антон Иванович Деникин, располагало в Белоруссии ограниченным количеством не самых боеспособных частей. В течение июля – августа 1919 года польские войска продвинулись в Белоруссии далеко на восток, заняли Минск и вышли на линию рек Березина и Западная Двина. На Волыни польские подразделения, достигнув рубежа Сарны – Ровно – Острог – Шепетовка – Заслав, вошли в соприкосновение с армией Петлюры, теснимой большевиками и Деникиным. Отчаянное положение УНР давало Пилсудскому еще один шанс на осуществление провалившегося в Литве плана создания барьера против России. Петлюра демонстрировал готовность на существенные территориальные уступки взамен на польскую помощь. Но Пилсудский не торопился заключать союз, считая, что лидер УНР и его окружение пока еще не созрели для того, чтобы прочно связать свою судьбу и будущее Приднепровской Украины с Польшей. Он согласился лишь на договор о перемирии, оставлявший за поляками все оккупированные ими на тот момент украинские территории.
В августе 1919-го поляки попробовали с помощью столь любимой Пилсудским политики «свершившихся фактов» решить в свою пользу вопрос о Верхней Силезии без плебисцита, в благоприятном исходе которого они не были уверены. Как в свое время в Великой Польше, это попытались сделать с помощью восстания. Но сил местной Польской военной организации (она стала создаваться в ноябре 1918 года) и тайно переброшенных ей на помощь из Польши подкреплений оказалось недостаточно. Варшава не имела возможности открыто помочь первому силезскому восстанию. Немцы силой подавили путч, были жертвы, но вскоре под давлением Антанты они вынуждены были объявить повстанцам амнистию.
Летом 1919 года Пилсудский оказался перед серьезным выбором тактики дальнейших действий на востоке. С одной стороны, западные державы, особенно Франция, признавшие Деникина в качестве верховного правителя России, настаивали на тесном взаимодействии польской армии с ним в борьбе с Красной армией. Для Пилсудского взаимодействие с «земляком» Деникиным, поборником «единой и неделимой России», было неприемлемым. Но открыто воспротивиться этому не представлялось возможным, поскольку Антанта могла прекратить поставки оружия, амуниции, продовольствия и т. д., без чего ни о какой сильной армии и расширении Польши на восток нечего было и думать. Стремясь не навредить собственным интересам, Пилсудский пошел на сближение с Деникиным, но только в политической области. К штабу командующего Добровольческой армией была прикомандирована польская военная миссия, состоялся официальный визит польской правительственной делегации. Польские власти не препятствовали также вербовке на подконтрольных им территориях добровольцев в белую армию. Позже, во время советского контрнаступления на Украине, Пилсудский разрешил укрыться на польской территории отрезанному от основных сил корпусу генерала Николая Эмильевича Бредова. Но от боевого взаимодействия с белыми, в частности, в августе 1919 года, во время похода Деникина на Киев, Пилсудский отказался.
С другой стороны, советское правительство в 1919 году неоднократно предлагало прекратить боевые действия в Белоруссии в обмен на уступку Польше значительной ее части, включая Минск. Несмотря на всю внешнюю привлекательность такого решения территориальной проблемы, согласие на него было равнозначно отказу Пилсудского от концепции безопасности, которую он считал оптимальной. Ведь в этом случае буфера между Польшей и Россией не возникло бы. Лишь в конце августа 1919 года начальник государства, серьезно обеспокоенный успехами Деникина, решился на неформальные польско-советские переговоры[173]. Их ведение было поручено графу Михалу Коссаковскому, выступавшему от имени Польского общества Красного Креста. Формально переговоры носили гуманитарный характер и касались обмена «гражданскими пленными». Так в то время называли заложников, которых у сторон конфликта скопилось значительное число. Практика заложничества служила предотвращению расстрелов своих пленных противником. Поляки брали в заложники прежде всего коммунистов и сторонников советской власти, а советские репрессивные органы – представителей польских имущих классов, католических священников, интеллигентов.
Переговоры велись в Белоруссии – вначале в Лунинце, а с 11 октября в Микашевичах. Пилсудского на втором этапе переговоров представлял не раз уже выполнявший его важные поручения доверительного характера капитан Игнаций Бернер, советскую сторону – Юлиан Мархлевский, видный деятель польского революционного движения. Сторонам так и не удалось согласовать условия возможного мирного договора. Пилсудский, наряду с прочим, потребовал отказа большевиков от борьбы с Петлюрой, чтобы таким образом развернуть Украину в сторону Польши. Москва, естественно, отвергла претензии начальника государства на роль арбитра во внутрироссийском, как она считала, конфликте. Но некоторые результаты переговоры в Микашевичах все же дали. Были достигнуты договоренности об обмене заложниками и отказе от крупных наступательных операций. За все время действия этого полуперемирия (до 25 апреля 1920 года) поляки нарушили его дважды – в конце декабря 1919 года, когда совместно с латышами захватили Двинск (Даугавпилс), а также в марте 1920-го в Белорусском Полесье. Однако бои местного значения не прекращались в Белоруссии ни на один день.
Пилсудский, заключая соглашения с советской стороной, прежде всего думал об интересах Польши. Успехи польской армии в 1919 году вскружили ему голову, породили уверенность в том, что он может бить врага в любое время и в любом месте. Польские историки любят цитировать слова начальника государства, сказанные Коссаковскому перед его отъездом на переговоры: «Если вы (то есть белые или красные) затронете их [польские интересы], я буду вас бить. Если где-то и когда-то я вас не бью, то не потому, что вы этого не хотите, а потому, что этого не хочу я»[174]. Косвенно содействуя большевикам (они могли временно обращать меньше внимания на Западный фронт), Пилсудский облегчал себе задачу на будущее. Зависимость Польши от Антанты исключала возможность ее войны с белой Россией. Другое дело – большевики, чье правительство Запад упорно игнорировал. На борьбу с ними Пилсудский имел карт-бланш. Поэтому его больше устраивала победа большевиков в борьбе с Деникиным.
Кроме того, Пилсудский понимал, что его армия не сможет полноценно воевать в зимних условиях. Она нуждается в отдыхе и серьезном пополнении, чтобы следующей весной предпринять еще одну попытку осуществить его восточный проект. Показательно зафиксированное в конце декабря 1919 года его секретарем Свитальским высказывание: «Аннексионистскую и федеративную концепции не следует принципиально противопоставлять друг другу, одна не исключает другой; нужно только поставить федералистское решение на первый план, чтобы в случае, если его не удастся осуществить, оставался второй выход. В настоящее время реальные условия для однозначного решения вопроса о восточных окраинах в том или ином направлении еще отсутствуют»[175].
