Успешно развивалось двустороннее сотрудничество и в области контрразведки, в борьбе с агентами охранки, засылавшимися в Галицию с целью сбора сведений о деятельности политических эмигрантов из России. Одним из его результатов стал, например, подготовленный в ноябре 1910 года Рыбаком рапорт о действиях Охранного отделения против Австро-Венгрии, в том числе и разведывательного характера. Всего в 1910 – 1913 годах состоялось несколько десятков шпионских процессов против русских агентов, многие из них стали возможными в результате действий контрразведки Пилсудского[88].

Неравноправный характер тайного союза нелегальной подрывной партии из соседней страны и австрийского официального учреждения требовал от более слабого партнера свидетельств лояльности. Сам Пилсудский, видимо, не решился на открытую манифестацию своей проавстрийской ориентации, хотя косвенно не раз уже об этом публично заявлял. За него это сделал Йодко-Наркевич, в тот момент один из его ближайших соратников. В статье «Независимость для одной части или трех частей?» в апрельском номере «Пшедсвита» за 1909 год Йодко доказывал, что в настоящее время невозможно освобождение всей Польши одновременно, поскольку внутренняя ситуация как в Германии, так и Австро-Венгрии была стабильной и не было надежд на войну между тремя соседними империями сразу.

Совершенно по-иному оценивал Йодко положение России. Он считал, что весьма высока вероятность того, что она окажется в состоянии войны с партнерами по разделам Польши или же в ней вскоре вновь вспыхнет революция. И тогда национально-освободительное движение в Царстве Польском сможет завоевать независимость. И явно с целью успокоить австрийцев и немцев автор заявил, что «мы преследуем цель освобождения только русской части; если бы пожелали сделать то же с Галицией или Познанщиной, то мы должны были бы начать борьбу с Австрией и Германией, а этого ни один разумный человек никогда не посоветует». Правда, в конце статьи декларировалась и борьба за освобождение и объединение других частей Польши, но как некая перспектива на неопределенное будущее.

Еще более четко необходимость ориентации польского национально-освободительного движения на Центральные державы была сформулирована Иодко-Наркевичем в брошюре «Польский вопрос и приближающийся конфликт Австрии с Россией», увидевшей свет в том же 1909 году.

Не бездействовали и австрийцы. Весной 1909 года непосредственное взаимодействие с представителями ППС в области разведки было поручено 27-летнему поручику Юзефу Рыбаку, выходцу из Австрийской (Тешинской) Силезии. Незадолго до этого он возглавил вновь созданный краковский центр австрийской военной разведки, в ведение которого передавалась разведывательная деятельность на территории Царства Польского. На этот раз для участников операции был избран общий псевдоним «Стефан», поэтому в некоторых источниках сама операция иногда называется «Осведомитель "С"» («Konfident "S"»). Курировавший прежде это направление Ишковский должен был теперь сосредоточить свое внимание на Украине, а также на подготовке ППС и САБ к диверсионно-повстанческой деятельности в случае войны Австро-Венгрии с Россией. Такое разделение обязанностей между Краковом и Львовом сохранялось до 1912 года, когда было принято решение о передаче всех направлений сотрудничества с ППС Рыбаку.

Очень скоро польские участники операции «Осведомитель "Р"» сумели оценить выгоды от налаженного взаимодействия. 1 июня 1909 года по обвинению в шпионаже в пользу России краковской полицией был задержан Валерий Славек, один из четырех людей из окружения Пилсудского, посвященных в тайну сотрудничества с австрийцами. Сведения об аресте попали в прессу, в связи с чем возникло опасение, что об этом узнают русские власти и потребуют выдачи известного охранке боевика, заочно осужденного за нападение на почтовый вагон в Безданах. И здесь на помощь пришла австрийская военная разведка, в результате вмешательства которой Славека спустя две недели освободили из-под стражи, а дело против него прекратили.

В июле 1909 года состоялся I совет (съезд) Союза активной борьбы. К этому времени организация, несмотря на нехватку средств, инструкторских кадров (лишь немногие члены САБ имели за плечами службу в армии) и специальной литературы, достигла определенных успехов в увеличении своих рядов, главным образом за счет студентов и гимназистов старших классов. Отделения союза создавались также в западноевропейских и российских университетских центрах, в том числе в Петербурге и Киеве[89]. Съезд внес изменения в устав и программу организации с учетом критических замечаний Пилсудского. Подразделения САБ были переименованы на военный лад, а их руководители стали пользоваться офицерскими званиями. Из программы исчезло положение о передаче земли крестьянам. Тем самым САБ в идеологическом отношении еще больше отдалился от ППС-революционной фракции, хотя и сохранял с ней прочные организационные связи и не распространял свою деятельность на территорию Царства Польского.

Важным событием в жизни Пилсудского стал XI (II) съезд ППС-революционной фракции в августе 1909 года в Вене. На нем было решено вернуться к изначальному названию партии – Польская социалистическая партия. Резолюции съезда еще раз повторили прежние программные установки партии. В качестве ближайшей цели было названо создание, пусть даже только в Царстве Польском, независимой буржуазно-демократической республики, в качестве конечной цели – образование независимого социалистического польского государства в составе всех польских земель.

Обращала на себя внимание интерпретация съездом антивоенных лозунгов, весьма важных в связи с явственно ощущавшимся приближением большой европейской войны. С одной стороны, подчеркивалась антивоенная позиция партии, но, с другой, отмечалось, что особое положение, в котором находится польский пролетариат, с неизбежностью потребует от него и ППС мобилизации всех сил для борьбы против главного угнетателя польского народа – русского самодержавия. Тем самым съезд фактически поддержал пропагандировавшуюся рядом партийных деятелей ориентацию на Австро-Венгрию, а точнее, на Центральные державы. Более того, война Австро-Венгрии с Россией была признана единственным условием, позволяющим развернуть активную борьбу за независимость. Из этого следовало, что партия должна всячески провоцировать ухудшение отношений между империями Николая II и Франца Иосифа I, чтобы подступить к реализации своей основной цели – освобождению Царства Польского от русского господства.

В целом традиционно были определены задачи деятельности ППС – социалистическая агитация, а также подготовка пролетариата к вооруженной борьбе с помощью Боевой организации и популяризации военных знаний. При этом съезд косвенно поддержал САБ, отметив как достижение в работе то, что в некоторых местах началась настоящая военная подготовка членов и сторонников партии.

Свидетельством дальнейшего дрейфа ППС на общенациональные позиции являются решения о вероятных союзниках. Съезд заявил о невозможности всякого взаимодействия с другими социалистическими партиями в Царстве Польском, прежде всего с ППС-левицей и СДКПиЛ, как организациями, отрицающими важность для польского пролетариата первоочередного решения национального вопроса. И одновременно указал на допустимость временных союзов с буржуазными силами, если они выразят готовность бороться с царизмом. Тем самым высший форум ППС поддержал идею Пилсудского о расширении социальной базы национально-демократической революции в Царстве Польском.

Съезд избрал Центральный рабочий комитет в составе Пилсудского, Филиповича и Йодко-Наркевича. Принимая во внимание, что двое последних давно уже входили в узкий круг соратников Пилсудского и безоговорочно признавали его авторитет, в свое время участвовали в операции «Вечер», такой состав ЦРК означал, что Пилсудский получил прекрасную возможность единолично направлять деятельность ППС, Боевой организации и Союза активной борьбы. Организационно это было не так уж и сложно делать, поскольку в Царстве Польском активность партии была крайне незначительной: и ЦРК, и Боевой отдел, и САБ основную свою деятельность вели в Галиции.