Польская военная казна нужна была Пилсудскому для облегчения процедуры сбора средств на деятельность всех военизированных структур, прежде всего, конечно, Стрелкового союза. Традиционными способами добывать деньги ему и его соратникам становилось все труднее, далеко не все, кто готов был стать спонсором, хотели отдавать деньги социалистам. Иное дело, когда средства собирал аполитичный фонд, в правление которого входили уважаемые люди: профессор, публицист, художник, врач, депутат австрийского парламента... Кроме того, наличие единого источника финансирования в виде ПВК должно было способствовать сближению различных течений в движении за независимость русской Польши и облегчать Пилсудскому возможность оказывать на него существенное влияние.
Из военизированных организаций в ПВК первоначально вступили лишь стрелковые союзы. Но уже на втором заседании Главного правления фонда в сентябре 1912 года Пилсудский указал на необходимость начать переговоры о вступлении в ПВК с Польскими стрелковыми дружинами, имевшими собственный фонд – Польскую финансовую казну.
Для сбора средств была создана специальная структура. Хорошо известные членам правления ПВК и Славеку авторитетные в польском обществе Галиции люди назначались представителями фонда на местах. Те в свою очередь подбирали кандидатуры финансовых комиссаров, которых затем в этом качестве утверждало правление Польской военной казны. В их задачу входила популяризация военной подготовки сторонников активных форм борьбы за независимость Царства Польского, а также сбор средств, пересылаемых Славеку или во Францию, где один из членов правления размещал их на банковском счете.
В августе 1912 года была также сделана попытка объединения всех стрелковых организаций Галиции в рамках Польской стрелковой федерации со штаб-квартирой во Львове, но власти, ссылаясь на то, что ее устав противоречит законодательству, не дали на это разрешения.
Консолидация сторонников активных форм борьбы за независимость Царства Польского совпала по времени с новым обострением ситуации в Европе. 9 октября 1912 года началась Первая балканская война между Болгарией, Сербией, Черногорией и Грецией с одной стороны и Турцией с другой. Одряхлевшая Османская империя быстро понесла поражение и лишилась почти всех своих европейских владений. За православными балканскими государствами стояла Россия, и их победа усиливала ее позиции в этом невралгическом регионе континента, вполне справедливо именуемом в то время «пороховым погребом Европы». Это не могло не вызывать недовольства Австро-Венгрии, давно уже стремившейся подчинить эти государства своему влиянию.
Взрывоопасную ситуацию в Юго-Восточной Европе нетерпеливые польские активисты, в том числе и Пилсудский, расценили как преддверие скорой войны между Австро-Венгрией и Россией. 5 октября 1912 года Главный комендант издал общий приказ по САБ, призывавший членов организации добровольно отправиться в Царство Польское и начать там подготовку национального восстания[94]. Сам он проводил эти первые недели конфликта в разъездах между Закопане и Львовом, где размещалось руководство САБ.
Свое видение будущего развития событий в Европе Главный комендант публично сформулировал в приветственной речи к съезду Немецкой социал-демократической партии Австрии 31 октября 1912 года. Характерно, что он обращался к австрийским социал-демократам, названным им партией, ближе всего стоящей к ППС, не как к классовой организации а как к государственникам, сумевшим найти решение сложного национального вопроса в Австрии. Главное содержание его небольшой речи свелось к тому, что и Австрии, и Царству Польскому грозит страшная война. И хотя силы русской Польши ослаблены неудачной революцией, ППС не отступится от своей главной цели и с «вашей помощью мы распространим мощь свободы на наши земли. Если начнется война, то мы, естественно, постараемся, осуществить наши идеалы, чего не смогла сделать революция, и тогда в стенах свободной Варшавы мы сможем подготовить прием дорогих гостей Международного конгресса»[95].
Из выступления Пилсудского внимательный наблюдатель мог сделать три вывода. Во-первых, что он не верил в возможность нового подъема революции в Царстве Польском[96]. Во-вторых, надеялся освободить Царство Польское с помощью Австрии. В-третьих, был заинтересован в скорой войне. Весьма знаменательно, учитывая тесное взаимодействие Пилсудского с австрийскими военными, отсутствие в приветствии четкого определения статуса Царства Польского в случае победы монархии Габсбургов. Если учесть данную им высокую оценку решения национального вопроса в Австрии и заявление, что «мы будем с вас брать пример», то его слова о свободном Царстве Польском можно было толковать поразному: и как о суверенном государстве, и как о коронном крае Австро-Венгрии.
Пилсудскому казалось, что неумолимо приближается исторический момент для реализации его планов освобождения Царства Польского, и к нему следует заблаговременно подготовиться в соответствии с ранее продуманным планом. Как уже говорилось выше, первоочередной задачей в процессе движения польских губерний Российской империи к независимости он считал создание революционного правительства, представляющего весь политический спектр сторонников активных форм борьбы за освобождение. 10 ноября 1912 года в Вене состоялась конференция представителей семи политических партий из русской и австрийской частей Польши.
Пилсудский выступал на ней дважды. Он внес и всесторонне обосновал предложение о создании Временной комиссии как органа межпартийного сотрудничества, который не позволил бы событиям застать движение сторонников независимости Царства Польского врасплох. Задачей комиссии была бы организация временного правительства в Царстве Польском сразу же после начала войны между Австро-Венгрией и Россией. Это правительство должно было объявить войну России и сформировать польскую армию. Для того чтобы поднять авторитет комиссии в глазах поляков Галиции до начала войны, ей поручались контроль деятельности Польской военной казны и военизированных организаций, а также развитие связей с польскими политическими партиями по вопросам будущей вооруженной борьбы. Это означало, что комиссия занималась всеми вопросами подготовки восстания.
Вскоре после конференции свою готовность участвовать в работе Временной комиссии подтвердил ряд политических партий и организаций, включая ППС, Польскую социальнодемократическую партию Галиции и Силезии, Польские стрелковые дружины. Налицо был факт полной мобилизации политических сил, поддерживавших линию Пилсудского в вопросе о путях достижения независимости Царства Польского.
Одновременно с усилиями по консолидации политических сил Пилсудский проверял уровень управляемости соратников. Для активизации разведывательной деятельности местных организаций ППС и САБ в Царстве Польском в Россию были отправлены специальные эмиссары. 17 ноября 1912 года появился приказ Пилсудского о мобилизации членов стрелковых союзов, 12 декабря – еще один аналогичный приказ. Вряд ли результаты этой проверки его обрадовали. На VIII заседании Партийного совета 3 декабря 1912 года Главный комендант был вынужден признать, что на призыв отправиться на нелегальную работу в Царство Польское откликнулось лишь несколько десятков человек. Но даже их Пилсудский не мог использовать, поскольку не имел достаточных финансовых средств. Австрийцам от него нужна была только разведывательная информация. Не было денег и в ПВК в октябре 1912 года главное командование стрелковых союзов получило из нее только 200 крон, то есть менее ста тогдашних рублей.
Развитие отношений между австрийскими военными и Пилсудским в период европейского кризиса, вызванного Балканскими войнами, показало, что австрийская сторона попрежнему стремилась использовать находившиеся в распоряжении Пилсудского силы только для ведения разведки или контрразведки, а также организации диверсий в тылу русской армии после начала войны. Вся помощь австрийцев ограничилась выделением в распоряжение Рыбака трех тысяч карабинов устаревшей системы, трех тонн взрывчатки и 20 тысяч крон, а также взносом в Польскую военную казну 10 тысяч крон на нужды стрелкового движения[97]. Самое обидное, что оружие и взрывчатка были размещены на складах армии и жандармерии и предназначены для передачи Пилсудскому только в случае войны с Россией.
