— Минуточку, пожалуйста! — перебила её Сюзанна и наконец взяла трубку: — Раймунд.

— Госпожа Раймунд, это доктор Мёгенбург-Вайденфельдер, учительница из гимназии. Слава богу, что я вас наконец-то застала. Я боюсь, что ещё не настроилась, не нашла правильную ментальную установку на мою беременность.

— Да, я вас помню, госпожа доктор Мёгенбург-Вайденфельдер. Вы посещали мои курсы для беременных. Могу я перезвонить вам чуть позже?

— Госпожа Раймунд, прошу вас, не оставляйте меня! Я больше не могу выдерживать эти боли.

Сюзанна беспомощно оглянулась на плачущую мать и попросила её:

— Минуточку, пожалуйста, подождите! Госпожа доктор Мёгенбург-Вайденфельдер начала жаловаться по телефону:

— Я на двадцать четвёртой неделе. Мой организм принял эту беременность, но психика всё ещё противится ей. У меня ужасные боли в области поясницы и ещё более ужасные в паху. Я уверена, дело в психосоматическом недуге, который...

— Опишите, пожалуйста, ваши боли точнее, госпожа Мёгенбург-Вайденфельдер!

— Тянущие боли, как при растяжении мышц. Разумеется, до сих пор я отказывалась принимать обезболивающие, но...

— С какими интервалами происходят схватки?

— Боли непрерывные. А может, через них выражается раскол чувств по отношению к моему спутнику жизни?

— Госпожа доктор Мёгенбург-Вайденфельдер, это обыкновенная боль в маточных связках. В конце второй трети беременности она бывает почти всегда. Очень ответственно с вашей стороны ради ребёнка отказаться от обезболивающих средств. Лягте на кушетку, расслабьтесь и промассируйте промежность с эфирным маслом. У вас есть масло ромашки?

— Конечно. Ещё есть лаванда, мандарин, фенхель, розовое дерево...

— Фенхель — оптимальное. Если тянущие боли не пройдут, обратитесь к вашему гинекологу или приезжайте к нам!

Сюзанна пресекла попытки беременной госпожи доктора продолжить свои жалобы и снова повернулась к матери:

— Извините меня. Так чем же он угрожает вашей дочери?

Та снова принялась всхлипывать:

— Он собирается... застрелить её!

Сюзанна спешила в предродовую палату, где Хайке хлопотала вокруг пациентки. Мать еле поспевала за ней.

— Какие показания? — спросила Сюзанна.

Хайке пожала плечами:

— Схватки ещё нерегулярные.

— Будем стимулировать, — распорядилась Сюзанна. — Нельзя заставлять госпожу Бухингер ждать так долго.

Пациентка разразилась слезами. Сюзанна взяла её за руку и тихо сказала:

— Моя фамилия Раймунд, я старшая акушерка. Это правда, что ваш муж угрожает вам?

Женщина кивнула.

— Не беспокойтесь, госпожа Бухингер. Мы сделаем всё для вашей безопасности. Давайте для начала родим, а там посмотрим, как быть дальше.

— Но у него пистолет!

— Да что вы!

— То есть... был раньше пистолет. Но если даже сейчас и нет, он знает, где достать.

— Это правда, — подтвердила ее мать.

Сюзанна села у кровати.

— Госпожа Бухингер, я приму меры к тому, чтобы ваш муж больше не смог проникнуть сюда. В родовой зал его не пропустят. А когда после родов вас переведут, он не узнает, в какой вы палате. За это время я оповещу всех врачей и поговорю с полицией. Вы согласны на такие меры, госпожа Бухингер?

Пациентка благодарно кивнула. Сюзанна вернулась в кабинет и попыталась вызвать доктора Лемана. Он был в операционной и пообещал зайти в родовой зал, как только сможет.

После этого она позвонила в полицию. Дежурный был приветлив, внимательно выслушал её и сказал:

— Конечно, вы должны отнестись к этим угрозам очень серьёзно. Но в данный момент мы, к сожалению, ничего не можем предпринять.

— А прислать кого-нибудь? Это бы успокоило роженицу.

— Дорогая госпожа Раймунд, если бы мы реагировали на все угрозы, высказанные сгоряча в семейных ссорах, нам пришлось бы удвоить штат. Мы можем подключиться только тогда, когда он начнёт действовать.

— То есть когда госпожа Бухингер будет уже убита?

— Ну, вы знаете, далеко не все угрозы претворяются в реальность.

— Ага, значит, статистика на нашей стороне. Мне передать ваши слова роженице, которая должна разрешиться в ближайшие часы?

— Мне очень жаль, госпожа Раймунд. Но я не могу снять с поста ни одного полицейского.

Сюзанна бросила трубку и пробормотала:

— «Полиция — твой друг и твой защитник!»

Она выбежала в коридор и огляделась в поисках альтернативщика.

— Маркус, где у нас Хайке?

— Во втором родовом зале, там всё ещё рожает госпожа Зонндорф.

— Для господина Бухингера родовое отделение с этой минуты закрыто. Передай это Хайке! А я поставлю в известность врачей.

Из-за угла коридора появился доктор Леман и с готовностью отрапортовал:

— Госпожа Раймунд, я к вашим услугам.

— Во втором родовом зале рожает госпожа Зонндорф. У неё очень болезненные схватки, потребуется обезболивание. Не могли бы вы дать знать анестезиологу, господин доктор?

— Конечно, конечно! Я всё сделаю.

— А у госпожи Бухингер придётся простимулировать схватки, чтобы ускорить роды.

— А что, для этого есть показания?

— Господин доктор, мы должны учесть возможные осложнения. Этой пациентке угрожает её муж.

Врач посмотрел на нее удивленно:

— Это серьёзно?

— Родовой зал не место для шуток, господин доктор.

— Не могу с этим спорить, госпожа Раймунд. Однако чем же он ей угрожает?

— Если она не откажется от ребёнка, он собирается её убить.

Врач закатил глаза:

— О, обожаю эти семейные драмы!

К вечеру всё было уже позади. Роды прошли удачно, ребёнок был в малышковой палате, измученную родами мать перевели на первый пост, а госпожа доктор Мёгенбург-Вайденфельдер позвонила счастливая, что эфирное масло ей действительно помогло. Сюзанна передала родильное отделение Биргит и закончила свою смену.

Несколько минут спустя она шла мимо зелёных насаждений к просторной больничной парковке. Дорога освещалась, но деревья и кусты отбрасывали угрожающие тёмные тени. Вокруг не было ни души. Всякий раз, когда Сюзанне приходилось преодолевать в темноте эти пятьсот метров между зданием больницы и парковкой, ей становилось не по себе. Вот ещё один мрачный ряд деревьев, потом поворот — и будет парковка. Вон в слабом свете фонаря уже виден её отремонтированный и заново покрашенный после аварии маленький «форд». Только она собралась открыть машину, как зазвонил её мобильник.

Она нажала на кнопку и услышала взволнованный голос Биргит:

— Сюзанна, он здесь!

— Кто?

— Ну, этот... как его...

— Бухингер?

— Да-да! Он у входа в родильное отделение, рвётся внутрь.

— Ни в коем случае не впускать! У него запрет на вход!

— Но что мне делать, Сюзанна? Я одна в ночной смене, а он ломится.

— Ну и пусть себе ломится. Дверь выдержит.

— Да, а если поступит новая роженица? Как только дверь отопрут, этот парень ворвётся.

— Хорошо, Биргит, я сейчас приду. Сама его приструню.

Сюзанна торопливо зашагала назад, насколько ей позволяло её несгибающееся правое колено. Широкие прозрачные двери главного входа раздвинулись перед ней автоматически. В призрачном галогеновом свете старая вахтёрша Марга, сидя на стуле, вязала шарф. Вот лестница наверх... Мимо продолговатых ванночек с растениями на гидропонике... Искусственный материал полового покрытия поскрипывает под ногами... За угол, мимо стоящей в коридоре каталки...

Снова тёмный поворот... и длинный коридор, ведущий к родильному отделению. Перед дверью в полутьме действительно топтался мужчина, крича в переговорное устройство:

— Запрет на вход? Для меня? Да что вы говорите! Я требую ваше начальство, мне есть что ему сказать!

— Можете говорить, я готова вас выслушать, господин Бухингер! — громко сказала издали Сюзанна.

Мужчина обернулся. Она увидела его короткие вьющиеся волосы. Да это же тот самый тип, который оттеснил её с дороги!

— Меня зовут Бухнер, госпожа Раймунд. Всё ещё Бухнер, а не Бухингер. И хотя я в своё время нарушил ограничение скорости, я всё же не преступник, чтобы объявлять мне запрет на вход в ваше богоугодное заведение!