Резкий звук, похожий на очень громкое застегивание молнии, поднял мою голову и меня словно парализовало. На меня смотрел человек, я видела его лицо через тоннель, а все остальное ушло в размытый туман. Я никак не могла понять, далеко или близко он стоит. Его взгляд пугает, — так, наверное, смотрит тигр, если встретиться с ним один на один в его владениях. Но что-то во мне знало, что он не собирается нападать, что сейчас он просто изучает меня…. Дыхание сбилось… Или я вообще все это время не дышала? Испугалась не на шутку, начала хватать ртом воздух, глаза тигра смазались… В ушах стоит звон, подкатывает тошнота, ноги дрожат, пальцы немеют, на глаза накатывает темнота, сейчас я точно упаду, уже по-настоящему… Цепляюсь за стоящих рядом людей, чьи-то руки подхватывают меня и в полуобморочном состоянии выносят из толпы.

Чувствую себя как дитя в руках доброго великана, — кажется, он может нести меня вечно, ему это совсем не сложно… Но нет, чувствую холодный мрамор скамьи.

— Не думал, что ты такая слабая.

Вслушалась в низкий и очень красивый голос. Нет, он мне определенно не знаком, но как же он мне нравится! В мгновение ока я прониклась доверием к этому человеку, которого еще даже не успела разглядеть.

— Наверное, кончаешь часто?

— ???

Он заливисто рассмеялся.

— Прямо как старая дева! Почему я могу спросить тебя как часто ты гуляешь по лесу и не могу спросить, как часто ты кончаешь?

— Потому что это мое личное дело, — я начала ощупывать свое тело, проверяя все ли цело и все ли на месте — деньги, документы. От доверия к незнакомцу не осталось и следа. Срочно звать полицию!

— Уже поздно, все полицейские давно отдыхают. Это тебе не Америка:)

— Ты что, читаешь мои мысли?!

Я была так возмущена его вторжением в мою сексуальную жизнь, что меня совершенно не удивило то, что он и в самом деле точно знает, о чем я подумала. Я восприняла это как очередное нападение, за которое он должен непременно ответить.

— Я иду в полицию! Пропусти меня!

— В твоей пробивной способности я не сомневаюсь, но ведь ты только что испытывала ко мне доверие, и все время пока я нес тебя, ты чувствовала себя абсолютно защищенной. Как видишь, твое тело несогласно с твоей головой.

На поверхности моего существа еще колыхались волны, но в глубине помимо моей воли установилось странное спокойствие, похожее на глубокое небо в безлунную ночь.

— Что ты хочешь? — вопросы все же буду задавать такие, чтобы выяснить, если ли для этого спокойствия основания.

— Я увидел тебя вчера, когда ты встала на дороге у пандита. Я еще никогда не видел, чтобы люди так себя вели.

— Так нагло?

— Нет, так искренне. И тогда мне захотелось узнать, что тобой движет. Ты можешь ответить на этот вопрос?

— Я хочу знать правду. Я так много читала и слышала о том, что Индия — это страна мудрецов и просветленных, что теперь никак не могу остановиться в поисках таких людей и не могу закрывать глаза на ложь и притворство претендентов в учителя.

— Ты хочешь сказать, что сегодня пришла на встречу, потому что тебе еще не было ясно, что он за человек?

— Нет, не поэтому. Сегодня мне хотелось задать ему пару вопросов, на которые он не ответил вчера.

— Но зачем?

Вспыхнуло недовольство, думать над его вопросами не хотелось, какого черта он до меня докопался?

— Почему тебя это интересует?

— А тебя не интересует твоя жизнь?

— Нет, я никак не пойму, какое тебе дело до моей жизни?

— Ответь мне на очень простой вопрос — тебя не интересует, что тобой руководит в твоих действиях? Если нет, то я прямо сейчас попрощаюсь и больше не буду досаждать своими вопросами.

Такого хода я от него не ожидала, этот дьявол сумел заинтриговать. Я вдумалась в его вопрос о мотивации своих действий и удивилась тому, что в нем на самом деле не было ничего обидного. Не понимаю, почему я так неадекватно отреагировала… не очень-то охотно переступая через свою гордость, я более мягкой интонацией ответила.

— Меня интересует, что мной руководит в моих действиях.

— Отлично. Значит мы можем опять вернуться к вопросу о том, какого черта ты приперлась сюда сегодня.

— ??? Нет, я все-таки не понимаю, кто дал тебе право так со мной разговаривать…

— А ты хочешь, чтобы я был с тобой вежлив? Если тебя интересует прежде всего вежливость, то я все-таки пойду… — он встал и собрался уходить.

Я схватила его за рукав.

— Ну хорошо, хорошо… Я и сама не знаю, что это на меня находит. Меня саму тошнит от вежливости, но твои слова меня почему-то ввергают в совершенно неадекватное состояние, хотя в том, как ты их говоришь, я не чувствую ни агрессии, ни даже грубости, и тем не менее словно срабатывает механизм — если я слышу грубое слово, то реагирую на него как на грубость несмотря ни на что.

— Наверное, у тебя нет такого опыта, когда…

— …когда грубые слова произносятся ласково и являются частью выражения симпатии, своего рода игрой?

— Да.

— Да вот что удивительно, такой опыт ведь у меня есть, и иногда мне нравится использовать «грубые» слова в самых нежных сексуальных играх. Наверное дело не в том — какие именно слова, важна сама игра, и использование грубых слов в контексте страсти и нежности придает им новый смысл, противоположное звучание. Так что все это я понимаю… и все равно механизм срабатывает словно помимо моей воли.

Я почувствовала себя совершенно беззащитной после этого признания. Как будто он вынудил меня раздеться прямо на улице, и теперь каждый мог меня осмеять.

— Так происходит еще и потому, что у тебя есть концепция о том, что с незнакомыми людьми нельзя говорить на личные темы. И потому, что я задел твою высокую нравственность вопросом об оргазмах. Ты ведь наверняка считаешь, что со знакомым человеком можно поговорить на многие темы, в том числе о сексе, а с близким знакомым человеком ты можешь поговорить о чем угодно. Но как ты определяешь, какой человек тебе хорошо знаком и какой человек тебе близок?

— Если я знаю человека достаточно давно…

— Стоп! Достаточно давно — это сколько?

— Ну-у… Ну-у… — вот блин, а действительно, сколько?

— Приятно видеть человека, который никогда не задумывался над такими простыми вопросами:)

Он явно хотел поддеть меня, но и на этот раз я не нашла в этом никакой злобности, никакого злорадства.

— Думаю, что вот как я могу определить — хорошо мне знаком человек или нет. Если он уже как-то проявил себя, повел себя тем или иным образом в сложной ситуации, тогда я могу сказать, что хорошо знаю его.

— Да? А если он это сделал только для того, чтобы показать что-то другим? Если то, что он сделал, мотивировано сложным комплексом его страхов, озабоченностей, концепций? Или для тебя не имеет значения мотивация? Или ты «для простоты» предпочитаешь об этом не думать? Для меня, например, наоборот — не имеет первостепенного значения, что человек сделал, а имеет значение его мотивация, и если кто-то мне помог потому, что хотел выглядеть в моих глазах сильным и дружелюбным, хотел испытывать довольство собой, то мне это не понравится, а если кто-то мне не помог, и при этом действовал, исходя из чистой симпатии, то мне это понравится.

— Ну, это наверное можно почувствовать…

— Вот именно! Почувствовать! А для того, чтобы ты что-то почувствовала, человек обязательно должен сделать что-то выдающееся? И непременно надо знать его на протяжении месяца или года? Это звучит очень странно — что ты начинаешь чувствовать именно тогда, когда кто-то совершает поступок, имеющий значение в твоих глазах, когда принято «чувствовать», что этот человек хороший или плохой.

— И правда, странно…

— Но думаю, что даже здесь ты врешь сама себе, и хорошо знакомым считаешь того, кого попросту давно знаешь — год, несколько лет. Чаще всего это просто механическое стечение обстоятельств, что ты общаешься с кем-то длительное время — ты учишься с ним, или работаешь, или живешь по соседству… И вот такому человеку ты можешь рассказать о своей жизни только потому, что когда ты его видишь, в тебе срабатывает механизм «я его давно знаю, он мой хороший знакомый». Но ведь на самом деле ты скорее всего ничего не знаешь об этом человеке, разве не так? Ты знаешь только то, что механически рождается в твоей голове в ответ на его поступки. Ты не видишь ни того, что им руководит, ни того, что он испытывает, когда что-то делает, у тебя есть только твои тупые мысли, которые говорят тебе — «если он делает так, значит он такой-то и такой-то…»