«Мило». Даже несмотря на слово «очень «Феб почувствовала, как все ее надежды рухнули с этими словами, сказанными с таким равнодушием. Она так много лет старалась привлечь его внимание, но безуспешно. Сначала она думала, что привычная обстановка в ее доме в Бафе не дает ему увидеть в ней прежде всего женщину, потому что, когда они приезжали все вместе к ней в гости, они всегда были как бы одной семьей. Поэтому, когда она получила его письмо о том, что Джулия собирается замуж и свадебное торжество состоится скорее всего в Бафе, она решила немедленно отправиться в Лондон в надежде поразить его и заставить взглянуть на нее другими глазами, а не как на старую деву, стоящую на пороге старости и не питающую ни малейшего интереса к любви.

Но это! «Мило». Она чувствовала, что готова разрыдаться, как девчонка, убежать из Элмака и немедленно вернуться в Баф.

– Спасибо, – ответила она с вежливой улыбкой, проглатывая свою обиду.

– О папа, – воскликнула Джулия, – как ты можешь говорить, что это всего лишь мило, когда тетя Феб выглядит просто потрясающе! – Она взяла тетину руку и с нежностью прижала к своей щеке. – Моя дорогая тетя, вы приехали сюда, чтобы разбить с десяток сердец? Я знаю одного мужчину, как раз для вас. Ему чуть за сорок. О, вот он стоит рядом с леди Кловелли. Ну как он вам? Его зовут Бифорд, и хотя он не первой молодости и вряд ли может рассчитывать на внимание юных девушек, может быть, вам он сгодится?

Феб рассмеялась.

– На худой конец сгодится? Давно я не слышала от тебя таких выражений. А раньше ты все время так говорила, еще когда была ребенком и всюду носилась с этим ужасным мальчишкой – как его звали?

– Лоуренс Эшвуд, – ответила Джулия тихо.

К своему большому удивлению, Феб увидела, как щеки Джулии стали пунцовыми, и она опустила свою руку. Не понимая, в чем дело, но не желая еще раз огорчить свою племянницу неуместным вопросом, Феб взглянула на мистера Бифорда и сказала:

– Что до предложенного тобой кавалера, он выглядит довольно мило.

Она произнесла последнее слово с ударением и взглянула на лорда Кингзбриджа, который тут же обернулся, чтобы посмотреть на Бифорда в свой монокль. Не удержавшись, она добавила:

– Однако и правда он очень приятный мужчина. Вы не находите, Роберт?

Лорд Кингзбридж презрительно фыркнул, совершенно забыв, что всего несколько дней назад нахваливал этого самого мужчину перед Эверардом. – Полагаю, он вполне хорош в своем роде. Любимец дам, хотя я за всю жизнь так и не сумел понять, почему!

Феб внимательно вглядывалась в лицо виконта. Ее сердце забилось быстрее. Неужели ей показалось? Или действительно в какой-то момент, пусть краткий, на его лице промелькнула ревность? Легкая гримаса губ сменилась улыбкой, нахмуренность тут же исчезла, выражение недовольства сменилось вежливостью. Но все-таки это было.

Или она снова обманывала себя, как в тот первый сезон, когда она стала выезжать в свет. Она думала, верила, надеялась, что Роберт влюблен в нее. И когда он сделал предложение Гвендолин, это было ударом, ведь она была уверена, что Роберт любит ее, Феб. Неужели она опять обманется?

Она надеялась, что нет.

Через мгновение, когда мистер Бифорд был забыт, Феб взглянула на своих родственников и воскликнула:

– Как я рада, что проделала это путешествие!

«Не знаю, почему я сделала это, – от отчаяния или потому, что я сошла с ума. Я сижу за туалетным столиком и пишу, в то время как моя горничная Бронвин оставила меня в папильотках и отправилась за завивочными щипцами Джулии. У моих ног и вокруг скамеечки лежат мои волосы.

Я только что глянула вниз и ужаснулась тому, что наделала. Лишилась ли я своей жизненной силы, обрезав свои длинные косы? Или же я начала ослаблять оковы моего ума и моей души, как советовала леди Кловелли?

Никогда за всю свою жизнь я не допускала столько крайностей в своем поведении, сколько за последнюю неделю. Я уже начинаю уставать от той лихорадочной деятельности, в которой пребывает мой мозг день и ночь. Оставаться спокойной – значит все время помнить, что Джулия обручена с Эверардом. Помнить и ничего не делать – это выше моих сил.

Понравится ли Эверарду моя прическа? Но это не самое главное. Что он будет делать, когда узнает о моем плане – одобренном леди Кловелли – устроить бракосочетание не в Лондоне, а в Бафе, и не через две недели, а через четыре? Неужели прошла уже целая неделя с тех пор, как он попросил руки Джулии? Время стало моим врагом. Я страшусь тиканья часов, как не страшилась ничего в жизни. Эверард день ото дня все более внимателен к Джулии, и она удивляет меня тем, что прилагает все усилия к тому, чтобы быть с ним покладистой и миролюбивой. Я думаю, что конфликт в Элмаке между Эверардом и Лоуренсом напугал ее. Теперь она не остается в комнате, когда Лоуренс приходит к нам с визитом. Она отказывается танцевать с ним на балах, которые мы посещаем, и она держит под руку Эверарда всегда, когда они вместе. Видимо, между ними существует соглашение, по которому он должен ограждать ее от явных преследований Лоуренса. Все это не облегчает моей задачи, и на душе у меня становится все тревожнее с каждым днем недели, с каждым днем этого быстро проходящего месяца.

Наконец-то я поняла все трудности, с которыми столкнулся Наполеон, когда он сражался с врагами на два фронта. Я должна постоянно заботиться о том, чтобы Эверард мог увидеть меня в новом свете, и в то же время о том, чтобы Джулия осознала свою любовь к Лоуренсу. При этом меня непрерывно терзают сомнения, правильно ли я поступаю, надо ли мне, например, остригать волосы или посвящать леди Кловелли во все детали своего плана. Она, конечно, горит желанием знать все. Когда я рассказала ей о своей идее, она была близка к экстазу, обняла меня и громко одобрила мой план. Это великолепная идея, кричала она, – устроить предсвадебное путешествие по Англии и тем самым отодвинуть дату бракосочетания, что было необходимо для достижения наших целей. При этом мы решили устроить три праздничных вечера по ходу поездки. Первый вечер в честь обручения будет в доме леди Кловелли в Беркшире, недалеко от Лондона, второй – в Вилтшире в доме миссис Диттишэм, а третий – в чудесном графстве Глостершире, в прекрасном особняке лорда Эпплдора. Это уже не так далеко от Бафа, где эта ужасная свадьба может наконец состояться, если все наши усилия расстроить ее не будут иметь успеха.

Эверард и Феб приглашены к нам сегодня на завтрак. Феб, посмотрев несколько дней на Эверарда и Джулию вместе, подозревает так же, как и я, что моя сестра совершает ошибку. Она полностью понимает мои чувства и поддерживает идею путешествия. Я так благодарна ей за это, и именно ее одобрение придает мне смелости сообщить сегодня Эверарду и Джулии об изменении в планах. Частично я смогу свалить все на прелестную церковь возле дома Феб. А вдруг он заметит, что я прилагаю все усилия, чтобы отдалить его от Джулии? Рассердится ли он? Или просто смутится? Я думаю, он сразу же поймет, в чем дело, хотя я сомневаюсь, что он догадался о моей любви к нему. Насколько я знаю, он думает, что я просто не одобряю его брак с Джулией.

Несколько раз я хотела бросить всю эту затею. Каким глупым все это кажется, и в то же время я чувствую, что должна продолжать! Я не понимаю сама себя, хотя недавно я вспомнила одну вещь, и это воспоминание помогло мне разобраться немного в своих чувствах. Я вспомнила день, когда мама бежала с отцом Лоуренса. Тогда она попросила у меня прощения и наказала мне на будущее всегда бороться за свое счастье всеми силами, чтобы потом не пришлось жалеть и страдать.

И по сей день я не могу простить ужасный поступок моей матери – удар, который она нанесла всей семье ради стремления к личному счастью. Вспоминая все, что мне поведала леди Кловелли о себе самой и об отчаянии моей матери в то время, я думаю, что для женщины нет выбора тяжелее, чем выбор между мужчиной, которого она любит, и отцом ее детей. Совершив ошибку один раз, уже нельзя исправить ее легко и безболезненно.