– Сомневаюсь, сеньор, к тому же путь предстоит в открытом море. Они заметят «Марию Бланко» на расстоянии многих миль.

– Понимаю. К тому же, как мы на днях убедились, они вооружены. – Снова посмотрев на карту, он кивнул. – Нет, думаю, мы дадим им возможность проделать всю работу вместо нас. Если они добьются успеха, то настроение у них улучшится. Обратно на Сент-Джон они отправятся на седьмом небе от счастья и, возможно, даже немного ослабят бдительность, ибо будут думать, что победа на их стороне.

– И что тогда, сеньор?

– Мы внезапно нападем на них, когда они будут возвращаться в Кэнил-бей. Может быть, это произойдет даже в коттедже. Посмотрим.

– Каковы ваши приказания?

– Мы отправимся обратно на Сент-Джон и бросим якорь у берегов Пэрэдайз-бич. – В радиорубке зазвонил телефон. – Это, наверное, снова звонит Альгаро, – сказал Сантьяго и двинулся к телефону, чтобы взять трубку.

Положив трубку, Альгаро повернулся к Герре.

– Они хотят дать этим подонкам возможность заниматься своим делом и сделать всю работу за нас. Мы нападем, когда они будут возвращаться.

– Мы вдвоем?

– Нет, болван, утром «Мария Бланко» снова встанет на якорь у берегов Пэрэдайз-бич. Там мы с ней и встретимся. А пока давай вернемся на катер и попытаемся немного поспать.

Голова Дженни, покоящаяся на подушке, свесилась набок. Она была очень бледна и даже не шевельнулась, несмотря на то что врач сделал ей укол.

– Что скажете, доктор? – спросила Мэри.

Врач покачал головой.

– На данном этапе невозможно сказать ничего определенного. Тот факт, что она не пришла в сознание, необязательно является плохим симптомом. Кости, судя по внешним признакам, целы, но возможность мелких переломов исключать нельзя. Посмотрим, как она будет чувствовать себя утром. Будем надеяться, что к тому времени она уже придет в сознание. – Он покачал головой. – Она упала с большой высоты. Я устрою так, чтобы ее перевели в больницу на Сент-Томасе. Там ей можно будет сделать рентгеновское обследование. Вы подежурите у нее сегодня ночью?

– Мы с Билли не сдвинемся с места, – заверила его Мэри.

– Хорошо. – Доктор закрыл чемоданчик. – При малейших изменениях дайте мне знать.

Проводив его, Билли вернулся в спальню.

– Тебе принести что-нибудь поесть, дорогая?

– Нет, ложись спать, Билли, а я посижу рядом с ней.

– Как скажешь.

Билли вышел. Мэри поставила кресло рядом с кроватью, села в него и взяла Дженни за руку.

– Все будет хорошо, малышка, – тихо сказала она. – Все будет хорошо. Мэри рядом с тобой.

В три часа катер попал в сильный шторм, проливной дождь проникал под навес над ходовым мостиком, его капли жалили больно, словно пули. Карни заглушил мотор.

– На время нам, пожалуй, лучше спуститься вниз.

Диллон направился следом за ним по трапу. Они вошли в рубку, где на одной из коек лежал Фергюсон, подложив себе под голову вещмешок. Зевнув, он выпрямился и сел на койке.

– Есть проблемы?

Под порывами ветра и дождя «Морской охотник» кренился на левый борт.

– Всего лишь шторм, – ответил Карни, – Через полчаса он выдохнется. А пока предлагаю устроить перерыв и выпить по чашечке кофе.

– Прекрасная мысль.

Диллон нашел термос и несколько кружек, а Карни достал пластмассовую коробку, где оказались сандвичи с ветчиной и сыром; Поглощенные едой, они некоторое время молчали, чувствуя связующие их воедино незримые узы. А дождь вовсю барабанил по крыше.

– Может, пора обсудить, как собираемся действовать, – сказал Карни, обращаясь к Диллону. – При погружении на глубину двадцать пять метров без декомпрессии запаса воздуха нам хватит на сорок минут.

– Стало быть, нырнуть во второй раз будет уже сложно?

– Я не очень разбираюсь в технических подробностях, – сказал Фергюсон. – Пожалуйста, объясните, что имеется в виду.

– Воздух, которым мы дышим, наполовину состоит из кислорода, а наполовину – из водорода, – начал объяснять Карни. – Когда мы погружаемся под воду, давление приводит к тому, что водород поглощается мышцами нашего тела. Чем глубже погружение, тем больше давление и тем больше поглощается водорода. Если находиться под водой слишком долго или слишком быстро подниматься на поверхность, в кровяных сосудах или тканях могут образоваться пузырьки – такие же, какие появляются тогда, когда вы встряхиваете бутылку содовой в своем клубе. Результат – так называемая кессонная болезнь.

– А как ее можно избежать?

– Прежде всего – путем ограничения времени нахождения под водой, особенно если вы ныряете в первый раз. Если придется нырять во второй раз, тогда, возможно, в целях безопасности сделаем остановку на глубине шесть метров.

– И что это значит? – спросил Фергюсон.

– Всплывая на поверхность, мы достигаем этой глубины и какое-то время находимся на ней, пока постепенно происходит декомпрессия.

– И сколько времени она занимает?

– Это зависит от обстоятельств.

Диллон закурил, в темноте блеснул огонек зажигалки «зиппо».

– Что нам нужно, так это как можно скорее найти субмарину.

– И заложить взрывчатку, когда в первый раз спустимся под воду, – добавил Карни.

– Бейкер ведь говорил, что она лежит на одном из уступов с восточной стороны подводного хребта.

Карни кивнул.

– По-моему, это место расположено с той стороны хребта, с которой он обрывается в бездну. Стало быть, нам не придется тратить время впустую в поисках этого места. – Залпом осушив кружку кофе, он встал. – Если бы нам повезло, мы бы спустились прямо на дно, проникли бы в рулевое отделение и заложили туда семтекс – Он усмехнулся. – Черт побери, мы, словно джинны, могли бы проникнуть внутрь лодки, выбраться из нее и подняться на поверхность и на все про все затратили бы минут двадцать.

– Во время второго погружения все изменится до неузнаваемости, – сказал Диллон.

– Разумеется. – Дождь перестал, море снова успокоилось. Карни бросил взгляд на часы. – Пора отправляться, джентльмены. – Он поднялся по трапу на ходовой мостик.

В Лондоне часы показывали девять утра. Фрэнсис Пэймер как раз доедал удивительно вкусный завтрак из яичницы с беконом, приготовленный экономкой, когда зазвонил телефон. Он взял трубку.

– Пэймер слушает.

– Это Саймон Картер.

– Доброе утро, Саймон. Есть какие-нибудь новости от Фергюсона?

– Нет, но произошло нечто из ряда вон выходящее, касающееся Фергюсона.

– И что же?

– Ты знаешь его помощника, инспектора сыскной полиции Лейна, откомандированного в его распоряжение из специального подразделения?

Пэймер чуть не подавился кусочком тоста, который как раз запихивал в рот.

– Конечно знаю, – с усилием выговорил он.

– Вчера, около полуночи, он был убит, когда выходил из здания Министерства обороны. Его сбила машина. Полиция нашла эту машину, которая, судя по всему, является краденой.

– Какой ужас!

– Дело в том, что специальное подразделение не в восторге от всего этого. Судя по предварительному медицинскому заключению, складывается впечатление, что наезд на него был совершен дважды. Разумеется, могло быть и так, что водитель просто запаниковал, дал задний ход или сделал что-нибудь в этом роде. Хотя, с другой стороны, благодаря Лейну множество людей оказалось за решеткой. Наверное, у многих был на него зуб.

– Понятно. Значит, специальное подразделение начало расследование?

– Ну да. Ты же знаешь, в кого превращаются полицейские, стоит тронуть одного из них. Может, пообедаем вместе, Фрэнсис?

– Хорошо. Только давай сделаем это в парламенте. Я принимаю участие в дебатах, посвященных обсуждению кризисного положения в Хорватии.

– Годится. Встретимся на веранде в половине первого.

Пэймер повесил трубку. Рука дрожала. Он посмотрел на часы. Звонить Сантьяго сейчас бессмысленно, там сейчас четыре часа утра. Ничего, время терпит. Он резко отодвинул от себя тарелку с остатками еды и вдруг почувствовал тошноту. В горле запершило. Еще никогда в жизни ему не было так страшно.