– Да, настоящее райское местечко для богачей, – сказал Боб Карни.

– В самом деле? – спросил Фергюсон, на которого его слова не произвели никакого впечатления. – Ну что ж, надеюсь, кормят тут неплохо. Это единственное, что меня интересует.

Выйдя на улицу через главный вход, туда, где находилась служба приема посетителей, Карлос Прието запрокинул голову, глядя на пролетающую у него над головой «сессну». У подножия лестницы стоял видавший виды многоместный «форд»-фургон. Привалившись к нему спиной, ждал пожилой чернокожий мужчина.

– Вот и они, Джозеф, – сказал Прието. – Отправляйся на взлетно-посадочную полосу и привези их сюда.

– Сию секунду, сэр. – Сев за руль машины, Джозеф уехал.

Прието повернулся, чтобы идти обратно, и увидел выходящего Альгаро.

– А-а, вот и вы, – сказал тот. – Я вас искал. Нет ли у вас пожилого чернокожего? Его зовут Джексон, Джозеф Джексон.

– Есть, конечно. Он водитель многоместного фургона, только что уехал на аэродром встречать бригадного генерала Фергюсона и остальных. Он что, нужен тебе для чего-то важного?

– Время терпит, – ответил Альгаро и снова вошел в здание.

Снизившись, Диллон направил «сессну» на посадку и, благополучно приземлившись, стал выруливать по направлению к противоположному концу аэродрома. Развернув машину по ветру, он выключил мотор.

– Неплохо, Диллон, – сказал Фергюсон. – Бьюсь об заклад, вы действительно можете управлять самолетом.

– Вы даже не представляете, как мне приятно это слышать.

Едва все они выбрались из машины, как к ним подошел Джозеф Джексон и поздоровался.

– Машина ждет вас, джентльмены, и я отвезу вас в ресторан. Меня зовут Джозеф, Джозеф Джексон. Если вам что-нибудь понадобится, только дайте мне знать. Ведь я живу на этом острове больше, чем кто бы то ни было.

– В самом деле? – откликнулся Фергюсон. – Вы что же, и во время войны тут жили? Насколько я понимаю, остров не подвергся оккупации?

– Не совсем так. Здесь была старая гостиница, принадлежавшая одной американской семье по фамилии Герберт. Во время войны в гостинице никто не жил, но мы с женой Мэй перебрались сюда из Тортолы, чтобы присматривать за ней.

Они подошли к многоместному фургону.

– Говорите, их фамилия была Герберт? – спросил Фергюсон.

– Отец мисс Герберт подарил ей эту гостиницу на свадьбу, когда она вышла замуж за мистера Вэйла. – Открыв одну из задних дверей, Джексон помог Фергюсону сесть. – Затем у них родилась дочь.

Диллон уселся рядом с Фергюсоном, а Карни устроился на переднем сиденье рядом с Джексоном. Старик явно наслаждался тем, что говорил.

– Значит, мисс Герберт стала Вэйл, у которой родилась дочь – мисс Вэйл? – спросил Диллон.

Джексон завел мотор и громко расхохотался.

– Только мисс Вэйл впоследствии стала миссис Пэймер. Что вы на это скажете? Она стала настоящей английской леди, вроде тех, которых можно видеть в кино.

– Выключите мотор! – скомандовал Фергюсон.

На лице Джексона отразилось недоумение.

– Я что-то не то сказал?

Протянув руку, Боб Карни повернул ключ зажигания. Мотор умолк.

– Мисс Вэйл стала миссис Пэймер, вы в этом уверены? – снова спросил Фергюсон.

– Я же знал ее, не так ли? В конце войны она приехала сюда вместе с ребенком – малюткой Фрэнсисом. Наверное, это случилось в апреле 1945 года.

Воцарилось напряженное молчание.

– А в то время здесь жил еще кто-нибудь? – спросил Диллон.

– Да, немецкий джентльмен по фамилии Штрассер. Он появился тут как-то ночью. По-моему, какое-то рыбацкое судно высадило его на берегу неподалеку от Тортолы, но леди Пэймер ждала его…

– А сэр Джозеф?

– Он приехал из Англии в июне. А мистер Штрассер поехал дальше. После этого Пэймеры уехали отсюда и вернулись в Англию. Сэр Джозеф, бывало, еще возвращался сюда, но это было много лет назад, когда курорт еще только начал строиться.

– Малыш Фрэнсис, – продолжал Джексон, – вырос прелестным ребенком. Я не раз видел его. Ну, а теперь можно ехать, джентльмены?

– Конечно, – ответил Фергюсон.

Джексон тронул машину, Диллон достал сигарету. Никто не произнес ни единого слова, пока они не подъехали к центральному входу. Вынув бумажник, Фергюсон достал из него десятифунтовый банкнот и отдал Джексону.

– Большое спасибо.

– Это вам спасибо. Когда поедете обратно, джентльмены, я к вашим услугам.

Дойдя до первых ступенек лестницы, все трое замедлили шаг.

– Теперь понятно, почему Сантьяго так хорошо информирован, – сказал Диллон.

– Боже милостивый! – отозвался Фергюсон. – Министр кабинета ее величества, член одного из старейших семейств Англии.

– Многие из этих людей в тридцатые годы считали, что правда на стороне Гитлера, – сказал Диллон. – Все сходится, бригадный генерал, все сходится. А как же Картер?

– Британской секретной службе и так не повезло после того, как она приняла на работу старину Кима Филби, Берджесса, Маклина, каждый из которых работал на КГБ и, ни минуты не колеблясь, продавал наши секреты коммунистам. После них был также Блант, ходили слухи о том, что есть и пятый разведчик, и шестой. – Фергюсон вздохнул. – Хотя мне ровным счетом наплевать на Саймона Картера, должен сказать, что он, по-моему, патриот старой закалки и его честность вне подозрений.

На верхней ступеньке показался Карлос Прието.

– Бригадный генерал Фергюсон, как я рад вас видеть! Сеньор Сантьяго ждет вас в баре. Он только что приехал с «Марии Бланко». Бывая в наших краях, он предпочитает находиться на ее борту.

Бар в гостинице, как и следовало ожидать от подобного заведения, был битком набит богачами, настроенными без конца творить добро. Пожилых среди присутствующих было больше, чем молодых. Особенно это касалось мужчин, в основном американцев, которые, судя по всему, были уже близки к закату своей карьеры. В одежде преобладали белые смокинги и брюки из материи, представляющей имитацию твида шотландского производства, туго обтягивавшие выпуклые животы.

– Боже милостивый! – вырвалось у Диллона. – Никогда не видел столько мужчин, которые были бы так похожи на дирижеров оркестров, играющих на вечеринках в пору своего расцвета.

Фергюсон расхохотался. Сантьяго, сидевший в одной из кабинок рядом с баром, обернулся и посмотрел на вошедших. Склонившись над ним, стоял Альгаро. Встав, Сантьяго с важным видом протянул руку.

– Дорогой бригадный генерал Фергюсон, как я рад вас видеть.

– Добрый вечер, сеньор Сантьяго, – чопорно сказал Фергюсон. – Я давно ждал этой встречи. – Он еле заметно указал на Альгаро тростью из ротанга. – Так ли уж необходимо, чтобы это создание присутствовало при этом? Может, ему лучше сходить и покормить рыбку или еще кого-нибудь?

У Альгаро был такой вид, словно он, не сходя с места, хотел убить генерала, но Сантьяго расхохотался.

– Бедняжка Альгаро, боюсь, от этого пристрастия ему уже никуда не деться.

– Чертово отродье! – Диллон погрозил Альгаро пальцем. – Теперь иди и погрызи рыбью кость или еще что-нибудь и будешь молодцом.

Повернувшись к Альгаро, Сантьяго сказал ему что-то по-испански.

– Ты еще дождешься своей очереди, а пока иди и делай то, что я тебе сказал.

Альгаро вышел.

– Вот мы и пришли, – сказал Фергюсон. – Что дальше?

– Может быть, выпьем немного шампанского, поужинаем в приятной обстановке? – Сантьяго махнул рукой Прието, который, щелкнув пальцами, подозвал официанта и вручил ему охлажденную бутылку шампанского «Крюг» в ведерке со льдом. – Можно же вести себя так, как принято у воспитанных людей, не правда ли?

– А разве это и без того не ясно? – Диллон внимательно посмотрел на этикетку. – Восемьдесят третий год. Неплохо, сеньор Сантьяго.

– Вижу, вы знаток. – Официант наполнил бокалы, Сантьяго поднял свой. – За вас, бригадный генерал Фергюсон, за игровые площадки Итона и за то, чтобы «Группе четыре» всегда сопутствовал успех.