– Твои предчувствия… – призналась Валентина и забралась к мужу под одеяло. – Согрей меня, пожалуйста… Что-то я продрогла, пока ходила в детскую.

– Между прочим, я знаю один замечательный способ, чтобы согреться… – шепотом сообщил Хосе на ухо жене.

– Да-а? – Валентина сделала вид, что заинтересовалась.

– Большинство людей, чтобы согреться, натягивают на себя тысячу разных теплых вещей. Но мой способ проще и оригинальней. Для того, чтобы согреться, следует снять с себя все и прижаться так тесно, как только это возможно, друг к другу.

Валентина хихикнула.

– Какой ты у меня хитрец… – прошептала она и крепко прижалась к мужу.

Хосе схватил ее за руку.

– Ты мне зубы не заговаривай. Отвечай быстрее, чей способ тебе больше нравится? Мой или тех безмозглых тысяч людей?

– Конечно же, твой, – засмеялась жена. – Правда, твой немного рискованный. Но я с удовольствием рискну вместе с тобой…

Как быстро летело время!

Второго сына Валентина назвала Энрико.

Когда Вероника в первый раз говорила с дочерью после родов, Валентина заметила:

– Мама, ты совершенно напрасно волнуешься о моем состоянии. Я чувствую себя хорошо. У меня такое ощущение, что я могу произвести на свет еще примерно с десяток таких же веселых, румяных мальчиков, как Альберто и Энрико. Гораздо больше меня волнует твое настроение… Как ты чувствуешь себя в роли двукратной бабушки?

– Двукратной бабушки? – удивленно переспросила Вероника. – Ну и слово ты для меня подыскала!

– Это Хосе придумал, – с гордостью за мужа пояснила дочь. – Он у меня в последнее время занимается сочинением стихов и балует меня своими перлами.

– Двукратная бабушка… – еще раз вздохнув, повторила Вероника. – Не сказала бы, что это приятно слышать, но звучит достаточно оригинально.

Вероника заверила дочь, что чувствует себя прекрасно. Это и в самом деле было так.

Хотя Рауль Сикейрос время от времени продолжал посещать ее, и хотя толстый Федерико Сольес все еще составлял Раулю компанию, Вероника «для налаживания добрососедских отношений» несколько раз побывала в ресторане с Габриэлем Альварадо. Но дальше этого дело не зашло.

Вероника чувствовала, постоянно чувствовала к себе интерес мужчин, и это позволяло молодой бабушке не делать трагедию из своего возраста. Тем более что Вероника выглядела прекрасно и тщательно следила за собой: соблюдала диету, делала массаж, приучилась бегать трусцой по утрам. Обо всем этом она рассказывала дочери, тщетно стараясь убедить ее последовать собственному примеру. Валентина на все уговоры отвечала одинаково: «Мама, я еще молода… Ты вспомни себя в моем возрасте! Насколько я помню твои рассказы, ты не думала ни о диете, ни о занятиях спортом… Ты и так в своем возрасте потрясающе выглядишь… Мне бы быть такой в твоем возрасте! Тогда и займусь, обещаю тебе, утренними пробежками».

Однако молодая женщина не оставила советы матери без внимания и решила подумать о своей физической форме, но только на свой манер.

Валентина безумно любила мужа. Эта любовь разгоралась в ней все сильнее с годами замужества.

Когда Хосе был дома, ей все время хотелось быть с ним рядом, не отходя ни на шаг. А когда супруги отправлялись в постель, Валентина и вовсе теряла голову. После бурных ночей она чувствовала себя разбитой, все тело болело, ныли мышцы, но Валентина только улыбалась. Ей до безумия приятно было вспоминать ласки мужа, его сильные нежные руки, его слова, которые он шептал в приливе страсти.

«По-моему, наши ночные безумия только укрепляют здоровье», – говорила себе Валентина. А когда поделилась своим выводом с матерью, Вероника испортила ее радостное настроение.

– Доченька, будь благоразумной, во всем надо соблюдать меру. Мужчины народ странный: сначала им самим это нравится, но в один прекрасный момент он может взбунтоваться.

«Чтоб мой Хосе взбунтовался? Что-то я не могу этого представить…» – думала про себя Валентина.

Однако именно так и случилось.

Однажды вечером Хосе сидел за столом над горой тетрадок, когда Валентина потянула его за руку, всем своим видом показывая, что пора в постель. Молодой человек потер лоб, виновато улыбнулся и пробормотал:

– Извини, любимая. Сегодня ничего не получится… Если хочешь спать, отправляйся в постель одна. Я должен задержаться… У меня еще восемь сочинений, и мне нужно их проверить именно сегодня.

Валентина надула губки и улеглась одна.

Она решила дождаться его и не засыпать. Но сон подкрался незаметно, и, когда Валентина открыла глаза, уже наступило утро. Более того, мужа рядом не было.

Оказалось, что Хосе убежал на работу, оставив на кухне записку: «Ты спала так сладко, что я не решился будить тебя. До вечера! Целую».

«Восстание», поднятое мужем, протекало весьма своеобразно. На первый взгляд казалось, что все идет по-прежнему, Хосе ничего не высказывал вслух. Но вроде бы незначительные события следовали одно за другим, и у Валентины появлялась мысль об их неслучайности.

Супруг стал все чаще задерживаться на работе, а утром уходить чуть свет. Валентина чувствовала, что Хосе старательно избегает ее.

Однажды утром Валентина проснулась чуть раньше обычного. Первым делом она посмотрела на Энрико. Младенец спокойно спал в кроватке, которая стояла рядом с постелью матери. По легкому шуму, доносившемуся из передней, Валентина поняла, что муж еще дома.

Она поднялась и прямо в ночной рубашке вышла в прихожую.

Хосе стоял возле зеркала и причесывался. Он был уже в костюме и галстуке. У входной двери к стене был прислонен его портфель.

Валентина поняла, что, поднимись она минутой позже, она не застала бы мужа дома.

Валентина неслышно приблизилась к мужу, обняла его и прижалась щекой к колючей ткани пиджака.

Хосе отстранился от жены.

– Извини, малыш… Сейчас ничего не получится. Мне уже нужно бежать.

Хосе повернулся к ней и посмотрел в глаза. В его взгляде женщина заметила смущение и чувство вины. Она растерялась.

– Хосе, ну я так больше не могу… так нельзя… Ну как ты со мной поступаешь? Вернее, ты со мной никак не поступаешь… Мы с тобой не были близки уже больше недели… Что с тобой? Раньше ведь такого никогда не было…

– Извини, дорогая… Но у меня сейчас столько работы!

– Меня не интересует твоя работа! – воскликнула молодая женщина и топнула босой ногой. – У меня забот полон рот… – Она указала рукой в глубину дома. – У меня на шее двое детей, но я ведь не жалуюсь…

В это время скрипнула дверь и из своей комнаты показался Альберто. Мальчик хмуро посмотрел на родителей и скрылся в туалете. Вскоре послышался шум спускаемой воды, и сын снова вышел в коридор.

Хосе протянул к нему руки.

– Сынок, иди сюда. Я вчера так поздно пришел домой, что мы с тобой даже не виделись.

Альберто подошел без особого желания. Хосе обнял сына и, присев, притянул его к себе.

Мальчик положил отцу на плечи руки и прошептал:

– Папа, приходи с работы раньше. Хорошо?

– Я постараюсь, Альберто.

После этого он обернулся и сказал, обращаясь к жене:

– Прости, Валентина, но сейчас у меня действительно нет времени.

Хосе подхватил портфель и взялся за ручку двери.

Жена, не отрываясь, смотрела на него. Альберто, прислонясь к ее ноге, шмыгал носом. Валентина обняла его одной рукой.

Хосе задержался у порога, посмотрел на них долгим взглядом и, рывком открыв дверь, вышел из дома.

У Валентины бессильно опустились плечи, все ее чары оказались бессильными перед упрямым нежеланием мужа исполнять свои супружеские обязанности.

«Интересно, – подумала женщина. – Или у него что-то произошло на работе, или это то, о чем предупреждала мать?»

– Альберто, не стой в прихожей раздетым, – обратилась Валентина к сыну. – Давай оденемся и ты, и я.

Мальчик согласно кивнул и направился в спальню.

Валентина вернулась к себе.

В это время Хосе, который недалеко ушел от дома, замедлил шаги и остановился. Он вспомнил жену, стоявшую в ночной рубашке в прихожей, посмотрел на часы и вдруг направился обратно.