– Я не сомневаюсь в твоих способностях, – грустно улыбнулся архитектор. – И никогда не сомневался, – он замолчал.
Вероника почувствовала, что разговор иссякает и, чтобы поддержать его, снова стала рассказывать о семейной жизни.
– Ты знаешь, Альдонсо, такие вещи трудно объяснить, их просто нельзя понять заранее, – сбивчиво говорила она. – Пока сам не окунешься в семейную жизнь и не попробуешь на себе… Во мне открылось что-то совершенно новое, что-то такое, – она принялась помогать себе, жестикулируя, – чего раньше просто не подозревала! Меня переполняет любовь, нежность, которую хочется отдать маленькому существу…
Ривера заметил, что Вероника рассказывала не об отношении к мужу, а о чувствах, которые она испытывала к дочери.
– А ты не пробовала вести дневник? – неожиданно перебил Альдонсо.
Вероника недоуменно посмотрела на него.
– Дневник?
– Ну да, дневник! Сейчас тебя переполняют новые чувства, советую записать их. Потом перечитаешь сама, дашь почитать дочери… Представляешь, как ей будет интересно это читать, когда вырастет?
Вероника вздохнула и покачала головой.
– Ох, Альдонсо, у меня совсем нет времени на то, чтобы писать!
– Тогда купи магнитофон и наговаривай на кассеты! – посоветовал Ривера. – Какая разница, в каком виде сохранять воспоминания?
– Интересная идея! – согласилась Вероника.
– Конечно! – оживился Альдонсо. – С магнитофоном еще лучше! Твоя дочь, твоя Валентина, когда вырастет, не только узнает, о чем ты думала, она еще и услышит твой голос!
Внезапно Веронике стало грустно.
– И все-таки, Альдонсо, я жалею, что бросила работу, – сказала она.
– Ты не жалей, а попробуй устроиться в Мехико! – ответил Ривера. – У меня есть здесь знакомые, хочешь, я порекомендую тебя?
– Ты думаешь, стоит попробовать? – недоверчиво спросила Вероника.
– Ну да! У тебя получится, я верю.
Женщина задумалась, но потом отрицательно покачала головой.
– Нет, Альдонсо, большое спасибо, но… Не стоит.
Мужчина вопросительно поднял брови.
– Почему?
Вероника посмотрела Альдонсо в глаза.
– Потому что я была бы рада работать в твоей фирме, – ответила она. – Понимаешь? Мне нравилось именно это! Начинать работу на новом месте, в чужом коллективе… нет, не стоит.
Ривера помолчал.
– Зря! – наконец сказал он.
Вероника умолчала о том, что Фернандо был против того, чтобы она работала.
– Ты творческая личность, Вероника, – как бы сам с собой рассуждал Ривера. – Но ты женщина, и главное для тебя семья. Кто-то сказал, что нет большего врага для творчества, чем детская коляска…
– Но я совершенно счастлива, Альдонсо! – воскликнула Вероника.
– Да, у тебя есть дочь, но если у тебя появится второй ребенок, ты совершенно изменишься…
– Почему?
– Как тебе объяснить? Я считаю, что ты сейчас наполовину изменилась…
– А ведь ты говорил, что я такая же, как и прежде! – напомнила Вероника.
– Внешне, Вероника, внешне! – Ривера вздохнул. – Но характер, натура… В тебе осталась половина прежней Вероники Санчес, дорогая. Мне кажется, что это вызвано появлением ребенка. Если появится второй – ты лишишься второй половины своей неповторимой натуры…
Она пристально глядела в глаза Альдонсо.
– Ты действительно так считаешь?
Ривера утвердительно кивнул.
– Я просто уверен в этом!
– Но моя натура перейдет к детям! – с жаром воскликнула Вероника. – И я не буду жалеть об этом…
* * *
Когда Вероника вернулась, она обнаружила дома мужа, который читал книжку Валентине.
– Она открыла дверь хижины, – читал Фернандо, – но никого там не нашла…
– Привет! – растерянно произнесла Вероника. – Я не знала, что ты придешь домой обедать…
– Так получилось! – объяснил муж. – Проезжал мимо – дай, думаю, заеду…
– А где сеньора Рамина? – поинтересовалась Вероника.
– Она вышла в магазин купить что-нибудь на обед Валентине! – ответил муж. – У нас почему-то оказался пустым холодильник.
– Но ведь я пошла как раз за продуктами! – сказала Вероника. – Что же, у нас будет запас… – она пожала плечами.
Фернандо подозрительно посмотрел на жену.
– Слишком много времени уходит у тебя на покупку продуктов!
Вероника с расстроенным видом опустилась на стул.
– У тебя плохое настроение, Фернандо? – спросила она. – Ты решил и мне его испортить? Я ездила в центр города…
Монтейро отложил книжку.
– Позволь спросить, зачем?
– Папа, почитай мне еще! – попросила девочка.
– Сейчас, милая, после того, как мама объяснит, где она так долго была, – сказал Фернандо дочери и снова посмотрел на жену.
– Господи, Фернандо, твои подозрения нелепы, – проговорила Вероника. – Мне позвонил Альдонсо Ривера…
– Ривера? – муж удивленно поднял брови. – Он в Мехико?
– Да, приехал по поводу какого-то контракта…
– Я уж было подумал, ради тебя!
Вероника поморщилась.
– Перестань… Мы с ним встретились, поговорили… Я показала ему фотографии, вот эти, – женщина стала копаться в сумочке.
– Хорошо, хорошо! – воскликнул муж. – И потому ты задержалась?
– Да, дорогой, – сказала Вероника. – Ты ведь понимаешь, что мне было интересно с ним поговорить.
– И ты совсем забыла, что опаздываешь к обеду?
Вероника не знала, что ответить мужу.
Приход сеньоры Рамины прервал неловкое молчание.
Вероника вышла на кухню.
– Сеньора Рамина, спасибо вам большое, но я тоже купила продукты, – сказала хозяйка дома.
– Не стоит благодарности, сеньора Монтейро, – отозвалась пожилая женщина. – Я приготовлю девочке обед, можете не беспокоиться…
Вероника вернулась в гостиную.
– Валентина, посмотри картинки в этой книжке, – говорил Фернандо дочери. – Мне очень жаль, но я должен идти…
– Ты уходишь? – спросила Вероника. – Я думала, что ты больше не вернешься.
Монтейро посмотрел на жену, потом перевел взгляд на часы.
– У меня деловой обед, – сказал он сухо. – А потом я тоже отправлюсь по магазинам!
– Ты – по магазинам! – Вероника была удивлена. – Зачем?
– Куплю себе носки! – отрезал Фернандо.
Вероника не нашлась, что ответить. После разговора с Альдонсо Риверой она успела купить продукты, но на остальные магазины времени уже не оставалось… Поэтому больше она ничего не купила.
Фернандо вышел, громко хлопнув дверью. Вероника с тоской посмотрела ему вслед.
Валентина полистала книжку, потом вздохнула и обратилась к матери:
– Мама, ты мне почитаешь?
Лицо Вероники просветлело.
– Обязательно, моя милая, – сказала она. – Давай почитаю… – и женщина подсела к дочери. – На чем вы тут с папой остановились?
Вероника вставила чистую кассету в магнитофон и включила его. Несколько секунд она молча смотрела на медленно движущуюся тонкую ленточку пленки, потом выключила магнитофон.
– Что за ерунда, – пробормотала Вероника. – Я и не думала, что так трудно начать вести звуковой дневник. Слова как будто разбежались и потерялись…
Она глубоко вздохнула, собралась с мыслями и снова включила магнитофон.
– Говорит Вероника Монтейро, – сказала молодая женщина и запнулась. Она почувствовала сильное желание выключить магнитофон и вообще выбросить эту идею из головы. Но вспомнила о дочери и заставила себя продолжать: – Это само собой понятно, кто же, кроме меня, может говорить… Ведь это мой магнитофон, моя кассета и моя дочь, которая будет слушать эту пленку…
Вероника несла полную чушь, потому что обнаружила, что голова ее становится совсем пустой, как только кассета начинает крутиться.
Но отступать она не собиралась и продолжала:
– Сегодня шестое октября, я сижу в гостиной, а мою дочь Валентину сеньора Рамина кормит на кухне. Валентина не желает обедать и капризничает… – Вероника прислушалась к звукам, доносящимся из кухни. – Нет, сейчас я не могу говорить, по той простой причине, что мне надо пойти и самой покормить дочку, а не диктовать на пленку послание в будущее…Думаю, ты меня отлично поймешь Валентина, когда будешь прослушивать эту кассету!
