– Бивень, поворачивай, – постучав по подголовнику водительского сиденья, из-за которого торчал крепкий затылок шофера, бросил толстяк.

Притормозив, «мерседес» пропустил несущуюся навстречу фуру, развернулся на пятачке и, заметно увеличив скорость, помчался обратно к метро «Парк Победы», недалеко от которого находился офис телекомпании.

Вор, бросив в рот подушечку жевательной резинки, задумчиво посмотрел на журналиста, словно пытался взглядом прожечь в нем дыру.

– И еще пара моментов… Все разговоры с ходоками будешь записывать на диктофон, а перед тем как базарить, узнай имя, фамилию и прочие координаты, пообещав анонимность. Если будут стрематься, намекни, что, мол, лимон баксов – это не шутка, серьезные люди за фуфло такие башли всяким лохам не выкладывают.

Их надо заработать… Скажи, что в мусорню информация все равно не просочится, так что пусть не боятся. В случае чего – прикроем со всех сторон и вообще решим все вопросы… С каждым, кто сможет рассказать что-то действительно серьезное, мы будем встречаться лично. Твое дело отсеивать шелуху. А насчет мусоров – предупреждаю отдельно! – Грузный Вишня, пошевелившись на жалобно скрипнувшем сиденье, предостерегающе засопел. – Если узнаю, что слил легавым хоть каплю из показаний ходоков, жить тебе останется ровно до захода солнца. Усекаешь тему?

– Только дураки кусают руку, которая их кормит, – зная, какой ответ желает услышать от него вор, как можно уверенней сказал Игорь. – Я к таким никогда не относился.

– Это правильно, – чуть растянув в стороны уголки влажного, слегка приоткрытого рта, фыркнул Вишня. – Если менты будут спрашивать, кто заказал объявление и выставил баксы, скажи АО «Интерсистема». Там все схвачено. Какие еще неясности?

– В принципе, пока никаких, – немного помолчав, ответил Родников, в который раз поглядывая на часы. – Если в процессе появятся вопросы, я уточню их во время нашего телефонного разговора. Было бы гораздо удобней, если бы вы каждый день звонили примерно в одно и то же время. Это возможно?

– В десять вечера плюс-минус полчаса, – секунду подумав, сообщил вор. – В общем, все, добазарились! Если с твоей помощью я найду ту падлу, которая… – он шумно вздохнул, пристально посмотрев на Игоря, – …получишь от меня еще десять кусков. Так что результат в твоих же интересах, пацан.

– Хорошо, я сделаю все, что смогу, – заверил, журналист, осторожно, словно это были не деньги, а живой, смертельно жалящий скорпион, беря с сиденья пачку долларов и засовывая ее во внутренний карман кожаной куртки.

Больше отвернувшийся к окну Вишня не произнес ни слова.

Через несколько минут водитель остановил «мерседес» на противоположной от высотного административного здания стороне проспекта.

– До свидания, – посмотрев на законника, сказал Игорь.

Вор даже не шевельнулся.

Открыв дверцу. Родников вышел из машины, подождал, пока она, моргнув указателем левого поворота, не сорвется с места, перешел Московский проспект и, пропустив выходящую из здания смазливую блондинку в мини-юбке, нырнул в большие стеклянные двери бывшего проектного института, львиную долю помещений которого сейчас занимали офисы и студия частного телеканала «КТВ», который был детищем покойного Миши Каца.

Бронский изменил свою точку зрения на Ворона – перестал его считать ментовско-журналистски. и мифом. Поэтому завтра утром весь город содрогнется, услышав о варварских убийствах, в каждом из которых обвинят именно Ворона, что положит конец его «благородному» образу мстителя.

– …Я уверен, что правду об этих чудовищных выходящих за рамки разумного понимания, бессмысленных убийствах мы с вами узнаем уже в самое ближайшее время, – в прямом эфире говорил с экрана телевизора Игорь Родников. – Ибо если смерть никак не связанного с преступностью одинокого пожилого мужчины и матери с маленьким сыном действительно не на совести человека, который не раз брал на себя ответственность за ликвидации известных в городе бандитов, то он не может оставить без внимания столь дерзкую и поражающую своим дьявольским цинизмом провокацию. В этом случае человек, называющий себя Вороном, по моему твердому мнению, тем или иным образом даст о себе знать.

Картинка сменилась, и на фоне динамичного черно-белого коллажа из документальных кадров, снятых в разное время на месте преступлений, под гремящие аккорды тяжелого рока быстро побежали снизу вверх огненные титры…

Поставив стакан с коньяком на полированный столик из красного дерева и взяв в руку пульт дистанционного управления, Алтаец ткнул первую попавшуюся кнопку. На экране метрового формата «Сони», под дикий истерический хохот за кадром, появилась ухмыляющаяся рожа английского комика Бенни Хилла в дурацком шутовском колпаке с кисточкой. Во рту престарелого голубого торчала огромных размеров детская соска, по форме напоминающая некую известную часть тела.

Презрительно скривив губы, авторитет нажал на другую кнопку и бросил пульт на заставленный едой и бутылками столик. Экран погас.

– Пока все происходит именно так, как я и предполагал, – посмотрев на сидящую с ним рядом, на подлокотнике кресла, Лану, сказал Алтаец. – Журналиста уже круглосуточно ведут, гость наверняка заявится в ближайшие часы. Тогда я лично выпущу из него кишки.

– Ты у меня просто ясновидящий, папочка! – поцеловав авторитета в ухо и положив игривую ладошку ему на пах, вкрадчивым бархатным голоском отозвалась телохранительница.

– Ты уверена, что возле дома тебя никто не видел? – заметно посерьезнев, в который раз за прошедший после акции день уточнил Алтаец, беря Лану за руку и отводя ее в сторону. – Все-таки зря я согласился и дал тебе возможность вальнуть родственничков этого жирного мудака Вишни. Предчувствие у меня дрянное, понимаешь ты?!

Он задумчиво взглянул на девчонку. Но Лана, как всегда, была совершенно спокойна. Лишь слегка повела плечами – дескать, нашел из-за чего пере-живать!

Как уже успел заметить Алтаец, Лану в этом мире интересовали лишь две вещи – секс и адреналин. И чтобы пополнить концентрацию в крови последнего компонента, она с легкостью шла на любое преступление.

Поначалу Алтаец, вдруг встретивший столь редкий, сочетающий в себе молодость, красоту, темперамент и бесстрашие, экземпляр, был от тайного телохранителя и любовницы просто в восторге. Лана напоминала ему себя самого десять лет назад, но только в женском обличье. От общения с ней Алтаец просто сходил с ума, уже через несколько недель не представляя дальнейшей жизни без этой девчонки.

Сейчас же, по прошествии времени, он начинал понимать, что на самом деле играет с огнем. И мысленно поражался себе, вопреки правилам разрешившему своей телохранительнице лично убивать его врагов. Алтаец все отчетливей чувствовал, как от общения с этой уникальной девицей у него медленно, но планомерно съезжает крыша.

– Начиная с сегодняшнего дня стрелять будешь только в тире. И без обид, о'кей? – серьезно посмотрев на Лану, жестко сообщил авторитет. – Пойми, глупая, я не хочу тебя терять! Больше никаких жмуриков, если на то не будет жизненной необходимости!

– Жаль, – обиженно, как ребенок, надула фиолетовые губки Лана. – Может, еще хотя бы разочек, а?..

– Я сказал – нет! И закончим на этом, – сердито перебил Алтаец. – Знаешь, я до сих пор ни разу не напоминал тебе о контракте, но, кажется, сейчас самое время это сделать. За двести штук, оставленных в твоем Центре, и за те двенадцать, которые мой «коммерц» переводит туда каждый месяц, ты должка выполнять все мои распоряжения. Вопросы есть?

– Как скажешь… папочка, – немного помедлив, спокойно ответила Лана.

Однако по тону, которым она произнесла эти три слова. Алтаец понял, что мгновение назад отношения между ними кардинально изменились.

Осознав это, авторитет неожиданно для себя испытал сильное облегчение.

Словно все встало на свои места. Так, как должно было быть с самого начала!

– Здесь десять косарей зеленых, – сказал Вишня. – Это тебе за труды. С телевизионным начальством разберешься сам. Но сообщение обязательно должно выйти именно в твоей программе…