На ней были обтягивающие черные джинсы, белые кроссовки, лиловая облегающая кофточка и накинутый поверх довольно полных плеч белый халат.

Ворон в парке не смог ее толком разглядеть, но зато хорошо помнил Ирину по короткой встрече на хазе киднепперов. И изменения, по крайней мере внешние, произошедшие с девушкой, не могли не произвести на него впечатления.

Мужской глаз прежде всего отмечал совсем не девичью, впечатляюще рельефную фигуру и ясные, широко открытые серые глаза, в которых сейчас читалось некое неясное Ворону напряжение.

«Да, – подумал Сергей, – у этой юной леди осталось мало общего с той несносной девицей, которая вытворяла на потайной даче похитителей черт знает что».

Прикрыв за собой дверь, девушка несколько секунд постояла, переминаясь с ноги на ногу, у порога, а потом подошла к молча смотревшему на нее, бледному от недостатка свежего воздуха, обросшему колючей щетиной Ворону и с очевидным беспокойством сказала:

– Привет! Как себя чувствуете?

– Здравствуй, нормально вроде… – ответил Сергей, несколько натянуто улыбнувшись уголками губ. – А где наш товарищ капитан, в коридоре?

– Почему вы думаете, что он обязательно должен находиться где-то рядом? – довольно мило смутилась Ирина.

– Неужели я ошибся?! – вопросительно-укоризненно вскинул брови Ворон. – Быть того не может! Или я ни черта не понимаю в людях…

– Нет, вы абсолютно правы, – продолжала чуть смущенно улыбаться гостья. – Он сейчас беседует с главврачом, а потом, когда закончит, обязательно зайдет. – Немного помолчав, она продолжила:

– Я, конечно, безмерно вам благодарна. – И после паузы, в упор взглянув на Ворона, вдруг спросила, как выстрелила:

– А вам и раньше удавалось выручать девушек из опасных ситуаций?

На болезненном лице Ворона не дрогнул ни один мускул. Тем не менее он был потрясен чрезвычайно.

«Девчонка меня расколола, – констатировал он. – Тогда, на хазе, я был так раздражен ее поведением, что в разговоре с Сосновским даже не удосужился изменить голос. Запомнила ведь… Впрочем, возможно, я и ошибаюсь».

– Если бы я был специалистом по такого рода делам, то не подставился бы так глупо под нож. – Ворон изобразил на лице печальную улыбку и определенно прочитал в ясных глазах Ирины недоверие к его словам.

– А знаете, тот мерзавец, которого вы подстрелили, оказался настоящим сексуальным маньяком. Серийным. – Девушка так легко сменила пластинку, как будто уже все для себя решила. – Им оказался некий следователь из прокуратуры.

А на вас никакого дела заводить не будут и отпустят, как только поправитесь.

– Откуда такие сведения? – всерьез удивился Ворон. – Тебя уполномочил это передать капитан Логинов?

– Нет, что вы! У отца хорошие отношения с «органами», – в очередной раз смущаясь, пояснила Ирина. – Иногда – просто случайно! – доводится слышать обрывки телефонных разговоров…

Сергею такая информация, понятно, понравилась, но, поскольку за дверями его палаты до сих пор находились два амбала в камуфляже, он не мог воспринимать ее всерьез.

– Послушай, а мы ведь так и не представились друг другу. Тебя, я знаю, зовут Ирина. Ты – дочь бизнесмена Михаила Сосновского. Я – Александр Александрович Орлов, частный детектив.

Теперь уже без всякого напряжения, даже несколько плутовато улыбнувшись, Ирина кивнула, давая понять, что приняла информацию к сведению.

– Согласно правилам хорошего тона, – продолжал Сергей, – мне совсем не мешало бы звякнуть своему клиенту и сообщить, что я не могу выполнить его просьбу, потому что слегка ослабел здоровьем. Человек ждет, надеется, а дело-то не такое простое…

– Без проблем, – с готовностью ответила Ирина, протягивая телефон «эрикссон» в янтарном, под дерево, корпусе.

Ворон взял мобильник, чувствуя, как сильнее забилось его сердце.

Всего несколько слов, и его вытащат отсюда сегодня же!

– Слышь, Клоп! – обратился к боевику Бронский. – В лодке лежит якорь с веревкой. Привяжи его к здоровой ноге гражданина Молодцова.

Клоп выволок из лодки похожий на коричневого краба старый якорь и, трижды обмотав привязанную к нему капроновую веревку вокруг ноги мента, затянул прочный морской узел.

– Замечательно, – кивнул Алтаец.

Вскинув пистолет и направив его в нижнюю часть лодки, он несколько раз нажал на курок. В борту, ниже предполагаемой ватерлинии, образовался ряд аккуратных, размером с лесной орех отверстий. – Теперь бросайте этого козла в лодку и отпихните ее от берега! Течение здесь быстрое, так что схватит сразу…

Как только водичка заполнит лодку, минуты через три она пойдет ко дну вместе со своим скулящим капитаном. Ну как, мусор, интересную я тебе придумал расплату за понты, как считаешь?..

Не особенно церемонясь, опера зашвырнули на усыпанное ломаным камышом дно слямзенной от пирса яхт-клуб рыбацкой лодки и, успокоив на время сокрушительным ударом пудового кулака в лоб, спихнули в воду.

Один сильный толчок в корму – и бурное течение Невы подхватило, развернуло, стремительно потянув к Финскому заливу, маленькую неуправляемую лодчонку, внутри которой с простреленным коленом и прикрученным к ноге якорем лежал, постанывая, голый опер Олег Молодцов.

В то время как сквозь отверстия в борту внутрь лодки несколькими тугими струйками, словно в дьявольской ванне джакузи, быстро поступала холодная вода…

Участники расправы кучкой сгрудились на берегу, провожая взглядами уносящуюся вдаль утлую посудину.

– А вдруг он выплывет? – зевая, предположил Скелет и раскурил от золотой зажигалки обожаемый им косячок с травкой.

– Да никуда этот топор не выплывет, хрен ему на лысый череп, – процедил кто-то из борцов. – Аллилуйя, одним словом… Ихтиандр ментовской, бля!..

Ирина с готовностью протянула маленький телефон «эрикссон». Ворон взял мобильник, чувствуя, как сильнее забилось его сердце. Всего несколько слов, и его вытащат отсюда сегодня же!

В этот момент дверь открылась, и на пороге палаты возник задумчивый Логинов. Ворон, закрытый от капитана сидящей возле кровати девушкой, положил трубку ей на колени.

– Я слышал, твоя версия подтвердилась, капитан? Поздравляю! – произнес он, протянув руку. Костя покосился на Сосновскую, сделал неопределенный жест и, чуть помедлив, стиснул ладонь лежащего на кровати пациента.

– Признаться, даже не представляю, что нужно говорить в таких случаях, – глядя Ворону прямо в глаза, произнес капитан. – Наверное, просто спасибо за все. Сан Саныч. И, если хочешь, в качестве хилой компенсации за помощь в розыске мой шеф решил забыть о найденной у тебя гранате. Только вот несправедливо обиженным азерам семь кусков «зелени» за разбитый киоск придется отстегнуть, иначе подадут в суд. А в целом никакого разбора полетов не будет, поправляйся и можешь возвращаться назад в столицу. Дело, можно сказать, закрыто по причине физического отсутствия подозреваемого. Все изъятые вещи и документы, включая чек, я верну лично, согласно описи. Тачка на штрафной стоянке, но я бы на твоем месте поберег свои нервы. Куча покореженного металла и вымазанный в крови салон – зрелище не слишком симпатичное. Впрочем, так же, как и одежда…

Нож маньяка, извини, отдать не могу – вещественное доказательство!

– Насколько я понимаю, капитан, подозрения непонятно в чем с меня уже сняты и формально я свободен?

– Как птица, – кивнул Костя. – И, если тебе интересно, ребят из ОМОНа за дверями уже нет. – Он взглянул на часы, вытащил из пиджака визитную карточку и положил ее на подставку. – Как только врачи разрешат путешествовать на своих двоих в вертикальном положении и появится желание принять под закусочку двести грамм хорошего коньячка, милости прошу к нашему шалашу. Номер здесь указан и рабочий, и мобильный. Звони, если понадоблюсь.

– Я заберу все вещи завтра утром, если не возражаешь, – тихо произнес Ворон, сжимая жилистую, сухую ладонь капитана.