Ворон молча протянул руку, взял принесенную врачом ампулу и внимательно прочел синюю надпись на стекле. Кивнув, вернул промедол назад и стал наблюдать, как доктор торопливо щелкает по кончику ампулы указательным пальцем, царапает по стеклу острой металлической полоской, обламывает кончик, вставляет в одноразовый шприц иглу и набирает в прозрачный цилиндрик сильнодействующее обезболивающее.

Часа на два-три этой дряни хватит с гарантией, а большего пока не надо…

Смоченная спиртом вата влажно прошлась по коже. Тонкая блестящая игла мягко вошла в расслабленную, слегка вздрогнувшую от укола плечевую мышцу.

Закончив инъекцию, доктор вытащил иглу и, повинуясь молчаливому жесту Ворона, медленно и осторожно поднявшегося на ноги, подставил ему свое плечо.

Опершись на него, Сергей в последний раз оглядел реанимационную палату, в которой провел целую неделю, и, слегка поддерживаемый врачом, вышел в коридор.

С каждым новым шагом он чувствовал себя все увереннее. Боли практически не было – только неприятные ощущения в виде небольшого головокружения и вялости застоявшихся от долгой неподвижности мышц.

Покинув особый блок, врач и пациент медленно передвигались под любопытными взглядами попадавшихся навстречу сестричек и больных в синих байковых пижамах.

Миновав не особенно длинный коридор, они вошли в комнату дежурного, где на обшарпанном коричневом столе, рядом с полной вымазанных помадой окурков пепельницей и толстыми папками рентгеновских снимков находился допотопный телефонный аппарат, в двух местах треснутый и заклеенный прозрачным скотчем.

– Сходи пока, прогуляйся, – бросил через плечо Ворон, снимая трубку. – И ворота закрой, дует!

Он подождал, пока захлопнется дверь с матовым стеклом, накрутил знакомый номер и, дождавшись соединения, сказал:

– Здравствуй, Али. Все вопросы потом, сейчас мне нужно от тебя вот что…

Спустя полчаса черная «Волга» с областными номерами, за рулем которой сидел смуглокожий темноволосый мужчина в кожаной куртке и солнечных очках, проехала главные ворота Озерковой больницы, промчалась по липовой аллее, свернула направо и остановилась возле дверей двухэтажного желтого корпуса. Из них в белой, вылинялой и пропахшей потом пижаме медленно вышел слегка придерживающийся за стенку Ворон, огляделся по сторонам, открыл заднюю дверцу и тяжело повалился на мягкое велюровое сиденье.

– Поехали… – сказал, переводя дыхание. Ворон, встретившись с афганцем взглядом в зеркале заднего вида. – Сначала к тебе, потом видно будет.

Все расскажу по дороге…

Гулко взревев, «Волга» сорвалась с места и, обогнув большую прямоугольную клумбу, помчалась назад к воротам.

– Значит, «жучки» на квартире этого парня уже установили? – спросил капитан Логинов техника.

– Так точно, в офисе и в квартире. У Родникова есть еще мобильник, завтра и до него доберемся…

Игорь Родников был разбужен под утро настойчивым телефонным звонком, вырвавшим его из мира кошмарных сновидений.

Вчерашний день рождения шефа «КТВ» Артема Ринге, празднуемый в дорогом ресторане в присутствии почти сотни гостей, среди которых добрую половину составляли сотрудники телеканала, получился на славу. Домой Родников приехал на такси, когда часы показывали третий час ночи и, сбросив с себя одежду, кулем повалился на кровать прямо поверх одеяла.

Когда же совсем рядом с ухом взорвался стоящий на полочке телефон, у Игоря было ощущение, что он едва успел закрыть глаза. С трудом разлепив веки, он, выругавшись, нащупал подрагивающей рукой кнопку выключателя настольной лампы.

Журналист, мучаясь мгновенно сдавившей виски головной болью, хорошо знакомой каждому, кто, вопреки трезвому обыкновению, минувшим вечером позволил себе хватить лишнего, снял трубку.

– Алло, Игорь, это Шадрин! – раздался голос «штатного» информатора Родникова, майора, работающего в ГУВД. – С тебя причитается! Если хочешь снять сенсационный репортаж для своей сегодняшней программы, тогда хватай камеру и немедленно дуй на Мориса Тореза двадцать пять!..

– Что случилось? – смахивая со лба выступившие на нем капли холодного пота – признак начинающегося похмелья, вяло пробормотал журналист. – Дмитрич, мать твою, ты хоть знаешь, сколько сейчас времени?! – Без пятнадцати пять, – не смущаясь, объявилИ майор. – По голосу понятно, бодун у тебя конкретный. Но это все херня. Вытащи из ушей бананы и слушай меня внимательно. Только что сообщили: в подъезде того самого дома найдены мертвыми молодая женщина и пятилетний ребенок. Оба убиты выстрелом в голову. По почерку – работал явно профессионал. Стреляли из бесшумки, из-за трубы мусоропровода.

– Ни хрена себе! Что еще?!

– Эта баба и пацанишка не кто иные, как неофициальная жена и родной сын вора в законе Вишни. Улавливаешь тему? – слегка понизив голос, словно его могли подслушать, произнес информатор.

– Да уж… – тяжело вздохнув, бросил Родников. – Ладно, спасибо за наводку, с меня как обычно…

– Не торопись, Игорь, это еще не самое главное, – явно испытывая удовольствие от своего сенсационного сообщения, сулившего неплохой гонорар от автора самой популярной в городе криминальной телепрограммы, неожиданно добавил майор. – При трупах найдена визитная карточка с изображением черной птицы…

Надеюсь, объяснять, что это значит, нет необходимости? Вот такие дела, парень…

– Этого не может быть! – вскочил на ноги Родников. – Он не станет убивать женщину и ребенка, даже если они жена и сын такого редкостного ублюдка, как Вишня!

– Как видишь, убил, – с некоторой озабоченностью в голосе сказал мент. – Кровь пьянит… Меняет психологию… Ну, короче, мне некогда с тобой лясы точить. Группа уже выехала. Если поторопишься, то, может, успеешь снять тела до приезда труповозки. А потом, на днях, загляни ко мне, ладно?

– Договорились, Дмитрич, – бесцветным голосом ответил Иорь. – Я выезжаю. Спасибо за наводку…

– «Сухое спасибо рот дерет», – заметил с усмешкой майор. – Давай, работай. Вечерком по ящику посмотрю, что у тебя получилось. Пока.

Убитый действительно был очень похож на Влада Кайманова. Но это совпадение черт лица объяснялось до банальности просто. Мужчина являлся родным братом Кая.

Смерть Юрия, только на пятые сутки найденного Владом застреленным в упор в ванной собственной квартиры на Морской набережной и представляющего из себя кошмарное зрелище, окончательно сдвинула крышу Кайманова. Стоя рядом с распухшим, посиневшим, плавающим в кровавой воде телом старшего брата, он ни минуты не сомневался, что причиной его гибели мог стать только один человек – Алтаец.

Кай, гаядя на труп Юрия застывшими глазами и с трудом шевеля одеревеневшими губами, вслух поклялся достать убийцу хоть из-под земли, не жалея для этого ни денег, ни чужих жизней, если расставание с ними хоть на шаг приблизит его к заветной цели.

Лично за себя бывший омоновец, в прошлом успевший повоевать на стороне сербов в охваченной гражданской войной Югославии, а затем в составе отряда «черных беретов» основательно попортить нервы и шкуру новым властям независимой Латвии, уже давно не боялся. А теперь, лишившись единственного по-настоящему близкого и родного человека на всем свете, тем более…

– При трупах найдена визитная карточка с изображением черной птицы, – сказал майор. – Надеюсь, что это значит, объяснять не надо?..

Быстро одевшись, прихватив из холодильника бутылку соленой петродворцовской минералки, а из коридора всегда находящуюся наготове спортивную сумку с портативной цифровой видеокамерой «Сони», Родников выскочил из квартиры, на ходу свинтив пробку и жадно прикладываясь к спасительной ледяной воде с пузырьками.

Обогнув длинную, в восемь подъездов, девятиэтажку, вбежал на пустырь, часть которого занимала недавно построенная автостоянка, сунул в окошко дежурного пропуск и быстрым шагом направился к стоящей в дальнем конце серой «мазде».