– А где его взять мне, тихо доживающему свой век пенсионеру? Ошибся ты, сынок! – хитро заключил вор. И добавил:

– Да и стоит ли та самая дверь серьезных затрат, которые, прямо скажем, под силу только очень заинтересованному и богатому человеку?

– Стоит! – почувствовав, что ситуация сдвинулась с мертвой точки, выпалил Кай. – Можно сказать – дело жизни и смерти! И решить его нужно как раз сегодня вечером, часиков около семи! Завтра, отец, кроме шуток, может быть уже слишком поздно! Вся надежда на тебя!

– Гм… Задал ты мне задачку, парень. – Корнеич. словно задумавшись, замолчал. – Нужно вспомнить давно забытые телефоны, уговаривать занятых, уважаемых людей пойти туда – не знаю куда и возиться там с дверью, скрывающейся за расписным холстом в каморке папы Карло! Кто же так сразу, не зная подробностей, подпишется на столь серьезную тему?! На воле оно, конечно, куда ни глянь – сплошное дерьмо, но все-таки лучше, чем на зоне…

– А ты убеди, у тебя получится, – поняв, куда клонит старый пердун, слегка расслабился Кай. – За деньги и сатана спляшет. Кстати, сколько может стоить мой заказ?

– Трудно сказать… – по-прежнему тянул резину Корнеич. – Может, и две тысячи, а может, и все десять! Это смотря какая дверь… Оценить надо.

Технический прогресс, сынок, на месте не стоит.

– Короче, отец. – Владислав решил подстегнуть взломщика. – Время действительно не ждет. Для спеца там работы на пять минут. Мне нужен ответ.

Если отказываешься – стану искать другой вариант.

– Ну, если ты такой торопливый… Тогда бывай, Стрелок. Бог даст, еще свидимся, – с достоинством хмыкнул медвежатник, и вправду вроде бы собираясь положить трубку.

– Подожди, Петр Корнеич! – поняв, что перегнул палку, быстро вставил Кайманов. – Извини меня, хорошо? Просто от этой поганой двери, в натуре, зависит очень многое. Помоги, как отца родного прошу. Век благодарить буду!

– Ладно, не суетись, – сухо ответил вор. – Вечно у вас, молодых, горит в одном месте… Так уж и быть! В память о том, что ты когда-то спас моего друга от тюряги… Будет тебе специалист. За десять штук баксов. Говори время и адрес.

– Спасибо! – радостно выпалил Кай, переглянувшись с сидящим рядом в джипе морским диверсантом. – Я буду ждать…

Обозначив место встречи со «специалистом», Владислав попрощался с вором, договорившись встретиться с ним послезавтра в одном из ресторанов Петроградской стороны, и, облегченно смахнув со лба капли пота, потянулся за очередной сигаретой.

– Значит, работаем вариант с квартирой, – спокойно, как всегда, констатировал капитан. – Тем лучше для нас.

– И тем хуже для Алтайца… – жадно проглатывая дым и задумчиво глядя прямо перед собой на почти пустынную в седьмом часу утра улицу, жестко добавил Кай.

Артист протянул руку и с глумливой улыбкой погладил стюардессу по обтянутому нейлоном бедру…

– Ты меня понимаешь, шлюшка?.. Чтобы избежать зоны и помочь своему кобелю, тебе предстоит хорошенько поработать еще кое-чем! Сейчас мы заедем в одно симпатичное местечко и приятно проведем время… По полной программе, без всяких «не хочу», «не буду» или «а я так не умею», усекла?.. И Кайманову – ни слова, – жестко предупредил Артист. – Впрочем, ты все равно не станешь рассказывать своему бандитскому дружку, что тебя на пару оприходовали в щечку и отодрали во все дырки простые милицейские сержанты, – философски заметил он. – Потому что для авторитета это такой позорняк, что мама дорогая! Если Кай узнает, что целовал бабу, которую недавно завафлили менты, то тронется крышей, пристрелит тебя, а труп спустит куда-нибудь в канализационный люк! Верно, Шурик?

– Если не хуже, – подтвердил сидящий за рулем переодетый браток. – Может и поиздеваться для начала. Уши, например, отрезать, рот до ушей порвать, шишку еловую в одно место запихнуть или еще чего… Он выдумщик!

– Зачем вы так?! – снова заплакала Жанна, закрывая лицо дрожащими руками.

– Владик никогда такого не сделает, ясно вам?! Он хороший! – Стюардесса хотела еще добавить «в отличие от вас, скотов», но решила благоразумно промолчать.

Если для обретения свободы и спасения Владислава от тюрьмы нужно раздвинуть ноги перед этими двумя похотливыми и жадными подонками, думала девушка, то пусть так и будет… А там, глядишь, перенесенное унижение со временем и забудется.

– Ты все поняла, лярва? – не унимался каменнорожий мент, толкая Жанну кулаком. – Вопросы есть?! Я сказал – вопросы есть?! – угрожающе зарычал Артист, снова хватаясь за автомат.

– Нет… – едва слышно произнесла девушка, опустив влажное от слез лицо в ладони и покачав головой. – Я сделаю все, что вы хотите… Только не обманывайте меня, пожалуйста. Ладно? – Она выпрямилась, поправила растрепавшиеся кудрявые волосы и умоляюще посмотрела на бугая в форме, которая была явно тесновата для его мощной комплекции фанатичного культуриста. – Просто будем считать это сделкой, хорошо?..

– Не ссы, чувиха, сержант ребенка не обидит! – Артист был доволен исходом первой части операции. Наклонившись вперед, он положил руку на спинку переднего сиденья. – Слышь, Шурик, давай-ка езжай на наше место, возле порта. Помнишь?

– А ключ есть? – засопев, напомнил подельник. В группировке он занимал положение ниже Артиста и носил кличку Щербатый.

– Есть, есть, – усмехнулся, повернувшись к Жанне и сально ей подмигнув, липовый мент. – Там один кирпич из кладки вытаскивается, а за ним и ключ лежит.

Сам туда определил, чтобы всегда под рукой был! Мало ли!

«Пятерка», оставив позади расположенный на холме радиорынок и пару кварталов многоэтажек, свернула на пустырь и остановилась возле небольшой кирпичной будки с серыми железными дверями, на которых была нарисована красная стрелка с черепом, а надпись гласила традиционное «Не влезай – убьет!».

– Приехали! – рявкнул громила и, вслед за подельником выбравшись из машины вместе с «дипломатом», бесцеремонно схватив за руку, выволок, из салона несопротивляющуюся Жанну. – Вот и отель! Мастер, отпирай! Ключ там, справа от черепа второй кирпич… Ну как, красотка, нравятся апартаменты?!

– Мне все равно, – холодным тоном произнесла девушка и, повинуясь кивку улыбающегося «мента», покорно шагнула к открытой водителем двери, тут же окунувшись в гудящий полумрак электрораспределительной будки.

Громко щелкнул нажатый кем-то за спиной выключатель, и под потолком вспыхнула тусклая лампочка без плафона. Заскрипела, закрываясь, дверь.

Лязгнула задвижка. Стюардесса ощущала, как прямо ей в затылок тяжело дышит один из насильников, но, как ни странно, уже не испытывала ни страха, ни волнения, ни брезгливости к жадным, продажным ментам. Ничего, кроме желания как можно скорее закончить этот дьявольский, дикий спектакль.

Напичканная сверкающими разноцветными лампочками рабочая часть будки была отделена от свободной площади металлической сеткой с дверью посредине. Вторую часть занимали продавленная деревянная кровать с дырявым матрацем, трехногий круглый стол и два стула, очень похожие на школьные. Больше внутри не было ничего, если не считать скомканной газеты с крошками и яичной скорлупой, а также пустой зеленой бутылки из-под дешевой бормотухи, находящихся на хромом столе.

– Ну что, вафлерша наша ненаглядная, давай… раздевайся! – приказал Щербатый, по-хозяйски вешая автомат на спинку стула. – Я первый, как договаривались? – Он обернулся к молча разглядывающему девушку качку, лицо которого почему-то стало серьезным, и выжидательно поднял одну бровь.

Не оборачиваясь. Артист кивнул, достал из кармана сигареты, сел на свободный стул, положив на стол автомат, и чиркнул колесиком дешевой пластмассовой зажигалки, высекая огонь.

– Тебе что сказано, скидывай тряпки, сука! – сделав затяжку, неожиданно взорвался он. Выбросил сигарету, вскочил на ноги и, отталкивая Щербатого, подлетел к Жанне.

Схватив ее за волосы, Артист запрокинул голову стюардессы назад и навис перекошенной ряхой над равнодушным, отсутствующим лицом девушки. – Ну что, тварь, приплыла, да?!