В конце набережной, перед поворотом, ведущим к холму, Серафима, с интересом разглядывающая посетителей открытых кафешек, вдруг увидела Камиллу. Та сидела за плетеным столиком, перед ней лежало открытое меню и стоял бокал белого вина, но самое интересное, что ее спутником был совсем не муж. Серафима хорошо помнила толстенького, неуклюжего, словно присыпанного пылью супруга, а напротив Камиллы сидел совсем молодой парень, черноволосый, со стильной стрижкой, в прозрачной рубахе.

С минуту она таращилась, стоя посреди улицы и пытаясь вспомнить, что это за парень, а потом ее осенило. Точно, Стриптизер, постоялец из «Приюта». Эта кличка подходила ему как нельзя лучше: сладкий взгляд, профессиональные ужимки, тренированное сильное тело. Он цедил кока-колу через соломинку и невнимательно слушал Камиллу, которая что-то внушала парню, бурно жестикулируя.

Интересное кино! Серафима припомнила странное поведение Камиллы, ее перешептывания с неизвестным типом (уж не с этим ли жиголо?) и намеки на то, что «никто не должен ничего узнать». Может ли она быть причастна к убийству Рощина?

«Может», – ответила себе Серафима. Кроме того, эта дама легко вписывалась в образ алчной охотницы за гигантским алмазом: хищная, жадная, надменная…

Стоп, стоп, приехали. Какой алмаз, это уже пройденный жизненный этап! Пора сменить пластинку!

Серафима зажгла сигарету и быстро пошла прочь от кафе. Действительно, что это она зациклилась на Нике и этом злосчастном алмазе? Как будто у нее других проблем мало! Чтобы не проходить мимо дома покойного ювелира, она сделала большой круг. Видеть Крысеныша и Иванцова ей совсем не улыбалось.

В холле гостиницы уже кучковались жаждущие ужина постояльцы. Среди них Серафима заметила и мужа Камиллы: очки, растерянный взгляд, растянутые спортивные штаны с засаленными коленями. Кажется, без своей боевой подруги он и шагу не может ступить.

К счастью, Ника поблизости не было, и Серафима надеялась, что ей удастся избегать встреч с ним.

Она поднялась в номер, нырнула в душ и долго стояла, ловя кайф от прикосновения прохладных струй к нагретой солнцем коже. В голове шумело от впечатлений этого долгого дня. Вытершись колючим гостиничным полотенцем, Серафима легла в постель и моментально отрубилась. На удивление, сны ей снились цветные, глянцевые, совсем не страшные.

На следующий день Серафима почувствовала, что за ней следят.

Ощущение, надо признаться, не из приятных. Очень похоже на соринку в глазу: ужасно мешает, раздражает, а сделать ничего не можешь.

С утра она встала в растрепанных чувствах: несмотря на благое намерение думать только о хорошем, голова трещала от негативных размышлений. Мысли не спрашивают, хочешь ли ты их видеть, они настойчивы и пробивают любые преграды. Серафима долго качала головой, глядя на себя в зеркало, ибо физиономия, смотрящая оттуда, явно ей не нравилась. С солнцем она вчера переборщила, оттого лицо смахивало на переспелый помидор. Под глазами залегли тени – переживания, недосып, усталость.

На завтрак она решила не ходить. Ну его в баню, встречаться с Ником, делать вид, будто все прекрасно, фальшиво улыбаться соседям по столу… Нет уж, тем более давно пора освоить местные кафе на предмет хорошего завтрака – Серафиме до зубовного скрежета надоела скучная гостиничная еда.

Поэтому она вышла из номера за пятнадцать минут до часа «икс», когда в холле еще никого не было, сдала ключ мерзкой тетке-администраторше и выбежала на улицу.

Утро было свежим, бодрящим, солнечным, и Серафима повеселела. Даже древняя мрачная крепость сегодня выглядела как игрушечка. Девушка спустилась вниз по улице, миновала пустые пока лотки, где торговали сувенирами, и вошла в то кафе, где они с Ником совсем недавно переодевались для слежки за Крысенышем.

Там было пусто, народ еще отсыпался после ночного веселья, и Серафиму быстро обслужила сонная официантка. Притащила ей свежевыжатый апельсиновый сок, чашку кофе по-турецки и сандвич с яйцом и листиком салата. За барной стойкой работал телевизор, и она с удовольствием посмотрела какое-то незамысловатое утреннее ток-шоу.

В рюкзачке лежали фотоаппарат, крем для загара и кошелек. Сегодня Серафима решила отдыхать на полную катушку и ни о чем не думать. Планы роились в голове один заманчивее другого. Поехать на экскурсию? Конная прогулка по горам? Лошадь Серафима видела преимущественно на картинках и лишь один раз в жизни осмелилась подойти к гордому животному на достаточно близкое расстояние, в результате чего чуть было не заполучила удар копытом в живот. Впрочем, это всего лишь планы, верно?

Можно покататься на «банане», взять напрокат скутер, поехать на дегустацию местных вин, заказать портрет у уличного художника или отправиться на прогулку в крепость. Развлечений здесь – хоть отбавляй, были бы деньги и желание.

Серафима расслабленно выпила ледяной сок и решила для начала прогуляться по центру города. Лучшее средство против легкой депрессии – шопинг, вот им-то она и займется.

И в первом же магазинчике, где торговали одеждой в этническом стиле, она ощутила спиной чей-то внимательный взгляд. Чувство это напоминало легкий зуд между лопаток. Не очень приятно. Серафима долго крутила головой, словно разбуженная сова, но никого не приметила.

Точнее, вокруг было много народа, но ее персоной никто не интересовался, все занимались своими делами. Серафима напряглась, повесила обратно балахончик, больше всего напоминающий расшитый золотом мешок из-под картошки, и поспешила покинуть негостеприимный магазин.

В художественном салоне, рассматривая пейзажи местных маринистов, она успела забыть о странном ощущении, но стоило выйти на улицу, как все повторилось. Чей-то буравящий взгляд, до того неприятный, что Серафиме все время хотелось потрогать спину, чтобы проверить, не прожгли ли там дыру.

Главная торговая улица городка была полна народу, поэтому вычислить среди людей одного-единственного было сложно.

«Неужели тайный поклонник завелся?» – хмыкнула Серафима, но ей было совсем не весело. Напряжение внутри нарастало, и она чувствовала себя беспомощным зверьком в оптическом прицеле охотничьего карабина.

Она прошлась немного по улице, изображая беспечность и глядя в витрины, где пыталась поймать отражение того самого человека. Но бесполезно. То ли он невидимка, то ли умеет прятаться, а может, это всего лишь бред воспаленного воображения.

Серафима заметалась, занервничала, переходя от газетных киосков к лоткам с сувенирами, купила ворох каких-то ненужных безделушек. Она предприняла было неловкую попытку затеряться в толпе, но взгляд-прицел по-прежнему жег ей спину. Человек уверенно следовал за ней, не теряя из виду и не отставая. Черт возьми, что же это такое?

«За мной следят!»

Но кто? Первым на ум пришел Ник. Да-да, мужчина ее мечты понял свою ошибку, но не решается подойти, предпочитая следовать за возлюбленной на расстоянии. Очень романтичная версия, но поверит в нее только полный кретин. Вернее, кретинка. Какая-то часть мозгов у Серафимы все-таки осталась, поэтому вариант с возлюбленной она решительно отмела. Тогда кто же?

Агата? Иванцов? Жирдяй с Хорьком? Крысеныш? Камилла? Никого из этих персонажей она поблизости не заметила, но это еще ни о чем не говорило. Серафима сама только на днях прибегала к грубой, но действенной маскировке. Парик, солнечные очки, непривычное одеяние – и готово, родная мама не узнает.

Эх, как бы узнать, кто и зачем следит за ней?

«Вова Граф». Чересчур богатое воображение выдвинуло еще одну версию, но Серафима отмахнулась. Какой смысл полумифическому Вове преследовать ни в чем не повинную журналистку? Потом «ни в чем не повинная» вспомнила о шлейфе не самых благовидных дел, которые она успела провернуть за последние четыре дня и которые теперь тянулись за ней, как консервные банки, привязанные к хвосту уличного кота, и пригорюнилась.

Солнечный день, предвкушение радости и отпускного ничегонеделания – все разом померкло. Серафима уже ни о чем не могла думать, а лишь затравленно озиралась и пыталась сообразить, что делать дальше.