На завтрак подавали синюшный омлет и салат из вялой капусты. Наверное, на юге большой дефицит свежих овощей и фруктов! Серафима, наевшаяся черешни, с отвращением глянула в тарелку и принялась высматривать Аллу, чтобы попросить кофе.

Но горничной не было. Наверное, у нее выходной или отгул. Серафима остановила другую горничную, заказала ей кофе и вышла на веранду. Пепельниц на столиках не было, и не долго думая Серафима принялась стряхивать пепел в кадку с пальмой.

С Ником они договорились встретиться в саду, на секретной скамейке Серафимы. Как-то само собой подразумевалось, что свои нетипичные отношения они не будут светить перед изнемогающей от скуки и любящей посплетничать гостиничной общественностью.

Поэтому Серафима мстительно воткнула окурок в кадку с ни в чем не повинной пальмой и спустилась по ступенькам в сад. Там было почти прохладно, так как солнце, вознамерившееся поджарить курортников до хрустящей корочки, не проникало сквозь густую листву деревьев. Жаль, никто не догадался поставить здесь фонтанчик с питьевой водой, тогда стало бы совсем хорошо!

Она медленно брела по дорожке, наслаждаясь запахами листвы и цветов. Ник должен был подойти через несколько минут, если только не позабудет о делах за светской беседой с девицами! «Если он опоздает, – решила Серафима злорадно, – пусть пеняет на себя и идет добывать свой алмаз в гордом одиночестве. Ну или в компании проституток в бикини».

Свернув с дорожки, она раздвинула ветви деревьев, пробралась через переплетение кустарников и очутилась возле скамейки. Там было тихо, сумрачно, чирикала невидимая птица. Серафима уселась, зажгла сигарету, как вдруг раздались странные звуки – и птица в ужасе умолкла. Совсем рядом, через кусты, словно продирался слон: трещали и ломались ветки, похрустывал мелкий гравий под чьими-то ногами.

Серафима не успела толком ничего понять, но на всякий случай прыгнула на землю и притаилась за скамейкой.

За листвой мелькнула фигура человека в светлой одежде. Неизвестный шумно пыхтел и ругался вполголоса, придерживая рукой соломенную шляпу. Еще минута – и все стихло. Шокированная птичка тут же принялась голосить, а Серафима вернулась на скамейку.

Точно такая же шляпа была у детективной дамы Агаты. Да и промелькнувший кусочек светлой одежды очень напоминал ее знаменитые брючные костюмы. Интересно, зачем пожилой состоятельной даме лезть через кустарник в саду, если в нескольких метрах проложена дорожка?

Серафима подошла к зарослям, сквозь которые ломился человек, задумчиво потрогала колючки и сняла с ветки улику – кусочек белого льна.

Она едва успела спрятать это вещественное доказательство (интересно, что оно доказывает?) в карман шорт, как услышала неподалеку нерешительный свист.

– Серафима! Эй, ты где?

– Ты бы еще погромче кричал! – возмущенно зашептала она, вываливаясь на дорожку. – Агату не видел?

– Кого? – Ник непонимающе воззрился на Серафиму, которая возникла из зарослей, словно лесной дух. – И вообще, где ты была?

– Я же объяснила тебе, где находится скамейка. Ты что, в джунглях? Заблудился? А Агата – это пожилая тетка из гостиницы, в белом костюме и шляпе.

– Нет, я ее не видел. Мы с девчонками шли. Пришлось отделаться от них, сказав, что я увлекаюсь ботаникой и буду собирать гербарий.

– И где эти твои девчонки? – спросила Серафима недовольно.

– На пляж потопали, – махнул рукой Ник в сторону дальней садовой калитки. – А что с этой Агатой?

Серафима закурила и поведала о странном поведении пожилой дамы.

– Ну и что такого? Может, она за бабочкой погналась?

– Это ты у нас ботаник-любитель. А тетка вела себя странно, как будто выслеживала кого-то. Может, она за мной следила?

– А какой смысл в том, чтобы следить за тобой?

– Боже, пошли мне терпения! А этому типу – мозгов побольше! – взмолилась Серафима, подняв глаза к небу. – Мы ищем алмаз! Кто-то еще ищет алмаз. Сергей Иванцов ищет алмаз. Одного уже убили. Возможно, мы на очереди, и ты спрашиваешь, зачем за нами следить?

– Послушай, никто не знает о наших планах, – снисходительно пояснил Ник.

– Рощин, наверное, тоже так думал, – угрюмо заметила она. – А потом в одно прекрасное утро просто не проснулся. В общем, держи ушки на макушке и смотри в оба, ладно? Мне все еще дорога моя молодая жизнь.

И они резво направились к выходу из сада, Серафима же беспрестанно оглядывалась по сторонам, не желая упустить ничего важного или подозрительного.

Но в саду было тихо, спокойно и птицы радостно заливались в сочной июльской листве.

Прежде чем отправиться к соседям, Ник и Серафима съели для храбрости по мороженому и выпили на двоих бутылку ледяной воды. Заодно и составили предварительный план беседы. Следуя этому плану, Серафима, как образец женственности и миролюбия, должна все время маячить на виду у соседей, желательно с приветливой улыбкой, дабы не возникало лишних подозрений. А Ник обязан выведать все подробности о гибели дедушки, при этом никаким боком не касаясь алмаза, дома и вообще какого бы то ни было имущества.

В письме Андрей Борисович рассказывал о пожилой паре из «маленького синего домика». Такой там и в самом деле был – ухоженный, аккуратный, совсем рядом с коттеджем ювелира. На крыльце лежал и жмурился от яркого солнца полосатый кот, в будке мирно спал пожилой и, кажется, совсем глухой барбос.

– Счастье, что он не услышал наши шатания по саду вчера ночью, – шепнула Серафима. В ответ Ник сделал страшные глаза и толкнул калитку.

Пес на вошедших никак не отреагировал и продолжал дрыхнуть, похрапывая. В окне мелькнуло лицо женщины с настороженными глазами.

– Нас заметили, – сказала Серафима одними губами и на всякий случай раздвинула губы в приветственной улыбке.

Дверь домика открылась, на пороге возникла женщина – руки в боки, взгляд не то что холодный, а прямо-таки ледяной.

– Что вам надо? Мы фруктами и овощами не торгуем. Молока тоже нет.

– Мы не туристы! – сказал Ник торопливо. – Нам очень нужно с вами поговорить.

– Если что-то продаете, можете не трудиться.

– Да нет же! Я внук Андрея Борисовича. – И Ник кивнул в сторону кирпичного особняка.

– Ах, внук! – Женщина внимательно оглядела их обоих, задержала взгляд на Серафиминых шортах и презрительно хмыкнула. – Что-то долго вы из Москвы ехали, внук. А кто это с вами?

– Моя… э-э-э… девушка.

При этих словах Серафимины уши предательски вспыхнули, краска залила лицо. Ник подтолкнул ее локтем.

– Здравствуйте. Меня зовут Серафима. А это Никита.

– Знаю я, что Никита. Ладно, входите в дом.

Смущаясь и чувствуя себя неловко, они прошли в маленькую, почти стерильную кухню. Хозяйка жестом велела садиться за стол, сама осталась стоять, прислонившись спиной к двери.

– Это вы тогда звонили? – сурово спросила она у Ника. – Зачем врали, что дальний родственник? Андрей Борисович рассказывал нам, что у него есть какой-то… внебрачный внук.

– Я не знал, что вам об этом известно, – смешался Ник.

– Что ж вы деда не навещали? У него здоровье уже никуда не годилось. Все время на таблетках…

Ник промолчал, не зная, что сказать. Кажется, их план рушился на глазах. Хозяйкой положения была эта маленькая женщина с сурово сжатыми губами, а Серафима так вообще мечтала незаметно выскочить на улицу и убежать подальше. Хозяйка напоминала ее классную руководительницу, которую Серафима ненавидела. Впрочем, чувство это было взаимным.

– Ладно, это не мое дело, – сказала хозяйка себе под нос. – Так что вы хотели? Чай не предлагаю: у меня много дел и я очень спешу.

Ник понял намек.

– Я хотел узнать, от чего он умер. Вы что-то знаете об этом? И как это произошло?

– Он позвонил нам по телефону, тогда, двадцать второго числа. Я знала, что у Андрея Борисовича проблемы со здоровьем, но в тот момент я даже не поняла, кто звонит. Какие-то странные хрипы, кашель… Потом я сообразила, тут же вызвала «скорую», а сама побежала к нему. Муж тоже со мной побежал. Дверь в дом была заперта, мы стали стучать, колотить в дверь. Муж попытался найти открытое окно, проверил заднюю дверь, но у него там кругом решетки, замки… Как во дворце, просто так и не войдешь.