— Хорошо слышу, подполковник. Я вас уже заждался! — в тон ответил он. Сейчас можно позволить себе роскошь отвергнуть обычные формальности. Хорев повернул голову влево. Истребитель подполковника шел параллельным с ним курсом на удалении метров двести.

— Приказываю вам прекратить преследования и лечь на курс 1-3-2!

— Не валяйте дурака, подполковник! — голос Хорева прозвучал насмешливо — командовать парадом буду я.

— В случае неповиновения у меня есть приказ тебя уничтожить!

— Попробуй. Как только кто-то из вас включит радар наведения, я открываю огонь. Так что к оружию никому не прикасаться! — он повысил голос, обращаясь ко всем посланным на перехват пилотам, которые тоже должны были слышать этот радиообмен.

На некоторое время воцарилось молчание. Подполковник продолжал оставаться на прежней позиции, ещё один перехватчик пристроился справа. Два других Хорев воочию не видел, но локатор показывал, что они следуют примерно в километре позади. Это успокаивало. Такой расклад означал, что на самом деле приказа атаковать его нет. Его плотно конвоируют, но не более того и это вполне отвечало планам майора. Ещё три-три с половиной часа преследователи могут держаться за ним, а потом им придется сесть на промежуточном аэродроме для дозаправки. Новыми подвесными баками, расширяющими радиус действия СУ-27 обладал только Хорев. Впрочем, его преследователей могут дозаправить в воздухе или просто появятся другие, в течении операции это ничего не меняло.

В наушниках опять послышался знакомый шорох:

— Волга, вызываю на связь, Волга, ответьте Земле, ответьте Земле!

Подобную просьбу майор проигнорировал. Достаточно того, что Земля слышит его переговоры с преследователями. Хорев хорошо знал принципы функционирования той системы, которой сам преданно служил долгие годы и примерно представлял себе разворачивающуюся в диспетчерской активность. Угрозами, уговорами, с помощью квалифицированных психологов они попытаюся на него повлиять. Вступать в контакт с ними было бессмысленно и опасно. О достижениях и силе воздействия современного гипноза майор был хорошо осведомлен. Поэтому когда какой-то генерал из Главного Штаба Авиации, представившись, вновь вызвал его на связь, Хорев ответил просто:

— Земля, я Волга, приказываю радиообмен прекратить. При невыполнении моего приказа огонь открываю без предупреждения!

„Ну когда так ещё с генералом поговорить можно?!“ — с иронией подумал майор. Однако сам факт того, что представитель Генштаба прибыл на аэродром, можно расценивать только положительно. Это означает, что ЧП воспринято с максимальной серьезностью и верхи о нем уже проинформированы.

Хорев взглянул на вмонтированные в приборную панель часы, показывающие время в пункте старта, актуальное время в точке полета, общее время в воздухе и время, на которое достаточно топлива при нынешней скорости и условиях полета. Последний показатель и был наиважнейшим. Итак, минимум шесть часов в запасе у него есть.

Скоро, не скрытые безоблачным небом, на горизонте должны были всплыть невысокие россыпи Уральских гор. „Рано или поздно всё это кончится. И при том, как точно развитие событий соответствует нашим планам, кончиться всё должно хорошо.“ Выйти с майором на связь более никто не пытался. Очевидно на Земле угроза была принята всерьез.

Ровное гудение турбин успокаивало и даже убаюкивало, лишь негромко попискивающий радар боевого наведения постоянно напоминал о том, что оружейные системы истребителя в любой момент готовы исполнить свой долг. Огромный лайнер всё более удалялся от клонящегося к Западу солнца, иногда слегка покачиваясь в красном перекрестье электронного прицела.

Полученный из Москвы телекс лег на массивный стол директора ЦРУ как раз когда тот подносил к губам полную чашку с крепко заваренным кофе. Директору стоило большого труда поставить её на блюдце не расплескав. К тому, что у русских постоянно происходили ЧП он уже привык и иногда с тоской вспоминал времена, когда получить любую информацию из этой страны было делом большого искусства. Теперь информации стало даже слишком много, а ничего хорошего от неё по-прежнему ожидать не приходилось. Но то, что директор созерцал сейчас собственными глазами, было вершиной всего. К угонам самолетов, взрывам и терактам он по долгу службы уже давно привык. Однако сам по себе факт, что какой-то сумашедший русский летчик взял на прицел шведский „Боинг“ уже мог вывести кого угодно из равновесия. Но то, что Москва сочла необходимым поставить его в известность об инциденте… Почему? Телекс, коротко описывая обстоятельства происшествия, скромно об этом умалчивал. Чисто по человечески директору было бы жалко невинно взятых заложниками людей, но поскольку сей инцидент не касался американских интересов, можно позволить себе только с облегчением вздохнуть… На первый взгляд. Но директор был профессиональным разведчиком и он не видел оснований сомневаться в том, что русские затеяли какую-то игру. Огласка, да ещё преждевременная, явно не в их интересах и директору было ясно, что дело нечисто. Если бы русские надеялись уладить проблему самостоятельно, они бы промолчали, дабы не допустить скандала. На их месте директор поступил бы также. И если дело не имело отношения к американским интересам, русские бы тоже не стали ставить его в известность. В крайнем случае, оповестили бы шведов, которые кстати, пока помалкивают, не имея, очевидно, представления о происходящем… Что-то за всем этим крылось.

Директор отодвинул остывший кофе и нажал кнопку селекторной связи:

— Кэрол, пригласите ко мне начальника отдела зарубежных операций. Немедленно. И предоставьте мне все данные по рейсу „САС 3314“. Я имею в виду, выясните какое он имеет к нам отношение. Да, это пока всё.

Директор отключил связь. Вполне безобидный поначалу день был, по всей видимости, уже испорчен.

Через четверть часа, когда первая информация об авиарейсе легла на стол директора, невысокая и щуплая фигура начальника названного отдела появилась в дверях кабинета. Ответив кивком головы на его приветствие, директор молча указал на стоящий рядом стул и пододвинул полученный телекс. В течении ещё нескольких минут 2 джентельмена совместно переваривали в голове прочитанное. Первым подал голос директор:

— Ну и что вы об этом думаете, Джон?

— Ничего хорошего, сэр, и у меня есть для этого все основания.

— Сейчас вы мне расскажете об этих основаниях, а пока послушайте меня. То, что русские поставили нас в известность об инциденте сразу бросилось мне в глаза. Просто так они бы делать этого не стали. И вот теперь мне ясен их мотив. Извольте прослушать оперативную сводку — директор поправил на носу массивные очки.

Начальник отдела с любопытством смотрел на своего шефа. В столь отвратительном настроении он давно уже его не видел и, очевидно, дело здесь не только в шведском самолете. Интересно, как директор прореагирует на то, что он ему сообщит?

Этот последний меж тем приступил к чтению:

— „Сопоставив информацию, полученную от источников в США и шведской агентуры Управления, удалось установить, что сенатор Робертс, покинувший Вашингтон 05.05.9.. и, предположительно, направляющийся на отдых на принадлежащее ему ранчо в Нью-Мексико, изменил в г. Финикс свой маршрут и вылетел в Стокгольм рейсом 175 авиакомпании „Американ Эйрлайнс“. В Стокгольме, не покидая международной таможенной зоны, сенатор пересел на рейс „САС 3314“, имеющий пунктом назначения город Токио. Сенатор явно старался быть неузнанным, что обратило на себя особое внимание агента „Рэнглер“, передавшего эту информацию.“ Как вам это нравится? — поинтересовался директор, подняв глаза и глядя поверх очков.

— Вы имеете в виду, что сенатор Робертс, с которым многие в Вашингтоне связывают большие надежды, оказался под угрозой?

— Нет, я имею в виду не это! — взорвался директор — официально меня даже не интересуют всевозможные тайные миссии сенатора, они не касаются моего управления, пока он не стал шпионить в пользу третьего государства! Но я хочу знать, как об этом пронюхали русские! Вы что думаете — директор ткнул пальцем в телекс — они зря нам подсунули эти сведения? Они просто дают нам понять, что это не их операция, а настоящий теракт! И я хочу знать — директор наклонился к своему собеседнику, сверля его глазами — откуда русские пронюхали о полете сенатора!