Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Запланированный на сегодня учебно-испытательный полет истребителя-перехватчика СУ-27, пилот майор Хорев, был и сам по себе необычным, не говоря уж о намерениях майора. Распад СССР и экономический кризис не обошли стороной и армию, которая страдала ныне не только от отсутствия военной доктрины и мотивации, но и материальных средств. В связи с этим конструкторская и исследовательская работа в авиации почти прекратилась, что лишь делало сегодняшний полет ещё более примечательным. За счет модернизированных двигателей АЛ-31Ф-2 и увеличенных топливных баков на наружной подвеске, истребитель-перехватчик СУ-27 получал возможность находиться в воздухе до девяти часов, поддерживая скорость несколько меньше 1М. Всё это повышало дальность полёта машины с 3900 до почти 8500 километров. Сегодняшний полет должен был проходить через Северо-Запад и Юг России, затем вернуться к Волхову, где Хореву предписывалось атаковать две учебные (опять учебные!) цели, проверив тем самым, не окажут ли новые подвесные баки отрицательного влияния на запуск ракет AA-15 (по классификации НАТО) класса воздух-воздух. В случае удачных испытаний ВВС России получали истребитель, который мог выполнять боевые задачи на значительном удалении от государственных границ. В свете новой военно-политической ситуации, складывающейся в мире, подобная машина могла оказаться весьма небесполезной.

После первого же гудка на том конце сняли трубку.

— У нас хорошая погода — сказал Хорев, стараясь, непонятно зачем изменить голос.

— У нас тоже — невыразительным тоном ответила трубка и связь тотчас прервалась.

Сердце в груди майора дрогнуло, но уже без особого напряжения. Всё. Пеленгаторы аэродрома засекли этот разговор и обратный отсчет времени начался. Хорев опустил в карман исполнивший первую часть своей миссии радиотелефон и, стараясь не торопиться, вышел из диспетчерской. Руководитель полетов уже стоял возле самолета вместе с механиком.

— Давай, давай, пора — буркнул он, помогая майору надеть гермошлем и взобраться в кабину. Хорев осторожно покрутил головой: на шлеме была размещена система целеуказания НСЦ-1, что делало пилота чем-то похожим на средневекового рыцаря. Юра задвинул фонарь и на секунду наступила тишина, полностью отгородившая Хорева от остального мира. Сейчас тишина исчезнет, но вместо неё мир будет скрыт огромными пространствами пустоты вокруг. Заговорила рация, ещё умеренно-громко взревели на холостом ходу двигатели. Юра, стоя в наушниках на почтительном удалении прослушал оба агрегата, в то время как руководитель полетов занял своё место в стеклянном возвышении диспетчерской.

— Я Волга, к старту готов — спокойно доложил Хорев.

— Волга, следуйте к точке старта — раздался в шлемофоне голос диспетчера, искаженный переговорным устройством.

Изящный и элегантный несмотря на свой тридцатитонный вес, с высокими шасси, бело-серебристый как разряженная невеста, истребитель выкатился на рулежную дорожку и взял курс к стартовой позиции в начале необъятной взлетной полосы. Яркое солнце приближалось к зениту и в его непобедимом свете сама мысль о ночи и тьме казалась святотатством. Редкие строения аэродрома и бескрайние поля вокруг, изредка украшенные разбросанными поодиночке березами, были пронизаны его всепроникающими лучами. Ощущение умиротворения и блаженства явственно висело над миром. Хорев любил эту природу, но, сознавая, что скорее всего видит её в последний раз, не испытывал большого сожаления. Она принадлежала к его былой жизни, которую он покидал сейчас тоже без сожаления. Всё это оставалось позади. Впереди было безграничное небо, наполненное риском и неизвестностью. Но то, что он ожидал получить взамен, стоило этого риска. Да и подготовка была первоклассной. Новые документы, деньги, грим, масса важных мелочей — всё было уложено в тщательно сработанном поясе. „ПМ“ и без того являлся легальной частью пилотского снаряжения, а если придется приземлиться в пустынной местности, то тёплая летняя погода и навыки выживания здорово повышают его шансы на жизнь.

Майор взглянул на часы. 11:59

— Волга, к старту готов — спокойно, как и сотни раз в прошлом, произнес он в микрофон.

— Волга, старт разрешаю — последовал незамедлительный ответ и как реакция на это разрешение, двигатели истребителя взревели на полную мощность.

Понедельник, 06.07.9… международный аэропорт г. Стокгольма, местное время 10:45

Это северное утро в шведской столице было не менее прозрачным и безмятежным, чем в лежащем на тысячу километров восточнее и мало кому известном городе Волхове. В залах международного аэровокзала господствовали типичные для таких мест беспорядочное движение и суета. Последние пассажиры, зарегистрированные на рейс „САС 3314“ Стокгольм — Токио проходили на посадку. Среди довольно разношерстной публики преобладали японцы, всем своим видом олицетворяющие очередной процент населения этой страны, удовлетворивший неистребимую страсть к познанию Запада. Среди немногочисленных европейских лиц выделялся статью и благородной сединой американский сенатор Джон Ф. Робертс. Обычно он весьма гордился и даже наслаждался своей внешностью, особенно припоминая ещё не столь отдаленные молодые годы и впечатление, производимое им на вашингтонских и провинциальных дам. Однако сейчас сенатор дорого бы дал за возможность нацепить фальшивую бороду или даже чулок с прорезями для глаз. Его лицо слишком часто мелькало в газетах, что при определенных условиях могло сорвать всю порученную миссию. К счастью, иные соотечественники, садящиеся на этот рейс ему не встретились, но какое-то смутное беспокойство сенатора не покидало. Более всего ему хотелось побыстрее пройти в первый класс авиалайнера, отвернуться к окну и сосредоточенно подумать о предстоящих переговорах. Сенатор чрезвычайно не любил таких кульбитов судьбы, но карьера государственного мужа иногда делала их неизбежными. Секретные переговоры с китайцами действительно должны были проходить в Токио, но отправиться туда должен был сенатор Райт, который, однако, уже второй день балансировал на грани жизни и смерти в столичном военном госпитале после позавчерашней автокатастрофы. Сенатор Райт был известен широкой общественности как убежденный демократ и борец за права человека, поэтому его переговоры с китайцами могли рассматриваться как угодно, но только не в качестве пролога к заключению широкомасштабного договора о военном сотрудничестве. В последнее время слухи об этом просачивались в вашингтонскую прессу и достаточно было одного смышленого журналиста, увидевшего инкогнито летящего в Токио известного сторонника сближения с Китаем сенатора Робертса, как утечка информации может стать решающей, что совершенно излишне при нынешнем раскладе политических сил. Поэтому о его отъезде знал в Вашингтоне строго ограниченный круг лиц, да и маршрут сенатор выбрал не самый ближний. Официально сей почтенный законодатель находился на кратковременном отдыхе на своем ранчо в Нью-Мексико.

Втайне радуясь тому, что он не встретил никого из своих болтливых и приставучих соотечественников, уже в третий раз избравших сенатора в Капитолий, мистер Робертс протянул свой паспорт шведскому пограничнику и тотчас невольно вздрогнул. Два мужских голоса, внезапно прозвучавших позади, не могли принадлежать никому иному, как только уроженцам Среднего Запада США. Сенатор быстрым движением схватил протянутый ему обратно паспорт и, втянув голову в плечи, почти бегом направился в зал ожидания.

Впрочем, два человека, стоящих позади не обратили на сенатора ни малейшего внимания. Им не угрожала опасность быть узнанными, но и они всячески старались избегать любых посторонних контактов, ибо сама специфика их работы подразумевала необходимость оставаться неизвестными широкой общественности. Сотрудники ЦРУ США Майкл Траст и Филип Браун с шифрованными инструкциями и 500000 долларов наличных денег летели в Токио для встречи с представителями китайских политических эмигрантов, чьи некоторые коллеги-диссиденты выполняли для США разведывательную работу на континенте.

2
{"b":"104838","o":1}