Джо протестующе поднял руку:

– Спешить ни к чему, босс. Всему свой черед. Нам с Эмили надо присмотреть дом. Мы переезжаем в Чарлстон. Времени хватит на все.

– Ах, Джо, Эмили, как это чудесно!

Элизабет искренне ликовала, хотя в душе ее и таилось сомнение, смогут ли такие диковинные птицы – жена и дочь Джо – прижиться в тихой заводи старого города. Обе были разодеты и разукрашены по самой последней моде, Виктория напоминала скорее принцессу из сказки, чем обыкновенную девочку. Джо тоже был разряжен в пух и прах, но насчет него она не беспокоилась. Он все еще оставался прежним Джо.

– Такую новость нужно немедленно отпраздновать, – заявила Элизабет. – Давайте позовем детей и разрежем торт.

– Нельзя взваливать на них лишнее бремя, Джозеф, – сказала Эмили мужу, когда вечером они остались одни. Дом Элизабет привел ее в ужас, она с содроганием вспоминала потрескавшийся потолок. – И потом, мне вовсе не нужен дом, в котором кто-то жил раньше. Я хочу иметь свой собственный, предназначенный именно для меня.

Джо не возражал. Если Эмили угодно, они наймут архитектора из Нью-Йорка, наверное, это поможет созданию привычного домашнего уюта. Однако на строительство уйдет год-другой. Быть может, стоит купить дом на время и пожить в нем до новоселья? Утром явится юрист, в сопровождении которого они отправятся выбрать подходящий.

– Ну что ж, посмотрим, но обещать я ничего не обещаю.

Джо был поставлен перед необходимостью разрешить возникшую проблему – иначе всей его затее с переездом в Чарлстон грозил провал.

На следующий день Барвелл Смит, эсквайр, посредник по делам, связанным с недвижимостью, оценив на глазок Эмили Симмонс, исподтишка и с облегчением перевел дух. Сам он был прирожденным чарлстонцем и потому заметно приободрился, увидев клиентку. Обычно дамы-северянки выражали желание перестроить на современный лад какой-нибудь старый дом в центре города. Юрист первым делом показал чете Симмонсов особняк Уильямса на Уэнтворт-стрит. Цена была столь умопомрачительной, что агентство обещало ему заплатить бешеный гонорар, если отыщется покупатель. Эмили не колебалась ни секунды. Такой дом вполне сгодится.

От избытка благодарности Джо пообещал супруге приобрести в качестве сувенира сорокакомнатный коттедж в Нью-Порте, от которого она была в восторге. Он предвидел, что дом на острове Салливан никоим образом не устроит Эмили. Следовало возместить жене ее щедрый дар – готовность расстаться с Нью-Йорком. Коттедж был сущим пустяком в сравнении с проявленным ею поистине безграничным великодушием.

Особняк Уильямса был монументальным сооружением, возведенным с оглядкой на Тюильри. Построил его некий предприниматель из Джорджии, сколотивший во время Гражданской войны миллионное состояние, что отнюдь не располагало к нему чарлстонцев. Грандиозный особняк призван был не только удовлетворить все прихоти владельца, но и выместить его озлобление против горожан, которые относились к новоявленному богачу с нескрываемым пренебрежением. Все материалы для постройки – вплоть до последней мелочи – были ввезены из-за океана. Вместе с мрамором для каминов из Италии прибыли искусные мастера-резчики. На панели и изысканный паркетный пол пошли редчайшие породы дерева. Зеркала были вставлены в золоченые рамы, а с потолков свисали сверкающие хрусталем французские люстры. Просторные гостиные сильно превосходили размерами бальный зал, в котором праздновался день святой Цецилии. Конюшни на задах усадьбы были отгорожены английским садом, поглощавшим все неприятные запахи. Ветром их относило далеко к югу.

– Тень, это сущая подлость с твоей стороны, – весело заметила Люси Энсон. – Нет чтобы придумать чего похлеще. С тем же успехом можно было нанять батальон солдат, выстроить на Брод-стрит и заставить по команде показывать горожанам нос. Ведь тебя теперь ни в один дом не пустят.

– Мисс Люси! Дом понравился Эмили, а для нее наш переезд не простое событие. Кроме того, даже если бы мы поселились на колокольне церкви Святого Михаила, нас бы все равно никуда не приглашали. Нет смысла притворяться не теми, кто мы есть на самом деле. Мы – богатые янки и ни капельки этого не стыдимся. Другие богатые янки будут нас приглашать, так что Эмили не останется без общества. Виктория пойдет в школу вместе с чарлстонскими детьми и будет подчиняться чарлстонским правилам. Я хочу, чтобы она выросла настоящей леди-южанкой.

– Друг дорогой, а сам-то ты как к этому относишься? Что тебе даст этот переезд? Интересы семьи у тебя на первом месте – прекрасно, но ведь надо позаботиться и о своем счастье.

– Я счастлив уже просто оттого, что нахожусь здесь. Жить здесь лучше, даже если ты не чарлстонец. Мне по душе ритм здешней жизни, ощущение соразмерности во всем. Так или иначе, мне стукнуло сорок пять, и большую часть жизни я потратил на добывание денег. На днях умер один из моих друзей в Нью-Йорке – близкий друг, почти как здешние. Звали его Джей Гулд. Слышали о таком?

Люси покачала головой. Джо улыбнулся:

– Джей очень расстроился бы, если б узнал, что не слышали. Он почитал себя мировой знаменитостью только потому, что мало кто мог сравниться с ним в искусстве делать деньги. Джей был старше меня всего лет на десять. Он просто-напросто сжег себя. А ради чего? Ради еще одной кучи долларов, которую ему при всем старании некуда было потратить? Я не желаю, чтобы со мной случилось то же самое. Я хочу лучшей участи и для себя, и для своей семьи. Надоело выдавать себя за кого-то другого. Мне не одурачить тех, кто знавал меня еще в те времена, когда башмаки были мне в диковинку, да и пытаться незачем. Вы с Элизабет самые надежные, самые испытанные мои друзья. Стоит бросить Нью-Йорк только ради того, чтобы вы всегда были поблизости.

– Я очень рада это слышать, Джо. Когда же ты познакомишь меня с Эмили и Викторией?

– Как только они вернутся с Род-Айленда. Они тотчас помчались туда, стоило мне заикнуться о коттедже. Я собираюсь присоединиться к ним через неделю. А прочно обоснуемся на месте в конце сентября.

– Надеюсь, переезд не покажется тебе ошибкой… Наверное, еще не все раны затянулись до конца?

Джо посмотрел Люси прямо в глаза. Его тайна была ей известна.

– Да, это так, – сознался он. – Но вернулся я по другим причинам.

Люси поцеловала его в щеку:

– Можешь ничего мне не рассказывать, Тень. Мистер Джошуа говорил, что душой ты настоящий джентльмен. Молю небо, чтобы переезд принес тебе удачу.

Переезд и в самом деле оказался для Джо необыкновенно удачным. Спустя год, в 1893-м, Нью-Йорк поразила финансовая катастрофа. Паника охватила всю страну, и отзвуки ее прокатились по всему миру. Лопались банки, биржу лихорадило, целые состояния исчезали в мгновение ока… Америку парализовал кризис. Отец Эмили скончался от апоплексического удара, не успев, к счастью, узнать, что умирает банкротом. Джо при переезде ликвидировал все свои вложения. Теперь он сделался еще богаче: стоимость его капитала только возросла.

В Чарлстоне немногим пришлось дрожать за свои деньги – терять было особенно нечего. К югу от Брод-стрит жизнь продолжала идти неспешно, своим чередом. Элизабет отнеслась к происшедшему с философским спокойствием:

– Мне так и так не судьба купаться в золоте. Слава Богу, хоть на бумаге почувствовала себя богачкой.

Новый завод по переработке фосфатов был пущен в эксплуатацию осенью и начал приносить баснословный доход, несопоставимый с доходами предыдущих шести лет. Полученной прибыли хватило для выкупа по закладной завода и дома на Митинг-стрит. С началом всеобщей паники мировые цены на фосфаты резко пошли вниз. Карлингтон давал теперь даже меньше денег, чем в те дни, когда дело ограничивалось добычей породы вручную. Сводить концы с концами кое-как удавалось, но на лишние расходы не оставалось ни цента.

Элизабет, однако, не допускала и мысли об участии Джо в пополнении ее бюджета.

Джо воззвал о помощи к Люси.

– Знаешь ли, какую штуку она выкинула? – горячился он. – Мало того, что она гордо задирает нос и отвергает всякую помощь, – дескать, сама справлюсь. Она попыталась к тому же всучить мне обратно ожерелье, мой подарок к ее свадьбе. Сказала, что, по ее мнению, будет гораздо уместнее, если я преподнесу это ожерелье Эмили.