Девушка и не подозревала, что творится в душе Эвана, она лишь наслаждалась его ласками. Этот мужчина заворожил ее с первого взгляда, и теперь Бьянка уже почти не боялась его, она хотела только одного — сполна насладиться ласками, которые он ей дарил.

Тонкие пальчики девушки осторожно перебирали густые каштановые волосы Эвана, и губы ее все крепче прижимались к его губам. Наконец она расстегнула пуговицы на его рубашке и прикоснулась к горячей загорелой груди, покрытой густыми завитками. Бьянка без труда расстегнула и медную пряжку на его ремне — ей хотелось узнать все тайны великолепного тела Эвана. Ласки девушки распаляли, мучили его, разжигал и в нем огонь, который только она могла погасить.

У Эвана было много женщин, но он никогда не встречал столь искусную в ласках, как эта изящная блондинка. Неужели Бьянка девственница? Ведь она совершенно его не стеснялась. Ее смелые ласки доводили его до безумия, и Эван едва нашел в себе силы, чтобы на мгновение отстраниться.

— Твоя рубашка… — сказал он и тотчас же снял ее одним движением.

Затем он сорвал с себя оставшуюся одежду и вытянулся рядом с красавицей на широкой постели. Окинув взглядом стройные ноги Бьянки, Эван приподнялся, поцеловал ее грудь и вдруг понял, что не в силах отстраниться. В следующее мгновение она обняла его, и лицо ее осветилось улыбкой. Бьянка знала, что любит Эвана Синклера, и пусть они проведут вместе всего лишь одну ночь — воспоминания об этой чудесной ночи навсегда останутся в ее сердце. Она еще крепче обняла его, а он, впившись поцелуем в ее губы, вошел в нее, и их тела слились воедино.

Эван мгновенно понял свою ошибку — Бьянка все же оказалась девственницей, — однако не отстранился, лишь замер на несколько мгновений, надеясь, что боль, которую он причинил ей, быстро утихнет. Эван хотел овладеть ею осторожно и неторопливо, но желание его было столь велико, что он, не в силах сдерживаться, погружался все глубже во влажные глубины, принадлежавшие теперь только ему. При этой мысли он возликовал. Да, теперь она принадлежала только ему.

Бьянка же все крепче обнимала Эвана. Забыв обо всем на свете, она раз за разом устремлялась ему навстречу, наслаждаясь его близостью. И лишь затихая в объятиях любовника, она вновь вспомнила о том, что им вскоре предстоит расстаться, — эта мысль казалась ей невыносимой.

Лежа рядом с Бьянкой и осторожно перебирая пальцами ее золотистые пряди, Эван лихорадочно размышлял: как изменить план, как наилучшим образом использовать удачу? А если действительно взять Бьянку с собой в Америку? Тогда человек, убивший Чарльза, последует за ними, и ему, Эвану, уже не придется опасаться властей Венеции, которые, несомненно, поддержат Паоло или отца Бьянки. А вот в море он сможет поступать так, как ему захочется. На «Фениксе» достаточно оружия и опытный экипаж, который с честью дрался с англичанами. Да, он возьмет Бьянку с собой, а потом, когда убийца Чарльза последует за ним, отомстит мерзавцу.

— Скоро рассвет. Сложи только те вещи, с которыми ты не в силах расстаться. Мы немедленно отплываем в Америку.

Бьянка приподнялась на локте и отбросила с лица прядь волос.

— Я не могу отправиться с тобой. Я же говорила тебе, что должна выйти замуж за Паоло, все уже устроено.

Возмущенный столь нелепым ответом, Эван сел и усадил Бьянку рядом.

— Значит, ты просто обманывала меня? Ты хочешь сказать, что эта ночь, вместо того чтобы стать началом, будет нашим прощанием? Полагаешь, Паоло настолько глуп, что не поймет, что ты уже не девственница?

Слова Эвана удивили и возмутили Бьянку.

— Думаю, мое положение и так уже отчаянное, — заявила она. — И не кричи так! Кто-нибудь придет и обнаружит нас.

— Значит, ты не станешь отрицать, — проговорил Эван, чуть понизив голос, — что просто дурачила меня?

— Нет, я вовсе не дурачила тебя, — пробормотала Бьянка. — Конечно, нет. Однако судьба распорядилась так, чтобы наши пути пересеклись всего лишь на миг. Вскоре ты покинешь Венецию, и я выйду замуж за Паоло, — с грустью добавила она. — Если мой первый ребенок будет от тебя, я не стану сожалеть об этом.

Мысль о том, что Паоло Саммарезе будет воспитывать его сына, привела Эвана в ужас. Глядя Бьянке прямо в глаза, он проговорил:

— Ты выйдешь замуж только за меня. Ты будешь моей женой. Скажи «да»!

Бьянка смотрела на своего любовника как зачарованная.

— Да, — прошептала она, сама того не желая.

— Тогда, любовь моя, вставай и собирай вещи. Мы должны отправиться с первыми лучами солнца. Надо торопиться.

Бьянка приподнялась. Она с мольбой в глазах смотрела на Эвана.

— Но сегодня праздник, и дож примет в нем участие, он появится на площади Святого Марка. Там соберутся все, и тогда я смогу ускользнуть к тебе.

Эван видел, как дрожит подбородок Бьянки, и усомнился в ее искренности. Он не хотел рисковать, не хотел уходить без нее.

— Нет, малышка. Ты должна пойти со мной сейчас. Скоро утренний прилив, и надо поторопиться.

— Но я не могу уйти… вот так, — взмолилась Бьянка. — Вчера вечером все ужасно сердились на меня. Отец пришел в ярость, узнав, что я покинула Паоло, чтобы тайно встретиться с тобой, а мама просто рыдала от такого позора. Своим необдуманным поступком я причинила боль им обоим. Неужели ты не понимаешь, что мне требуется время, чтобы попрощаться с ними?

Эван покачал головой:

— Ты что, действительно веришь, что отец позволит тебе выйти за меня замуж?

Бьянка посмотрела на свои руки, судорожно сжимавшие простыни.

— Я хочу уйти с тобой, Эван, но знаю, что не должна этого делать.

— Ты никогда не называла меня по имени, Бьянка, а сейчас произнесла его так замечательно… Я хочу каждый день слышать, как ты называешь меня по имени. И еще… если ты не встанешь и не оденешься, я просто лягу в постель рядом с тобой, и пусть твои родители решат, за кого тебе выходить замуж. Ведь кто-нибудь утром застанет тебя в моих объятиях.

Бьянка в ужасе воскликнула:

— Ты не сделаешь этого, ты не посмеешь!

Эван улегся в постель и с обезоруживающей улыбкой проговорил:

— Выбор за тобой: либо ты бежишь со мной, либо завтра тебе придется выйти за меня замуж. Поскольку ты считаешь, что оба варианта грозят тебе позором, я поступлю так, как ты решишь.

«Этот мужчина с самой первой нашей встречи был крайне настойчив», — подумала Бьянка. На словах он восхищался ею, а на деле ставил в наихудшее из всех возможных положений.

— Ну ладно, я иду с тобой! — воскликнула она. — Я сейчас уйду с тобой, но ты по крайней мере должен дать мне возможность написать записку родителям.

— Я даже настаиваю на этом, моя дорогая. Потому что не хочу, чтобы они тревожились. Я хочу, чтобы они знали, с кем ты ушла и куда. Пожалуйста, напиши, что я весьма состоятельный человек, хотя и не тот, которого они выбрали для тебя.

Эван отвернулся, чтобы скрыть улыбку. Если он не преуспел в своей первой попытке найти убийцу Чарльза, то, несомненно, на сей раз ему должна сопутствовать удача. А если к тому же Бьянка Антонелли станет его женой, то это будет дополнительным вознаграждением.

Лишь когда Бьянка оделась, Эван вдруг понял, что она не сможет спуститься по фронтону палаццо с той же легкостью, с какой он вскарабкался на третий этаж.

— У тебя есть шпилька? — спросил он.

— Да, конечно. А зачем тебе?

— Я открою ею дверь, — пояснил Эван. Склонившись к дверному замку, он почти тотчас же отпер его. — Ну вот, моя дорогая, теперь мы можем покинуть твой дом, спустившись по лестнице.

Бьянка окинула взглядом комнату, надеясь, что в спешке не забыла ничего важного. Эван со смешком говорил о том, что их могут обнаружить в постели, и только сейчас, взглянув на смятые простыни, она вдруг поняла, что он рисковал жизнью. Бьянка с улыбкой взяла его за руку.

— Поспешим же. Скоро рассвет.

Эван молча улыбнулся. Но не сказал ни слова до тех пор, пока не усадил Бьянку в свою лодку и не отплыл подальше от палаццо Антонелли. Наконец он заговорил: