— Негодяй! — закричал Эван, схватив Найджела Бланшара за лацканы бархатного сюртука.

Найджел, хотя и перепугался до смерти, все же понял, что ему еще повезло — ведь разгневанный Синклер мог бы задушить его голыми руками. Найджел доставил Бьянку домой в карете Сары Маршалл. При этом оказалось, что кобыла Бьянки не привыкла к тому, чтобы ее запрягали в карету, и Найджелу пришлось вести ее под уздцы.

— Это был несчастный случай, Эван! — повторял он снова и снова.

— Моя жена не могла сама упасть с лестницы! Придется дождаться, когда она расскажет мне правду. — Эван прижал несчастного банкира к стене и с угрозой в голосе проговорил: — Если она серьезно пострадала, ты мне за это ответишь!

Найджел, судорожно сглотнув, полез в карман за запиской Бьянки. Он благодарил Бога за то, что сохранил это послание.

— Ты не понимаешь, Эван. Бьянка послала за мной. Мы поехали в дом Маршаллов только потому, что она попросила меня отвезти ее туда. Можешь сам прочитать.

Эван пробежал глазами записку и убедился, что Найджел говорил правду.

— А как она узнала об имении Маршаллов? — спросил он.

— Ну… я, кажется, упомянул о нем, когда вы были у нас в гостях. Да, уверен, что это было именно тогда, — пробормотал Найджел.

— Зачем тебе понадобилось говорить с моей женой об имении Маршаллов? — насторожился Эван.

— Я полагал, ей захочется иметь собственный дом, и, конечно, советовал обсудить этот вопрос с тобой. Именно об этом мы и говорили, когда она упала. Но я не уговаривал ее купить дом без твоего согласия.

Эван пристально взглянул на банкира.

— Ты лжешь, — сказал он, — но я все равно узнаю, что произошло, когда поговорю с Бьянкой. А сейчас убирайся, пока я не расправился с тобой прямо здесь.

Найджел, не сказав ни слова, выбежал из дома и увидел, что его лошадь уже выпрягли из кареты и оседлали. Вскочив в седло, он во весь опор поскакал домой.

Эван же, все еще сжимая в руке записку Бьянки, уселся на ступеньки лестницы. Он почти не сомневался в том, что у Найджела не хватило бы смелости совершить насилие над Бьянкой, — иначе он не выпустил бы этого негодяя из дома. Нет, Найджел был не из тех, кто берет женщину силой, скорее всего он просто пытался поссорить его с женой.

Вскоре приехал доктор Стаффорд. Тщательно осмотрев Бьянку, он не обнаружил никаких переломов и сказал, что ей нужно лишь полежать несколько дней, — синяки же и ссадины опасности не представляли. Перед уходом доктор решился задать тревоживший его вопрос:

— Вы замужем уже несколько месяцев, миссис Синклер. Скажите, вы не беременны? Из-за подобного падения может случиться выкидыш.

Глаза Бьянки наполнились слезами, и она покачала головой:

— Нет, не беременна, я уверена в этом. Эван подошел к жене и взял ее за руку.

— Раз выкидыш не грозит, могут ли быть какие-то иные осложнения? Я хочу быть уверенным в том, что Бьянке будет обеспечен наилучший уход.

Джон Стаффорд ненадолго задумался, потом сказал:

— Синяки пройдут со временем, но повторяю: я бы хотел, чтобы вы провели несколько дней в постели, моя дорогая. У вас, конечно же, случилось легкое сотрясение мозга, и вам следует отлежаться. Я оставлю опийной настойки, если вам будет трудно заснуть, а завтра снова навещу вас. Если же вдруг начнутся боли, немедленно посылайте за мной. Моя жена всегда знает, где я нахожусь, и она тотчас же разыщет меня.

Бьянка в смущении посмотрела на мужчин.

— Я очень сожалею, что вызвала такую панику, — пробормотала она. — Через день-два я поправлюсь, так что не надо из-за меня беспокоиться.

Джон Стаффорд вручил Эвану опийную настойку и проговорил:

— Хотел бы я, чтобы все мои пациенты были так же уверены в скором выздоровлении, миссис Синклер. А теперь, если позволите, я перед отъездом загляну к Марион.

— Еще раз спасибо за то, что так быстро приехали, Джон. — Эван проводил доктора до двери и тут же вернулся к жене.

Обрадовавшись неожиданному визиту доктора, Марион приподнялась в постели.

— Я так тревожусь из-за моей невестки, Джон. Она поправится? — Марион, уже узнавшая, что произошло с Бьянкой, очень надеялась на то, что та не доживет до утра.

— Конечно, поправится. Она молода и здорова, так что через неделю уже будет на ногах. Кстати, повторяю: вам необходимо покинуть постель и опять стать хозяйкой дома, нужно начинать жить.

Марион нахмурилась:

— Но у меня едва хватает сил сидеть. Я не смогу заниматься хозяйством, как прежде, Джон.

У доктора был трудный и утомительный день, он был голоден, и ему хотелось побыстрее откланяться.

— Ну тогда вставайте хотя бы на один час каждое утро. И помогайте Виоле составлять меню. А также проследите за чисткой серебра… и вообще, делайте что хотите, но обязательно займитесь хозяйством. Пригласите друзей на чай, как бывало раньше. Я уверен, что встреча с ними не утомит вас, вы только почувствуете себя лучше. — С этими словами доктор попрощался и поспешно покинул спальню Марион.

Бьянка провела очень беспокойную ночь. Когда ушел доктор, она задремала, но вскоре проснулась. После этого несколько раз засыпала, однако ненадолго, поэтому утром чувствовала себя так, словно вовсе не спала. Эван же, все время находившийся рядом с женой, всю ночь не смыкал глаз, и он сразу же услышал стук в дверь. Открыв, увидел у порога мать и уставился на неё в изумлении.

— Да, но… — Эван не верил собственным глазам. Щеки Марион порозовели, глаза блестели, более того, она улыбалась той прежней улыбкой, которую он так любил и которую не видел со дня возвращения домой. — Ты уверена, что можно вставать?

— Абсолютно. Джон уже несколько месяцев твердит мне о необходимости покинуть постель и заняться домашними делами. Мне давно пора последовать его совету. Сейчас, когда Бьянка не может вставать, тебе потребуется помощь, и я тебе помогу.

Эван обернулся и увидел, что Бьянка снова проснулась и наблюдает за ними.

— Я не хочу показаться неблагодарным, мама, но…

— О, я знаю, как ужасно вела себя! Не надо напоминать мне об этом. Сейчас я пойду и скажу Виоле, чтобы она подала вам завтрак. — Марион, пряча торжествующую улыбку, поспешно покинула комнату сына. Теперь она знала, что делать. Сначала она поможет Бьянке набраться сил, а уж потом позаботится о том, чтобы эта распутница отправилась в свою Венецию.

— Неужели это была твоя мать? — спросила Бьянка, когда Эван вернулся к ней.

— Да, она, кажется, считает, что мы нуждаемся в ее помощи. Я ничего не понимаю, но все же не буду спорить с ней, поскольку впервые после возвращения вижу ее в добром здравии.

Бьянка вспомнила о своей неудачной попытке поговорить с Марион.

— Только не оставляй меня с ней наедине, — тихо прошептала она.

Эван сел на край постели и взял жену за руки.

— Я не оставлю тебя даже на минуту. Тебе сегодня получше? Ты можешь ответить на мои вопросы? Я не был в доме Маршаллов много лет, но помню, что лестница там не очень крутая.

— И все же я упала, — пробормотала Бьянка. — А что ты сделал с Найджелом? — спросила она, в испуге глядя на мужа.

— Пока ничего. Но если ты упала из-за него, он за это ответит! — заявил Эван.

Опасаясь, что Найджел потребует арестовать Эвана, если тот осуществит свою угрозу, Бьянка ответила:

— Мы спорили, и оба были невнимательны, когда спускались. Разве он не сказал тебе об этом?

— Да, он говорил что-то в этом роде. Я только сожалею, что не знал о том, что тебя интересует дом Маршаллов. Если бы я поехал туда с тобой, ничего бы не случилось.

Бьянка со слезами на глазах проговорила:

— Я просто хотела, чтобы у нас появился свой дом, где мы могли бы быть счастливы, Эван, вот и все.

Эван склонился над женой, осушая поцелуями ее слезы.

— Мы еще будем счастливы, любовь моя, я обещаю тебе. Сейчас главное, чтобы ты поправилась. А потом решим, где нам лучше жить. И не надо так плакать. Скоро все у нас будет хорошо, гораздо лучше, чем прежде. Я в этом абсолютно уверен.