— Рада с вами познакомиться, господин Синклер. Моя мать родом из Англии, и я буду счастлива переводить для вас сегодня, если Марко вдруг устанет.

Эван усмехнулся:

— Я теперь не британский подданный, а гражданин Соединенных Штатов и уверен, что меня будут прекрасно развлекать и без вашей помощи, мисс Антонелли.

Бьянка, оскорбленная, вспыхнула.

— Как пожелаете, господин Синклер, — ледяным тоном проговорила красавица. Когда Эван и Марко отошли, она взглянула на Паоло. — Как ты полагаешь, все американцы так грубы?

— Американец был с тобой груб? — с рассеянным видом поинтересовался Паоло. Впрочем, он весьма обрадовался тому обстоятельству, что Эван Синклер не проявил интереса к Бьянке. Поэтому с улыбкой добавил: — Я прощу ему отсутствие хороших манер, поскольку он здесь по делу. Марко мне сообщил, что Синклер прибыл к нам для закупки венецианского стекла, и я не стану оскорблять выгодного покупателя.

Бьянка отвернулась, возмущенная тем, что Паоло думает лишь о своих деловых интересах. Она, разумеется, всегда знала о том, что деньги — первоочередная забота Паоло. И сейчас ей ужасно хотелось сказать ему, что именно из-за его алчности она не желает выходить за него замуж. Однако Бьянка на сей раз сдержалась, решив, что при первой же возможности непременно выскажет Паоло все, что думает о нем.

И тут к ней подошла Рафаэлла и тихонько прошептала:

— Скажи, кто это рядом с Марко?

— Его зовут Эван Синклер, и он приплыл из Америки, чтобы купить венецианское стекло. Правда, не представляю, зачем дикарям это стекло, — усмехнулась Бьянка.

— Дикарям? — удивилась Рафаэлла. — Неужели Марко так назвал его?

— Нет, разумеется. Это я так сказала! Оставшуюся часть вечера Бьянка кокетничала с молодыми людьми, которых, впрочем, считала юнцами. Но у нее не было ни малейшего желания оставаться наедине с Паоло. Когда же в полночь гостей попросили снять маски, она поняла, что высматривает в толпе Эвана Синклера. Бьянка стояла в самом углу великолепно украшенного зала и прекрасно видела всех гостей. Не заметив американца, она решила, что он, очевидно, уже покинул маскарад. Что ж, поскольку Синклер оказался столь неучтивым, то возможно, он вовсе не так уж красив, размышляла Бьянка. И тут кто-то, подошедший сзади, легонько коснулся ее плеча. Красавица посторонилась — и ахнула, увидев Эвана. Но тот лишь усмехнулся, коротко кивнул ей и прошел мимо. Бьянка смотрела ему вслед, пока он не исчез в толпе. Синклер снял шляпу и маску; у него были чудесные темно-каштановые волосы и карие глаза с удивительным золотистым блеском. И конечно же, как и предполагала Бьянка, он оказался на редкость привлекательным мужчиной. Внезапно почувствовав сильнейшее влечение к этому американцу, Бьянка густо покраснела. Ей казалась оскорбительной сама мысль о том, что Эван Синклер мог вызвать в ней такие сильные чувства — ведь он даже не снизошел до учтивости! Неужели этот удивительный незнакомец невзлюбил ее только потому, что ее мать — англичанка? Но ведь война за независимость американских колоний уже завершилась… Так почему же он столь нелюбезен с ней? Когда пришло время уезжать с бала, Бьянка была почти в слезах — настолько ее огорчили события этого вечера. Решив, что его невеста просто устала, Паоло не стал ее задерживать и занялся другими гостями, готовившимися к отъезду.

Бьянка стояла рядом с кузиной в ожидании гондолы. Внезапно к ней подошел Эван Синклер. В следующее мгновение он набросил на нее свой плащ и, подхватив на руки, усадил в гондолу, только что поравнявшуюся со ступенями. Бьянка лишь успела взглянуть на Рафаэллу, к которой в это мгновение подошел Марко Кьяни. Бьянка сразу поняла: Марко заодно с американцем, но она не успела позвать па помощь, потому что Эван усадил ее рядом с собой и прикрыл ей рот ладонью. Бьянка в ужасе задрожала, решив, что этот человек задумал сотворить с ней… нечто ужасное.

И тут гондола заскользила по водам Большого канала. Затем свернула в один из многочисленных боковых рукавов. Убедившись, что отъезжающие гости ничего не заметили и никто не преследует гондолу, Эван тихо прошептал:

— Сиди тихо, скоро я доставлю тебя домой.

Бьянка снова попыталась вырваться, но американец усадил ее к себе на колени и крепко прижал к груди.

— Тише! Я всего лишь хочу поговорить с тобой, так что не нужно вырываться. — Убедившись, что никто не последует за ними, если Бьянка закричит, Эван убрал ладонь с ее губ.

— Как вы смеете так грубо обращаться со мной?! — в гневе закричала она, хватая воздух ртом. — Мы же были вместе на маскараде и могли бы поговорить там, если б вы захотели этого.

— Прошу прощения, что так разочаровал тебя, — ответил Эван со смешком. — Но мне нужно было кое-что узнать, прежде чем поговорить с тобой.

Бьянка с любопытством посмотрела на Эвана. Как и прежде, ее зачаровал золотистый блеск его глаз — казалось, в них плещется жидкое пламя. «Наверное, такие же глаза у дьявола», — подумала она и невольно отстранилась от американца.

Эван пристально взглянул на нее — и вдруг, охваченный внезапным желанием, привлек красавицу к себе и впился поцелуем в ее губы. Однако вопреки его ожиданиям Бьянка не стала более податливой.

Как только он отпустил ее, она начала звать на помощь гондольера.

— Я щедро заплатил ему сегодня, так что не рассчитывай на его помощь, — проговорил Эван внезапно охрипшим голосом.

— Вы глупец, если полагаете, что, изнасиловав меня, доживете до рассвета! — закричала Бьянка. — Мой отец убьет вас за это, даже если ему придется преследовать вас до самой Америки!

Эван вполголоса выругался и снова закрыл ей рот ладонью. Затем на секунду задумался — угроза Бьянки навела его на мысль, прежде не приходившую ему в голову. Но сначала следовало успокоить разбушевавшуюся красавицу.

— Не говори глупости! Я вовсе не собираюсь насиловать тебя. — Эван счел подобную мысль смехотворной, поскольку считал гондолу не более устойчивой, чем каноэ, — а разве можно изнасиловать женщину в каноэ, не рискуя при этом утопить свою жертву и самого себя в придачу? Однако Бьянка так дрожала, что он наконец понял: она испугалась по-настоящему. Эван смягчился, поцелуями осушил ее слезы и тихо проговорил: — Не бойся, я не обижу тебя. Как ты могла такое подумать?

Однако Бьянка с вызовом в голосе ответила:

— Сначала вы грубо оскорбляете меня, а потом похищаете, пытаетесь совратить и при этом говорите, что желаете лишь побеседовать со мной… Вы просто несносный наглец… и я немедленно хочу домой!

Эван нахмурился:

— Черт побери, сейчас не время обсуждать мой характер! Мне нужно знать следующее: ты невеста Паоло Саммарезе? Да или нет?

— А какое вам до этого дело? — пробормотала Бьянка.

— Видимо, я пробуду в Венеции всего неделю и не хочу терять время, ухаживая за чужой невестой, — улыбнулся Эван.

— Я не продаюсь, как стекло, которым торгует Паоло, господин Синклер. — Бьянка вновь попыталась соскользнуть с его колен, но Эван еще крепче прижал ее к себе.

— Я не собираюсь предлагать твоему отцу деньги за тебя, Бьянка. Я просто завоюю твое сердце любовью.

Бьянка в изумлении уставилась на американца. Несколько минут она безуспешно пыталась найти достойный ответ. Наконец пробормотала:

— Вы либо сумасшедший, господин Синклер, либо глупец. А сейчас я желаю немедленно вернуться домой. Ведь вы обещали доставить меня домой.

— Ты действительно хочешь домой? — прошептал Эван; его теплое дыхание ласкало ее щеку, словно поцелуй.

— Вы сами только что сказали, что вскоре уедете. А я не желаю губить свою репутацию ради нескольких ночей… Неужели мне нужно настаивать, чтобы вы отвезли меня домой? — Бьянка отвернулась, подумав, что ее слова прозвучали бы более убедительно, если б ей не приходилось смотреть в его чудесные золотистые глаза.

Эван грустно вздохнул:

— А я думал, что ты более решительная, Бьянка. Мне казалось, ты из тех женщин, которые пойдут на любой риск, лишь бы познать истинную любовь. Очевидно, ты моложе, чем я предполагал.