— Ошибаетесь! Именно потому, что я не ребенок, я и понимаю, что для меня лучше! Если вы хотели только узнать, обручена ли я с Паоло, вы могли спросить об этом на балу. Не было никакой необходимости похищать меня.

— Похищать тебя? — усмехнулся Эван. — Просто скажи мне правду: ты помолвлена с Паоло? Ответишь, и я сразу доставлю тебя домой.

Немного подумав, Бьянка ответила:

— Паоло считает, что мы с ним помолвлены. Мой отец тоже так считает, а я — нет. Такой ответ вас устраивает?

Эван молча запустил пальцы в золотистые локоны Бьянки и вновь прижался губами к ее губам. Затем, чуть отстранившись, проговорил:

— Я не хотел напугать тебя. Сейчас я доставлю тебя домой, и твои родители никогда не узнают о случившемся, если только ты сама не захочешь рассказать об этом.

— Я ни за что этого не сделаю! — воскликнула Бьянка.

— Чтобы уберечь меня от их гнева? — с надеждой в голосе спросил Эван.

— Нет. Я хочу уберечь только себя, господин Синклер.

Бьянка снова попыталась высвободиться, но Эван обвил рукой ее тонкую талию и сказал:

— Мой корабль называется «Феникс». Завтра утром ты найдешь меня на нем.

— Я даже и не подумаю искать вас!

— Тогда давай встретимся на площади Святого Марка в полдень, — предложил Эван.

— Нет, вы не джентльмен, господин Синклер, и я не стану поощрять ваши ухаживания, поскольку мне они не нужны.

— Слишком поздно проявлять осторожность, мисс Антонелли, потому что вы уже моя. — И в качестве подтверждения своих слов он вновь поцеловал ее.

Впрочем, Эвану хотелось не только поцелуев, он жаждал раздеть красавицу и насладиться ее прекрасным телом, но на сей раз решил удержаться — позволил себе лишь коснуться пальцами ее груди. Затем засмеялся и проговорил:

— Марко будет ждать нас в Большом канале, чтобы ты прибыла домой в собственной гондоле вместе с кузиной, как и полагается. Видишь, я очень старался сохранить твою репутацию незапятнанной. — Немного помолчав, Эван неожиданно спросил: — У тебя, я полагаю, внушительное приданое?

— Что? — изумилась Бьянка.

— Я хочу сказать, что твой отец, конечно же, богат и обеспечит тебе достойное приданое. — Эван перехватил руку Бьянки в тот момент, когда она уже занесла ее для пощечины. — Больше не пытайся ударить меня, любовь моя, потому что, клянусь, тебе не понравится, если я тебя отшлепаю. — С дьявольским смешком он еще раз обнял ее, но тут же заметил гондолу, в которой ждали Марко и Рафаэлла, и решил, что короткая встреча завершилась.

Эван сидел, глядя в темноту; он все еще тихонько посмеивался.

— Ну разве она не прелесть? — спросил Марко с лукавой усмешкой, уверенный, что доставил удовольствие богатому клиенту.

— Да, действительно, — с улыбкой кивнул Эван, и, глядя на него, никто бы не подумал, что его сердце жаждало отмщения, а не радостей любви.

Поднимаясь по лестнице, Бьянка делала вид, что не слышит бесчисленных вопросов Рафаэллы. Когда же они достигли площадки третьего этажа, она повернулась к кузине и сказала:

— Американец всего лишь хотел поговорить со мной наедине. Поскольку он совершенно лишен такта, то решил, что гондола — самое подходящее место для беседы. Я потребовала, чтобы он доставил меня домой… и вот я уже дома, так что нечего об этом вспоминать, ты меня понимаешь? А теперь я пожелаю доброй ночи родителям и тоже отправлюсь спать.

— Но, Бьянка… — запротестовала Рафаэлла; девушка была в восторге от встречи с Марко Кьяни, и ей хотелось поговорить с кузиной об этом молодом человеке.

— Помолчи! — в ярости прошипела Бьянка, подталкивая Рафаэллу к ее комнате. — Спокойной ночи!

Подходя к спальне матери, Бьянка глубоко вздохнула и невольно замедлила шаги. Ее родители отказались посетить бал у Паоло, однако из-под двери спальни пробивался свет, так что Бьянка поняла: родители рассчитывают поговорить с ней. Собравшись с духом, она осторожно постучала в дверь и, услышав голос матери, вошла в комнату. Кэтрин Антонелли уже была в постели; она читала, а ее муж Франческо сидел у камина.

— Иди поцелуй меня, дорогая. Как тебе бал у Паоло? — ласково улыбнулась Кэтрин.

— Замечательный! Этого все и ожидали. — Бьянка поцеловала мать, затем пересекла комнату, чтобы пожелать спокойной ночи отцу.

Отец, однако, не отпустил дочь.

— Одну минуту, — сказал он, удерживая Бьянку за руку. — Я бы хотел поговорить с тобой.

Волосы Франческо, когда-то иссиня-черные, давно начали седеть. И все же в свои сорок пять лет он оставался очень красивым мужчиной.

— Неужели это из-за Паоло у тебя столь прелестный румянец на щечках? — продолжал отец. — Я уже отчаялся когда-либо услышать, что он мил тебе. Неужели Паоло наконец завоевал твое сердце?

Бьянка попыталась улыбнуться, но ее лицо словно окаменело.

— Возможно, это просто из-за ночной прохлады, папа, — пробормотала она.

— Ты не ответила на мой вопрос, — нахмурился Франческо. — Паоло настаивает, чтобы венчание состоялось еще до наступления лета. Что я должен ответить ему?

— До наступления лета?! — воскликнула Бьянка. — Но я полагала, что он считает меня слишком молодой для брака.

Франческо пожал плечами:

— Твоя красота с каждым днем становится все более завораживающей. И неудивительно, что Паоло передумал — решил не ждать.

— А я не передумала! — заявила Бьянка. — Я не хочу выходить замуж. Ни в этом году, ни в следующем.

— Вот видишь, Франческо, я же говорила тебе, что она не обрадуется твоей новости, — проговорила Кэтрин, поудобнее устраиваясь в постели. — Паоло проводит слишком много времени, считая свои деньги, и слишком мало ухаживает за Бьянкой. Ты должен объяснить ему, как завоевать любовь нашей дочери, потому что у него самого явно ума не хватает, чтобы догадаться, как это делается.

— Ему нет необходимости ухаживать за ней, Кэтрин. Все было решено еще в прошлом году! — воскликнул Франческо, теряя терпение.

— Давайте обсудим это в другое время! — взмолилась Бьянка. — Мы все слишком устали, чтобы сейчас говорить о чувствах Паоло.

Франческо встал, чтобы проводить свою своенравную дочь. У самой двери он снова придержал ее и сказал:

— Ты должна думать только о прекрасных качествах Паоло, а не критиковать его недостатки.

— А мама умалчивает о твоих недостатках? — с лукавой улыбкой поинтересовалась Бьянка.

— У твоего отца нет недостатков, — заявила Кэтрин и звонко рассмеялась.

Закрывая дверь, Бьянка увидела, что отец улыбается, а затем услышала глуховатый смех матери. Она завидовала родителям, завидовала их чудесной любви. Сама же Бьянка и надеяться не могла на то, что обретет такое счастье с Паоло Саммарезе.

Войдя в свою комнату, Бьянка тяжко вздохнула — у нее даже не было сил раздеться. К счастью, на помощь ей пришла Лючия, горничная матери. Несколько минут спустя Бьянка отослала служанку и забралась в постель, но ей не сразу удалось уснуть. Перед балом она мечтала о необыкновенной встрече, о чудесной любви… Но поведение Эвана Синклера испугало ее, привело в замешательство. К тому же он вскоре уедет, а Паоло всегда будет с ней рядом. Глаза Бьянки наполнились слезами, когда она подумала о богатом венецианце. Поцелуи Паоло никогда не будоражили ее так, как один-единственный взгляд Эвана Синклера. И она не смогла унять трепет, когда он легонько коснулся ее груди. К счастью, Эван ограничился лишь этим, хотя и понимал, что она не стала бы противиться его ласкам. Только на рассвете Бьянку наконец сморил тревожный сон.

В отличие от Бьянки Эван прекрасно выспался. Утром он посетил стеклодувные мастерские на острове Мурано, чтобы завершить дела, ради которых якобы и прибыл в Венецию. Затем отправился на площадь Святого Марка, чтобы встретиться с Бьянкой. Купив мешочек с зерном для голубей, Эван расхаживал по площади, всем своим видом демонстрируя беззаботность. Однако на самом деле он очень нервничал, поскольку был почти уверен: эта изящная красавица не появится. Может, он неверно истолковал ее взгляды, может, она вовсе не находила его привлекательным? Раньше такая мысль даже не приходила ему в голову, но сейчас Эван думал о том, что, возможно, совершил ошибку, когда похитил ее — пусть даже всего на несколько минут.