На горе черепов неподвижно сидели вороны, словно то были не птицы, а искусно набитые чучела. Вороны внимательно следили за идущим через поле человеком. Хотя человеком ли? Черные круглые птичьи глаза влажно блестели, но в них не было отражения. Птицы изучали, птицы оценивали так и оставшись неподвижными, когда Ловчий прошел мимо. То были проводники в Серую Зыбь. К чему их помощь тому, кто отмечен поцелуем самой Непостижимой…
Ловчего мало интересовало, что здесь однажды произошло. Кто кому рубил головы и из-за чего. Намного интересней было узнать, кто потом собрал отрубленные головы в единую кучу, кто создал из черепов эту зловещую пирамиду и почему она не рассыпается под порывами ветра. Но времени уже не было, потому что Сын Карны услышал голос. Чарующая мелодия оборвалась, будто порванная струна, и обладательница красивого контральто заговорила…
– Иди…
– Но куда? – Вергун остановился, оглядываясь.
Вороны все так же неподвижно смотрели ему вслед. Конечно, они развернулись, не могли не развернуться, но он пропустил этот момент. Возможно, к нему повернулась вся пирамида целиком, целя пустыми глазницами в спину. Дешевые трюки, способные напугать разве что ребенка.
– Я там… за линией тумана…
– Кто ты?
– То, что ты ищешь!
– А разве я что-то ищу?
– Ты ищешь бегство!
– Но… как ты узнала? – Ловчий был ошеломлен. – Ты подслушала мои мысли?
– Нет.
– Но тогда КАК?
– Узнала, и все тут.
– Кто ты?
– Место!
– И что я увижу, когда приду туда, куда ты меня зовешь?
– Часть меня!
Сын Карны задумался, не спеша продолжать путь. Непонятное существо (или сущность?) изъяснялось загадками. Оно заманивало. Возможно, впереди его поджидает серьезная опасность. А если так, то стоит ли в очередной раз принимать правила чужой игры?
Вергун колебался недолго, решив на этот раз рискнуть.
– Что ж, я иду!
– Иди…
– Скажи, как ты выглядишь?
– Узнаешь, когда придешь!
– А мне бы хотелось знать сейчас.
– Ты слишком нетерпелив, нетерпелив как человек…
– Я и есть человек!
– Нет, ты не человек, ты тень.
– Пожалуй, мне лучше знать, кто я.
– Не спорь, это так и есть…
– Тень не имеет выбора, тень не мечтает о бегстве. Ты противоречишь сама себе!
– Иногда и тени мечтают…
– О чем же?
– О свете!
– Но ведь свет смерть для любой тени!
– Смерть и одновременно жизнь… начало… Без света нет тени!
– Но свет может существовать без тени!
– Но не в этом мире.
Ловчего забавляла игра. Какое удивительное приключение. Просто настоящий подарок. Снадобье от скуки. И все-таки куда же он, в конце концов, забрел?
Туман приближался. Тяжелый, плотный… Казалось, в него невозможно войти, но Вергун вошел. Белая пелена расступилась, пропуская вперед, услужливо открывая узкий проход в клубящемся молоке. С чувствами творилось что-то невероятное. Такого с ним раньше ни разу еще не случалось. Будто гуляешь во сне по облаку, зная, что стоит лишь на секунду усомниться в реальности происходящего, как тут же камнем рухнешь вниз, провалившись сквозь небо. Кошмар для истинных ценителей ужаса…
«Если меня что-то по-настоящему и пугает, так это сны! – решил подыграть самому себе Ловчий. – Сны – самое интересное место, потому что оттуда однажды можно не вернуться…»
Что, если сейчас вокруг него именно такой сон? Все, конечно, возможно, но…
– Ты не спишь!
– Значит, все-таки подслушиваешь мысли?
– Нет, просто ты подумал вслух!
– В самом деле?
На этот раз туман не удостоил его ответом.
Вергун покорно шел сквозь призрачный туннель, думая о том, что такое страх. Без сомнения, страх это болезнь, психическое расстройство, поражающее слабых, не приспособленных к жизни существ. Но с другой стороны, страх способен спасти жизнь, впрочем, как и забрать ее. Живое существо, лишенное страха, станет изгоем. Прямо как он. Да, его боятся, но почему? Потому что он вестник и орудие смерти. Так вот в чем дело! Короткий ответ на простой вопрос. Страх – это боязнь того, что убивает. Медленно, быстро… не важно как, важно когда. Смерть как абсолютное зло. Просто великолепно. Да, это многое объясняет. Она и впрямь способна двигать целыми цивилизациями… мирами… Но каково должно быть тому, кто не способен умереть?
«Да-да, это я о тебе, дружище! – усмехнулся Ловчий, мысленно беседуя с самим собой. – Как тебе такое спорное утверждение… Жизнь без страха смерти бессмысленна! Ну, что скажешь на это?»
Двойник-антипод молчал, впрочем, так было всегда.
– Уже близко, – напомнил о себе невидимый голос.
– Близко, это как?
– Уже…
Сын Карны вынырнул из тумана так неожиданно, что сперва решил, будто открывшиеся перед ним руины обман зрения. Но нет, они действительно существовали. Хотя в этом проклятом месте ни за что нельзя ручаться. Руины оказались примечательными. По-видимому, очень давно здесь был возведен огромный храмовый комплекс, посреди которого возвышалась величественная пирамида, посвященная некоему могущественному богу. Но богу ли, или, быть может, некой силе, той самой, что говорила с ним сейчас?
– Ты почти угадал!
– Но почему только почти?
– Тебе незачем знать всего…
– Пожалуйста, покажись!
– Я перед тобой!
– Ты… храм?
– Я думала, догадаешься раньше…
Ловчий принялся медленно обходить древнее строение, гадая, кто и зачем пытался разрушить его. Невероятная сила некогда дробила огромные камни, расшвыривая их вокруг, уцелел только остов пирамиды с черным зевом круглого входа. Может, тут потрудилось безжалостное время? Или целая череда регулярных изменений…
– Зайди!
– Что, прямо туда?
– Зайди!!!
Но Вергун поступил по-своему, вернувшись к плотному кольцу тумана, однако войти в него не смог, неожиданно наткнувшись на плотную невидимую преграду. Его снова лишали выбора, и он снова подчинился…
Как только он шагнул во тьму черной, ведущей в недра пирамиды пасти, его ослепил яркий свет. Ловчий инстинктивно прикрыл глаза рукой и, когда привык к свету, заметил ведущий вниз железный коридор. Увиденное ошеломило. Какие же мастера смогли выковать подобное великолепие? Наверное, у них ушло на работу не одно десятилетие, и этот свет… Свет источали странные камни, висящие прямо над головой.
– Спускайся!
Сын Карны медленно двинулся вперед. Шаги гулко отражались от блестящих стен, и казалось, по коридору идет не один человек, а целая армия. За спиной свет гас. Светящиеся камни умирали, наступала тьма. Скорее всего она тоже окажется непроницаемой как и туман, вздумай Вергун повернуть назад, но он не думал. Стены коридора сужались, и вскоре Ловчий вообразил себя удивительным путешественником, попавшим внутрь лезвия полого меча. Да, именно на меч и стали теперь походить блестящие стены. Странный то был меч с тремя заостренными сторонами… Каково же было удивление, когда в конце пути его поджидал тупик.
– Нет, ну это уже совсем не по правилам! – справедливо возмутился Сын Карны и тут же услышал в ответ:
– Проходи!
Железная перегородка волшебным образом ушла вверх. Решив ничему больше не удивляться, Вергун вошел в огромный ярко освещенный зал.
– Ты в моем сердце!
Дальняя стена переливалась разными цветами, будто облепленная тысячами обезумевших светлячков. Потолок и пол были из все того же отполированного металла, а посередине огромный алтарь.
Заинтригованный, Ловчий подошел ближе. В стеклянном саркофаге, кое-где покрытом замысловатыми узорами изморози, покоилась обнаженная незнакомка. Прекрасная незнакомка. Совершенство ее тела завораживало, заставляя сердце биться быстрее. Женщина спала, но спала так, что казалось, она вот-вот проснется. Короткий сон на острой грани яви. От удивительного саркофага прямо в пол тянулись светящиеся отростки, некоторые из них пульсировали, другие методично сжимались, издавая тихие шипящие звуки.
– Кто это?
– Последняя!
