От мыслей меня отвлек голос Торела.

— А он заходил, кстати.

— Кто? — уточнила я, делая еще один глоток. Чай был заварен с чем-то еще, неуловимо ароматным, а на вкус… я даже не могла понять, что именно мне этот привкус напоминает. Не иначе как Элиас и здесь свою руку приложил.

— Слэрейн. Тебя искал, но ты еще спала, а будить он не стал.

— Что-нибудь просил передать?

— Нет, — Торел развел руками. — Спросил, получил ответ и ушел. Правда, пообещал еще зайти.

Интересно, зачем я понадобилась наследнику, если он прибежал с утра пораньше? Не иначе как хотел предложить какую-нибудь сомнительную операцию, из которой мы оба не выйдем, а выползем, да и то в относительно живом состоянии.

Посидев еще немного и выпив три чашки чаю, я встала и решила прогуляться. Чувствовала я себя довольно сносно, да к тому же свежий воздух еще никогда никому не вредил. Уже выходя из «Гранатовой слезы», я почти нос к носу столкнулась со Слэрейном, направлявшимся, судя по всему, как раз ко мне.

— Доброе утро, — как и положено по приличиям, поприветствовала его я.

— Доброе, — буркнул наследник, почему-то воровато оглядываясь. Словно бы старался увидеть, а не следит ли за ним кто-нибудь и не несется ли этот кто-то по улице, стараясь Слэрейна задушить.

— Что случилось?

— Да ничего особенного, — он снова повел вокруг диковатым взором. — Скажи, а тут… не пробегало с десяток людей с кинжалами или ножами?

— Нет… — удивилась я, а потом покосилась на наследника, сузив глаза. — Что ты натворил?!

— Я же сказал — ничего особенного!

— Ну да, конечно! А что глаза как крысы бегают? — я сощурила глаза еще сильнее. Ох, не нравится мне все это…

— Понимаешь… я тут решил прогуляться… в обычной одежде. Ну и выиграл у одних ребят в карты, а они нечестными оказались и решили меня за это убить, — признался он, разведывая обстановку на улице, а именно снова крутя вокруг головой.

— А ты, значит, честно играл?

— Ну… — он воздел глаза к небу и живо напомнил мне одну картинку, а именно — вчерашнее поле после Охоты. — Не совсем… я взял свою колоду.

— Так. Ясно. Против кого играл?

— Я точно не знаю, но у всех на руках одна и та же татуировка — коршун, раскинувший крылья.

— Ты выиграл что-то у Ирвингэйлских Коршунов, самой известной и в то же время неуловимой гильдии наемников?! — я не сдержалась, хотя и старалась. — Ты что, с ума сошел играть с ними на заговоренной колоде?! Да они магию чуют, как специально обученные псы! И как они тебя не убили сразу? Я сильно сомневаюсь в том, что тебя узнают на улице в обычном костюме.

— Да, наследника другой страны никто не признает, — вздохнул Слэр. — Но это и к лучшему. Между прочим, я у этих коршунов выиграть успел, причем очень хорошо выиграть.

— Слушай… — меня вдруг осенила одна догадка. — Ты ведь знал, на что идешь… и можно задать один вопрос — на кой призрак ты тогда стал с ними играть?!!! Да еще и шельмовать при этом! — наверное, если бы меня сейчас увидели особо преданные слуги Высшего Дома, то либо они бы упали в обморок, либо меня размазали по мостовой. Действительно, нечасто встретишь человека, позволяющего себе не только на равных разговаривать с будущим правителем, но и орать на него, упрекая в идиотизме.

— Ничего ты не понимаешь в жизни, — горько вздохнул наследник. — Вот скажи, тебе нравится, когда тебе все в ноги кланяются или уступают исключительно из-за высокого происхождения?

Я скривилась. Наследник кивнул.

— Вот и мне не нравится. Надоело. И захотелось ощущений, как у простого, обычного жителя города.

— Ладно. Что ты у них выиграл?

Друг протянул руку вперед, показывая мне небольшой кинжал. Даже не дотрагиваясь до него, я чувствовала магическую сущность этой вещи. Заговоренный, видимо… приглядевшись, я разглядела на рукояти клеймо изготовителя и присвистнула: таких кинжалов в мире насчитывалась десять штук. Коллекционная вещь. Раритет. Что ж, неудивительно, что Коршуны теперь горят желанием задушить наследника. Правда, если бы они знали, кто он, то за то, чтобы Слэр не выдавал их местоположение Ирвингэйлским властям, они бы этот кинжал ему подарили.

Внезапно Слэр сделал неуловимое движение, засунув руку с кинжалом в карман и одновременно пригибаясь, а заодно заставляя пригнуться и меня. Когда я разогнулась и подняла голову, фигура, мельком замеченная мной на крыше соседнего дома, испарилась.

— Да, ребята настроены довольно серьезно, — заключила я, — окидывая взором вонзившееся в стену оружие, а именно: две метательные звезды, кинжал и охотничий нож. — Ты уверен, что выиграл у них только кинжал?

— Уверен, — твердо ответил наследник. — Остальное я у них украл.

— Ясно. Тяжелый случай, — горестно выдохнула я и отбросила с лица волосы. — Пойдем в какое-нибудь людное место, подумаем о сложившейся ситуации. Надежда рода и страны… — усмехнулась я, вытаскивая оружие из стены и нагло присваивая его себе. Знали бы мои родители, чем я сейчас занимаюсь… даже отец наивно полагает, что я тихо и мирно, совершенно без приключений, путешествую, а если и ввязываюсь в драки, то крайне редко. Мама бы просто, без лишних слов, упала в обморок: если отец не знает половины из моих приключений, то она осведомлена едва ли на треть.

Слэрейн безмолвно со мной согласился, и мы направились на главную улицу города. Странно, но мне даже стало немного лучше.

— А как вы относитесь к прошлому?

— В основном с почтением. Особенно если это славное прошлое.

Вещей, украденных наследником у Коршунов, оказалось столько, что если бы мы решили их продать, то вырученных денег хватило бы на безбедное существование в течение пяти лет. На мой вопрос, на кой призрак ему потребовались эти вещи, если у Ар-Илраша самая стабильная экономика, наследник сознался, что это было просто одно небольшое приключение, а затем схватил меня за локоть и потащил в ближайшую таверну, признавшись, что еще не завтракал. Мне ничего не оставалось, как уныло поплестись за ним, прикидывая наши возможности против Коршунов в случае нападения. Оптимистичный прогноз складываться категорически не желал, и лучшее, что нас могло ожидать — это драка с неизвестным исходом. Почему-то мне упрямо казалось, что не в нашу пользу, поскольку силы мои восстановились только наполовину, и их использование в ближайшее время могло плохо отразиться на моем состоянии, а меч остался лежать около кровати.

— Да не беспокойся ты, — посоветовал Слэрейн, провожая взглядом зардевшуюся подавальщицу и придвигая к себе тарелку. Я облокотилась на стол, окидывая таверну тоскливым взором, и вздохнула. Есть не хотелось, заняться было нечем, так что я неторопливо осматривала помещение, терпеливо дожидаясь, пока наследник расправится с тем, что лежало на его тарелке.

В таверне, несмотря на подозрительное название «Веселый поросенок», было довольно-таки уютно. Видимо, доходы заведение приносило немалые, поскольку окна здесь были забраны цветными витражами, почти не пропускавшими света (отчего в помещение было сумрачно), подавальщицы ходили в чистых форменных нарядах из хорошего полотна, а на каждом столе стояло подобие букета, сначала принятого мной за уже несколько раз использованный по прямому назначению веник, невесть зачем воткнутый в нарядную, расписанную цветами вазочку. Народу, хотя и было еще утро, набралось немало, причем компания, расположившаяся недалеко от входа, кажется, не покидала милого местечка с вечера.

Вполне понятно, почему наследника привлекла эта таверна. Обстановка в ней была аккуратная, на полу не валялись комья грязи, да и сделано все было с каким-то подобием вкуса. Мне, правда, все равно больше нравилась таверна на первом этаже «Слезы», поскольку днем там всегда было очень светло, чему способствовали большие и всегда чисто вымытые стекла (Торел обладал полезным для его ремесла качеством — патологической страстью к чистоте).