Справедливости ради заметим, что Романовых на Москве любили за их искреннее православное благочестие. Как тут не вспомнить слова Л.А. Тихомирова: «Для монарха как власти верховной необходимейшее качество составляет духовное единство с подданными, при котором он может выражать народный идеал, и сознание своей обязанности давать в управлении выражение именно этого идеала». Действительно, настоящая монархия, отвлеченная от народной воли и властных претензий со стороны подданных, нравственно ответственна перед народом, имеет подчинение общей с народом вере, ее духу и народному идеалу.

Это тем более верно для сегодняшней ситуации. Русский народ чает обрести наконец такую верховную власть, которая целиком отражала бы его лучшие нравственные стремления и была безусловно родной ему по духу и крови!

И вот представьте себе, что на Трон Всероссийский попадает сын Марии Владимировны, Георгий Михайлович, с лицом арабского шейха. Это более чем скандал. Белый Русский Царь, как его исстари называли и у нас, и за границей, вдруг окажется далеко не белым, а весьма и весьма смуглым, без каких-либо этнических признаков близости к русскому этносу. И это на фоне растущего народного негодования против засилья кавказцев, на фоне стремительно поднимающегося русского национализма, имеющего все признаки защитной реакции народного организма, подвергшегося смертельной опасности. Сама такая претензия со стороны этих потомков Романовых является главной угрозой монархическому движению в современной России, и расовые предрассудки здесь ни при чем. Нужно видеть и понимать реальность. Нужно уважать свой народ. После зверств грузина Сталина, уничтожившего больше русских людей, чем любой злодей за всю историю земли, после стольких бед, что досталось нам от немцев Вильгельма Гогенцоллерна и Адольфа Гитлера, нам предлагают в Цари полунемца-полугрузина! Человека без капли русской крови, не имеющего ни малейшего понятия ни о духе народа, ни о его вере, ставшего «православным» в силу воспитательных усилий матери (которая, кстати, категорически не носит нательного креста, что хорошо видно на всех последних ее официальных фотографиях (какое упущение помощников и знатоков «Закона о престолонаследии»!), да и то — только тогда, когда у последней завязался позорнейший политический роман с Ельциным и его камарильей.

Но вернемся к трагическим годам конца XVI — начала XVII веков. Именно тогда путем политических компромиссов был нарушен незыблемый династический закон традиционного русского права в сфере правопреемства верховной власти. От трона были, в общем-то незаконно, устранены его законные наследники — Рюриковичи, что явилось ломкой всего генетического кода русской цивилизации.

Пусть первые Романовы были достойными монархами, вполне отвечавшими высокому положению помазанников Божиих своим благочестием, верностью живым народным традициям и нравственными критериями — все равно бацилла «воровской легитимности», иногда зримо и явно, разлагала могучий организм Русской государственности, приведший к краху 1917 года. Когда мы говорим о зримых симптомах тайной болезни романовской России, то в первую очередь имеем в виду инициативы по реформации церковных уставов Царя Алексея Михайловича, приведшие к трагическому и роковому для страны церковному расколу, не излеченному и до сей поры. Учтем, что эта деятельность Царя во многом противоречила положениям Грамоты 1613 года об обязанности православного Государя хранить устои отеческой веры.

Современные монархисты разных политических лагерей часто в спорах прибегают к авторитету уже упомянутой Учредительной (Соборное уложение) грамоте 1613 года. Есть повод кратко рассмотреть ее с учетом бытующего убеждения, что нам надо свято и верно хранить верность данной нашими предками присяге, зафиксированной в этом документе.

Воспользуемся работой Льва Тихомирова «Учредительная грамота 1613 года». Он, в частности, писал: «Идея юридической неограниченности царской власти и нравственной обязательности известного содержания ее была, видимо, чрезвычайно ясна для Всенародного Собора 1613 года… Соборное уложение излагает… содержание Верховной Власти, для осуществления которого она должна направить свои неограниченные права.

Безусловно, основною мыслью восстанавливаемого Собором государства является учреждение Православного Царства». Отметим этот важный факт. Сейчас, вспоминая это Соборное уложение, акцент смещен в сторону верности новой династии Романовых, однако центральным нервом документа было именно установление на вечные времена Православного Царства и верность именно ему. Верность же новой династии являлась лишь следствием и необходимым условием непоколебимости этого Царства.

Л. Тихомиров пишет далее: «Опасности, угрожающие вере и Церкви, есть основной мотив грамоты, обязанность противодействия этому выставляется самому Михаилу Федоровичу как неопровержимейший аргумент в пользу того, что он не имеет права уклониться от избрания. Всех иноверных кандидатов Собор признает недопустимыми».

Это важнейший момент грамоты. Убедившись в тщетности ожидания от королевича Владислава отречься от католичества, выборные от всея Русские земли юридически зафиксировали впредь недопустимость обращение с призывом на трон иноверцев с ожиданием от них, что они примут православие. Таким образом, закон императора Павла о престолонаследии, в разделе, где допускалась легитимность прав на трон представителей европейских династий при определенных условиях, уже противоречил Соборной грамоте и клятве верности Соборным уложениям на все времена, данной нашими предками за весь русский народ!

И далее Л.Тихомиров указывает на еще один существенный момент: «Поставляемый Царь есть Самодержец Православного Царства: это есть основа всех основ восстанавливаемой государственности. Понятно, что Грамота не забывает при этом и необходимости священного коронования Михаила Федоровича. Для всякого, изучавшего идею христианского царства, понятна логика всего остального государственно-правового сознания Собора. Прежде всего, власть, вручаемая Михаилу Федоровичу Романову, понимается как легитимная».

Действительно, Михаил Романов получает власть как последний представитель семьи Иоанна Грозного. При этом, как мы отмечали выше, реальная связь с Рюриковичами, имевшаяся у Романовых через князей Горбатых, обходится полным молчанием. И не случайно. Если бы Собор стал приводить именно этот факт как главное обоснование своего выбора, то встал бы закономерный вопрос о старшинстве в самом роду Рюриковичей. И здесь опять же законные права на Трон могли предъявить Шуйские. Но главное, при такой постановке вопроса резко увеличивались бы шансы на избрание Царем освободителя Отечества князя Пожарского. Соборная грамота именует Михаила Романова отраслью московских Даниловичей, называя племянником последнего Царя этой ветви — Федора Иоанновича. Этим Собор преследовал определенную цель: утверждался характер легитимной преемственной династичности Царской власти, а факт выборности ослаблялся, хотя и был вполне ясен современникам. Собор всемерно подчеркивал, что Михаил Романов поставляется на Царство по избранию Божиему и лишь затем — по избранию русского народа.

Как бы то ни было, новую династию народное сознание приняло как продолжение древнего царственного рода. Это факт. Грамота определяет власть Романовых как наследственную, как продолжение прежней власти династии московских Даниловичей, и вменяет следующим поколениям в обязанность признавать царями и потомков Михаила Федоровича. Именно потомков по мужской линии имело в виду это Соборное уложение, согласно древнерусскому закону и воззрениям Церкви на роль и служение Царя. Специально это не оговаривалось, но только в силу того, что люди того времени в Московском государстве и не могли мыслить по-иному. Тем более, когда шла речь о восстановлении истинно Православной государственности.

Женщина на Троне Царей для того времени — это не просто нонсенс, а прямо страшный сон. Особенно учитывая самые негативные воспоминания русских людей о роли в смуте Марины Мнишек, супруги Лжедмитрия Первого, и о святотатственном поведении матери царевича Димитрия, под нажимом признавшей в Отрепьеве своего сына и бессовестно игравшей роль счастливой матери, вновь обретшей «убиенного» отпрыска.