Мы басней никого обидеть не хотели: Но сколько есть таких Мешков Между откупщиков, Которы некогда в подносчиках сидели; Иль между игроков, Которы у себя за редкость рубль видали, А ныне, пополам с грехом, богаты стали; С которыми теперь и графы и князья — Друзья; Которые теперь с вельможей, У коего они не смели сесть в прихожей, Играют за́просто в бостон? Велико дело — миллион! Однако же, друзья, вы столько не гордитесь! Сказать ли правду вам тишком? Не дай бог, если разоритесь: И с вами точно так поступят, как с Мешком. VIII
Кот и повар Какой-то Повар, грамотей, С поварни побежал своей В кабак (он набожных был правил И в этот день по куме тризну правил), А дома стеречи съестное от мышей Кота оставил. Но что́ же, возвратясь, он видит? На полу Объедки пирога; а Васька-Кот в углу, Припав за уксусным бочёнком, Мурлыча и ворча, трудится над курчёнком. «Ах, ты, обжора! ах, злодей!» Тут Ваську Повар укоряет: «Не стыдно ль стен тебе, не только что людей? (А Васька всё-таки курченка убирает.) Как! быв честным Котом до этих пор, Бывало, за пример тебя смиренства кажут,— А ты… ахти, какой позор! Теперя все соседи скажут: «Кот-Васька плут! Кот-Васька вор! И Ваську-де, не только что в поварню, Пускать не надо и на двор, Как волка жадного в овчарню: Он порча, он чума, он язва здешних мест!» (А Васька слушает, да ест.) Тут ритор мой, дав волю слов теченью, Не находил конца нравоученью. Но что ж? Пока его он пел, Кот-Васька всё жаркое съел. А я бы повару иному Велел на стенке зарубить: Чтоб там речей не тратить попустому, Где нужно власть употребить. IX Лев и комар Бессильному не смейся И слабого обидеть не моги! Мстят сильно иногда бессильные враги: Так слишком на свою ты силу не надейся! Послушай басню здесь о том, Как больно Лев за спесь наказан Комаром. Вот что о том я слышал стороною: Сухое к Комару явил презренье Лев; Зло взяло Комара: обиды не стерпев, Собрался, поднялся Комар на Льва войною. Сам ратник, сам трубач пищит во всю гортань И вызывает Льва на смертоносну брань. Льву смех, но наш Комар не шутит: То с тылу, то в глаза, то в уши Льву он трубит! И, место высмотрев и время улуча, Орлом на Льва спустился И Льву в крестец всем жалом впился. Лев дрогнул и взмахнул хвостом на трубача. Увертлив наш Комар, да он же и не трусит! Льву сел на самый лоб и Львину кровь сосет. Лев голову крутит, Лев гривою трясет; Но наш герой свое несет: То в нос забьется Льву, то в ухо Льва укусит. Вздурился Лев, Престрашный поднял рев, Скрежещет в ярости зубами И землю он дерет когтями. От рыка грозного окружный лес дрожит. Страх обнял всех зверей; всё кроется, бежит: Отколь у всех взялися ноги, Как будто бы пришел потоп или пожар! И кто ж? Комар Наделал столько всем тревоги! Рвался, метался Лев и, выбившись из сил, О землю грянулся и миру запросил. Насытил злость Комар; Льва жалует он миром: Из Ахиллеса вдруг становится Омиром, * И сам Летит трубить свою победу по лесам. X Огородник и философ Весной в своих грядах так рылся Огородник, Как будто бы хотел он вырыть клад: Мужик ретивый был работник, И дюж, и свеж на взгляд; Под огурцы одни он взрыл с полсотни гряд. Двор обо двор с ним жил охотник До огородов и садов, Великий краснобай, названный друг природы, Недоученный Филосо́ф, Который лишь из книг болтал про огороды. Однако ж, за своим он вздумал сам ходить И тоже огурцы садить; А между тем смеялся так соседу: «Сосед, как хочешь ты потей, А я с работою моей Далеко от тебя уеду, И огород твой при моем Казаться будет пустырем. Да, правду говорить, я и тому дивился, Что огородишко твой кое-как идет. Как ты еще не разорился? Ты, чай, ведь никаким наукам не учился?» «И некогда», соседа был ответ. «Прилежность, навык, руки: Вот все мои тут и науки; Мне бог и с ними хлеб дает».— «Невежа! восставать против наук ты смеешь?» — «Нет, барин, не толкуй моих так криво слов: Коль ты что́ путное затеешь, Я перенять всегда готов».— «А вот, увидишь ты, лишь лета б нам дождаться…» — «Но, барин, не пора ль за дело приниматься? Уж я кой-что посеял, посадил; А ты и гряд еще не взрыл».— «Да, я не взрыл, за недосугом: Я всё читал И вычитал, Чем лучше: заступом их взрыть, сохой иль плугом. Но время еще не уйдет».— «Как вас, а нас оно не очень ждет», Последний отвечал, — и тут же с ним расстался, Взяв заступ свой; А Филосо́ф пошел домой. Читал, выписывал, справлялся, И в книгах рылся и в грядах, С утра до вечера в трудах. Едва с одной работой сладит, Чуть на грядах лишь что взойдет. В журналах новость он найдет — Всё перероет, пересадит На новый лад и образец. Какой же вылился конец? У Огородника взошло всё и поспело: Он с прибылью, и в шляпе дело; А Филосо́ф — Без огурцов. |
