– Опишите ее.

– Женщина в красном платье, которая сидит у стены.

– Вы уверены, что это она?

– Абсолютно уверен.

Все повернули головы в сторону Анны.

Джеймс встал.

– Губернатор Боуринг, это просто безобразие, – возмущенно заявил он. – Эта дама моя экономка, женщина весьма достойная. Я протестую!

– Леди в красном платье. Прошу вас встать, мадам.

Анна равнодушно поднялась с места.

– Вы знаете подсудимого? – спросил ее Кейн.

– Нет.

– Вы являетесь экономкой мистера Уэддерберна? Вы когда-нибудь имели дело с подсудимым, до того, как вы стали работать у мистера Уэддерберна?

– Сегодня я вижу его впервые!

– Вы уверены в этом, мадам? Пожалуйста, подумайте, мадам, мы вас вскоре приведем к присяге.

– Я абсолютно уверена в этом.

Лицо Джеймса пошло красными пятнами, он возмущенно воскликнул:

– Сэр, это просто безобразие! Эта женщина жила в монастыре, и у нее прекрасные рекомендации.

– Пожалуйста, сядьте, мистер Уэддерберн, – приказал ему Кейн. – Подсудимый ведет собственную защиту и имеет право вызывать свидетелей.

Он повернулся к Эли.

– Вы желаете вызвать эту леди, чтобы расспросить ее?

– Не сейчас.

– Когда?

– Позже, когда у меня соберется больше доказательств.

Кейн заволновался.

– Я искренне надеюсь, что подобные доказательства действительно появятся.

Его вдруг прервал судья:

– Обвинитель, дайте ему возможность защищаться! А сейчас, – он обратился к Анне, – мадам, пожалуйста, садитесь. Вы слышали, в чем вас обвинил обвиняемый. Правда это или нет, но он имеет право вызвать вас и подвергнуть перекрестному допросу, если сочтет это необходимым… Пожалуйста, перед уходом из зала суда сообщите ваше имя секретарю и не уезжайте из города до конца процесса.

Анна недовольно глянула на Джеймса и села.

– Могу сказать только одно про твоего парня, – шепнула Мами Милли, – он борется, как лев.

– Но он же не знает Анну Фу Тан! – ответила Милли.

– Ты уверена, золотце мое? – сказала Мами. – До того, как он встретился с тобой, у него хватало женщин, и не могу сказать, что только они проявляли инициативу.

– Здесь просто невозможно дышать, – внезапно сказал обвинитель. – Я обращаюсь к судье Хальму, нам стоит объявить перерыв до тех пор, пока не станет прохладнее?

Кейн умоляюще посмотрел на судью.

– Согласен, – сказал судья. – Суд объявляет перерыв до шести часов вечера.

Послышался шум отодвигаемых стульев, люди начали расходиться. Джеймс наклонился вперед:

– Я слышал, что отсутствующий Черный Сэм тоже привлекается к суду. Когда воры попадают в беду, честные люди выигрывают от этого.

– Я тоже так думаю, – ответила ему Милли.

Позже Милли сказала Мами:

– Если Сэм вскоре не появится, его ждет беда еще большая, чем беда Эли.

– Не волнуйся, девочка. Он явится и притащит с собой этого Брунера.

– А где сейчас Брунер?

– Как сказал Сэм, он где-то в Лантау. Я бы не хотела оказаться на месте этого немца, когда мой Сэм найдет его. Он сказал, что если он его поймает, то спустит с него шкуру.

– Будем надеяться, – сказала Милли. – Если Сэм этого не сделает, то майор Кейн спустит шкуру с наших друзей.

– Солнышко, надейся на Черного Сэма, – успокоила ее Мами.

Выдержка из газеты «Кантон Реджистер».

«Суд над американцем Эли Боггзом, обвиняемым в убийстве, похищении и пиратстве, прерван после того, как на первом заседании судья Хальм отложил слушание дела из-за сильной жары. Еще сильнее помешал слушанию дела надвигающийся тайфун Руби. Предполагается, что дальнейшие слушания начнутся не ранее четверга.

В ходе слушания аудиторию потрясло заявление заключенного под стражу о том, что мисс Анна Фу Тан, в настоящее время прислуживающая семейству Уэддерберн, ранее была его любовницей. Это заявление сильно возмутило мистера Джеймса Уэддерберна, главу Морского департамента. Он даже вскочил на ноги, пытаясь защитить свою экономку. Тем не менее, судья Хальм обязал мисс Фу Тан никуда не отлучаться, на случай если обвиняемый, который сам ведет свою защиту, пожелает допросить ее.

Похоже, что суд над пиратом получил значительный общественный резонанс, вполне возможно, что слушания перенесут в более просторное помещение, где смогут уместиться все желающие.

На последующих слушаниях будет присутствовать наш репортер, и газета предполагает помещать сообщения из зала суда ежедневно с самым подробным анализом происходящего».

– Вызывается мисс Анна Фу Тан!

Голос судейского секретаря гулким эхом отразился от стен огромного зала.

– Она-то тут при чем, это несправедливо, – шепнула Милли. – Мне кажется, что на этот раз Джеймс был прав! Не могу понять, что затеял Эли.

Мами таинственно улыбнулась.

– Полагаю, он знает, что делает. В тихом омуте черти водятся. Я же говорила, если у девушки чистое личико, не мешает посмотреть, вымыты ли у нее уши.

Они сразу же замолчали, когда на них кинул взгляд судебный пристав.

Шаги Анны гулко отдавались на мозаичном полу, когда она шла к месту свидетелей.

У Эли было хорошее настроение, он улыбнулся и сказал:

– Ваше имя Анна Фу Тан, так?

У Анны было бледное и напряженное лицо. Глаза покраснели от слез. Она кивнула, подтверждая его слова.

– Но это не ваше настоящее имя. Верно? Девушка подняла голову, услышав это. На виске у нее сильно билась синяя жилка. Эли продолжал:

– Ваше настоящее имя Анна Безымянная, правильно? Так вас называли ваши родители, потому что вы были подкидышем. Я все излагаю правильно?

Анна слегка кивнула.

– Ваша национальность?

– Я – китаянка.

– Анна Безымянная, вы не китаянка. Вы – мусульманка. Вы мне очень подробно изложили свою историю.

– Боггз, такие подробные расспросы продержат здесь нас до следующего тайфуна, – холодно заявил судья Хальм. – Ограничьтесь важными фактами. Нас не интересуют вымышленные имена или фальшивая национальность.

– О причине подобных вопросов вы узнаете позже, – ответил Эли.

Он снова обратился к Анне:

– Вы сказали, что никогда до вчерашнего дня не видели меня. Это были ваши слова. Пожалуйста, повторите их под присягой.

– Я вас раньше никогда не видела, – сказала Анна.

– И вы отрицаете, что работали проституткой в фирме «Цветок в тумане», которая обслуживала владельцев лодок в Стэнли?

У Анны на глазах навернулись слезы. Она наклонила вниз голову и прижала кулак ко рту, как бы стараясь спастись от оскорблений.

Судья Хальм холодно прервал ее рыдания:

– Пожалуйста, отвечайте на вопрос, мисс Фу Тан. Постарайтесь прийти в себя. Вы можете сесть, если желаете.

Анна вся скорчилась и продолжала горько рыдать, потом сказала:

– Это ужасно, что меня обвиняют в подобных вещах! Я родилась в доме верующих даоистов, и меня воспитывали монашки католической миссионерской школы Фу Тан!

– Вы католичка, мисс Фу Тан, – сказал майор Кейн.

Анна подняла к свету залитое слезами лицо.

– Каждый день утром и вечером я молюсь Христу так, как меня учили. Каждое воскресенье я получаю святое причастие. Как вы можете позволить этому преступнику порочить мое имя перед всеми присутствующими?

– Подсудимый, вы весьма расстроили эту свидетельницу, – нахмурясь, заявил судья Хальм. – Суд не принимает ваши обвинения в ее аморальности. Я считаю, что вы ошиблись в отношении этой женщины.

– Человек не может ошибаться в отношении женщины, которая делила с ним постель, – заявил Эли. – Если бы Черный Сэм был бы здесь, он подтвердил бы мое заявление.

– Но ваш помощник, этот самый Черный Сэм, поспешил удрать от суда и следствия в тот самый момент, когда вы так нуждались в нем! Нет никаких доказательств, что мисс Фу Тан когда-либо была у вас на судне. Она даже не подходила к нему близко, – возмущенно заявил майор Кейн и аккуратно разгладил складки своей мантии. – Все дело в том, мой друг, что с вами делили постель столько разных женщин, что вы не в состоянии отличить честность от аморальности.